А он и впрямь не думал о том, чтобы уходить от жены. До тех пор, пока не познакомился с Флори. Марина, зная брата, как облупленного, насторожилась, едва увидев их вместе. И не зря.
Как чувствовала
«Что ж ты вчера ничего не почувствовала, дура?!» набросилась она сама на себя.
Марине было что скрывать: накануне у них с Флори состоялся долгий и неприятный разговор об Иване. Поначалу директриса пыталась быть терпеливой и мудрой: с кем не бывает?
Ей уже не раз приходилось вести подобные беседы с пассиями Ивана и девушки обычно чувствовали, что прав не тот, кто прав, а у кого больше прав. Они уходили без боя, признавая правоту ее слов и не упорствуя в типично женском стремлении верить в сказку о том, что даже женатые мужчины порой бросают жен из-за любовниц.
Флори оказалась упрямой. Марине пришлось оставить душевную философию и задействовать тяжелую артиллерию. Пригрозив непокорной стриптизерше выслать ее домой без денег и, не добившись успеха, Марина повела себя, как на базаре. Открыла пошире рот и загрузив ошалевшую стриптизершу оскорблениями и прогнозами о том, что с Флори станет после того, как брат поматросит и бросит. А он бросит: другого пути нет.
И сейчас, когда его жена снова беременна, Флори и мечтать не следует о том, что Иван бросит Соню.
Последнее было враньем, но видя, как девушка изменилась в лице, Марина ухватилась за удачную находку и прибавила еще подробностей.
Выпроваживая Флори из своего кабинета, Марина была уверена в том, что между ними с Иваном все будет кончено.
Правда, ей и в страшном сне не могло привидеться, что кончено будет все таким образом. Теперь Марину мучила совесть И страх.
А Ирен почему поехала? спросила она у Тани.
Она первая ее увидела. Точнее, первой была Маринка, но она едва говорит по-английски
Странно, что она не оставила никакой записки, медленно проговорила Марина, возвращаясь к своим собственным опасениям. И никому ничего не сказала
Я попросила Валентину поспрашивать
Марина изменилась в лице.
Зачем?!
Ну Ну, вы же сами всегда хотите быть в курсе, что происходит между девочками
Ничего я не хочу! огрызнулась Марина. Ладно, хватит уже. Иди работай. Девять часов, а у тебя витрина пустая. Иди, поторопи их.
Глава 3.
Пиво было теплым.
Ира допила, морщась, остатки. С силой вдавила банку в песок и тут же потянулась за новой. Пляж, бассейн и пиво, вот и все развлечения
Солнце стояло в зените, однако здесь на берегу это ощущалось не так сильно, как у бассейна возле их дома. Там солнце просто вдавливало тебя в шезлонг, размазывало по нему раскаленной ладонью. Здесь, охлажденное свежим бризом с моря, его прикосновение становилось почти что нежными.
Солоноватый запах моря смешивался с дымом от жарящихся на жаровнях креветок и кальмаров. На лотке у «Севен-Элевен» через дорогу, жарили на гриле куриные окорочка и нанизанные на деревянные палочки, куриные сердечки.
Справа и слева слышались выкрикиваемые на корявом английском предложения торговцев едой и фруктами с лотка.
Food, Madame? Food?
Побережье Паттайи жило своей дневной суетливой жизнью.
Торговцы сувенирами спешно навязывали загорающим кошельки из кожи «крокодила», покрывала с вышитыми слонами, и дурацкие шапки, полосатые, с вытянутым вверх хвостиком, вроде той, что носил Буратино.
Народные «целители» чудодейственные таблетки, которые гарантировали женщинам то потерю веса, то рост груди. А мастера татуировки хной, разрисовывали ничего не понимающих туристов, требуя взамен четыреста батт.
Побережье суетилось, спеша до заката успеть выручить как можно больше наличных. А солнце между тем уже окрашивало море в цвета расплавленной бронзы.
Странно все это, задумчиво пробормотала Ники, вдавливая в песок окурок. Все так же, как было раньше, ничего не изменилось! И никто даже не заметит, что одним человечком на свете стало меньше. Только Машка попросила ее перевести в другую комнату.
Ага, к Рульке! Ира коротко усмехнулась. Может, мне тоже попроситься к Стьяго? Я боюсь спать на том же самом этаже, где все произошло!
Ники не улыбнулась, продолжая чертить пальцем какие-то линии на песке.
Меня другое поражает, сказала Ира, вновь становясь серьезной. Как можно так поступить с родителями? Ты представляешь, что они сейчас чувствуют?
Тебе кажется, будто все родители такие, какими были твои. А есть и другие, как у Флори: отецалкаш, который пьет и лупит их смертным боем и мать-мученица, которая заделалась иеговисткой.
И все равно! Из-за Ивана Сергеича вешаться
Тебе ведь все равно, Ир. Тебе же плевать
Плевать или нет, но я не понимаю. Я бы так ни за что не поступила!
А представь, если бы Стьяго был женат и с детьми!
При чем тут Стьяго?
При том, что ты с ним уже три года расстаешься, потом снова напиваешься и возвращаешься. Когда-нибудь, он не выдержит и даст тебе пинка под зад. И вот тогда, Ирочка, ты запоешь по-другому.
Если бы Ты же знаешь, как тяжело работать, когда на тебя твой парень смотрит. Работал бы он в ресторане, как Машкин Рулька, это еще куда не шло. Но когда он у нас ди-джеем работает Ты же знаешь, какой он бешеныйхуже Ивана Сергеича. Мне и без того тошно, как подумаю про свой возраст, да про то, что идти некуда, хоть вешайся. А денег, с тех пор, как Стьяго крутит нам диски, у меня едва хватает на уколы от целлюлита.
Деньги в жизни не главное.
Да-да, знаю. Главное, этолюбоф-фь. До гроба. Как у Ромео и Джульетты.
Ира поджала губы, слегка дернув при этом головой. Сделав большой глоток пива и поднялась.
И что ты собираешься делать?
Пойду, куплю еще пива
Да нет, со Стьяго.
А что я могу с ним сделать? спросила Ира, игнорируя последний вопрос. Жениться на мне он не может, а просто так жить с ним в Германии я не могу. Вот и сказке конец.
Но почему он не может на тебе жениться?..
Потому что его папочкаитальянец, а я трясу голыми сиськами и танцую приваты. И что скажут-скажут! она раздраженно вскинула указательный палец, что его девушкапроститутка. Такой не место в семье благочестивых католиков
Ники поморщилась. Грань между показом своего тела и его продажей была слишком тонкой. Она и сама стеснялась своей профессии, а потому слова Стьяго, пусть даже и не им лично сказанные, причинили ей боль.
Мыне проститутки! свирепо начала было Ники, но тут же умолкла: прямо к ним, торопливо перебирая пухленькими ножками, бежала Джессика и ее грудь тряслась в чашечках лифчика, как желе.
Девочки, мне та-ак стыдно! вопила на бегу Джессика.
Застрели меня, простонала Ира.
Я сейчас выхожу из воды, смотрю: тот мужик, с которым я вчера в эскорт ходила, идет. Та-а-к стыдно, девочки, ужас! Спрячьте меня!
Иди в пень, Джессика, раздраженно отталкивая от себя холодное мокрое тело, пробормотала Ира. За что тебе стыдно? Что ты вчера всего с одним индусом вчера в эскорт сходила?!
Глаза Джессики округлились. Гримаска невинной девочки заставила ее лицо разгладиться, рот приоткрылся, ресницы хлопнули дважды.
А не надо этого стыдиться! почти нежно сказала Ира. Если не умеешь зарабатывать головой, зарабатывай другой дыркой, только целочку из себя не строй!
Головане дырка, обиделась Джессика.
Смотря у кого! резонно ответила Ира, поднимаясь. И сделай так, чтоб, когда я вернусь тебя не было, хорошо?
Девушки проводили взглядами стройную фигуру Иры, которая прошмыгнула между раздвигающимися стеклянными дверями в «Севен-Элевен» и прямиком направилась к холодильным шкафам с пивом.
Почему она на меня так злится? спросила Джессика. Это все-таки, она меня ударила!..
Подруга замялись.
Завидует. На нее индусы внимания не обращают.
Джессика немного подумала, старательно прикрывая лицо широкими полями шляпы, после чего ее миловидная, но на редкость глупая рожица вновь появилась на свет.
Я все рассказала Тане, таинственно прошептала она.
Что именно?
Что Ирка меня вчера ударила
Гос-споди! Ники взволнованно села, обхватила колени руками. Она тебя не ударила Она тебя похлопала по щеке.