Я еще раз киваю.
Под усиленной охраной я вхожу в предоставленную мне комнату в бараке у завода. Я вхожу в комнату и сразу же вижу свой чемодан с пятнами сажи, стоящий по центру. Дрожащими руками я достаю корону и целую еераз, другой, третий, с наслаждением ощущая своими губам ее холодный металл. Моя любимая! Моя дорогая! Я проверяю, не погнулись ли зубцы, нет ли царапин. Слава Богу, все в порядке. Я надеваю ее на себя, смотрюсь в зеркало и мне даже кажется, что корона стала еще красивее. Я кладу корону рядом с подушкой, накрываю ее рукой, поплотнее заворачиваюсь в одеяло и крепко засыпаю.
Фармазавод
Утренний душ. Я проделываю все обязательные манипуляции с контроллером и ракушками. Несмотря на постоянное повторение, их нельзя скипнуть. Заплетаю волосы в хвост. Выйдя из душа, валюсь на кровать и включаю телик. Обаятельный диктор новостей говорит:
вот такие милые котята! И к другим новостям: вчера в Ямало-Ненецком автономном округе произошел хлопок вездехода «Росинноваций» на трассе в зоне автофармазаводов. В результате хлопка и резкого повышения температуры в салоне вездехода, четверо лиц перешли в состояние, альтернативное жизни. По предварительной версии, в вездеходе хлопнул газ
У меня нет сил, но надо спускаться в столовую и потом встречаться с учеными. Огромная столовая с низким потолком гудит от гомона сотен охранников. Вереница охранников с пластиковыми подносами медленно двигается в сторону затертого окошка выдачи. Охранники, переминаясь с ноги на ногу, получают порции крахмала и глутамата натрия.
Я встаю в очередь и с тоской вспоминаю роскошный шведский стол на базе W.H.O.R. Двое приставленных ко мне охранников встают сзади и спереди, пытаются флиртовать и веселятся вовсюэтого совсем не ждешь от мужчин, чьи коллеги вчера заживо сгорели в автокатастрофе. Из окошка мой поднос возвращается с баландой и картошкой. Я сажусь с подносом за свободный засаленный стол, с ненавистью подцепляю на вилку желтый шарик картофеля на тюленьем жире, слабо пахнущем тухлой рыбой и мрачно поднимаю его перед собой, разглядывая, перед тем как проглотить.
Истинно, с жиру бесятся! весело говорит охранник, видя мое выражение лица.
Завтрак окончен. В маленьком голубом автомобильчике лежат форменные термокостюмы с логотипамив промышленной зоне нет отопления. Медленно выезжаем в промзону. Колонна бравых охранников в голубой форме и блестящих фуражках марширует нам навстречу по широченному коридорупочти шоссе.
Всю жизнь только и делаем, что перловку жрем и строем ходим, философски замечает водитель.
Сечку, смеется охранник-шутник, пытаясь произвести на меня впечатление и оценивая мою реакцию на шутку.
Я никак это не комментирую, придерживая на повороте рукой свою корону.
Коридор выводит нас в громадные цеха. Держащие крышу колоссальные металлические фермы крест-накрест уходят до горизонта. Автомобильчик неспешно ползет мимо крутящихся барабанов коатеров, линий розлива, инсинераторов высотой с пятиэтажку. Бурлят химикаты в громадных резервуарах, быстро движутся ленты конвейеров и поворотные круги, таблеточные прессы штампуют мириады блистеров, картонажные машины плюют готовыми упаковками. Я узнаю среди них Виа Гру, Сиалис Тадалафил, Левитру, Зидену, Сеалекс, Хорс Форс, Вука Вуку, Мэджик Стафф Форте, Силденафил, Трибестан, Гидрохлорид Йохимбина, Инфорте и Импазу. Среди сотен голубых охранниковстоящих навытяжку, марширующих, сидящих на стульях и табуретах, дремлющих в будках, изредка мелькают китайские инженеры в оранжевых костюмах и пластиковых шлемах с наушниками.
Через полчаса машина делает еще один поворот, выезжая из цеха в зону чистых помещений. Заезжаем в большую раздевалку, в которой я меняю термокостюм на закрытый комбинезон, респиратор и очки. Корону оставляю в шкафчике. Меньше чем за сутки я попадаю во вторую сверхсекретную лабораторию по исследованию чего-то необъяснимого, но непонятного. Здесь в чанах бурлит мутная голубая жидкостькакое оригинальное противопоставление! Чуть дальше я вижу аппарат, похожий на томографкруг из полированной стали, внутри которого помаргивают зеленые лампочки.
Меня встречает лиловый здоровяк. На нем тоже комбинезон, но без маски и очков.
Перекусили? Отлично. Сейчас заберем у вас кровь и плазму и отправитесь домой.
Надеюсь, вкалывать в меня ничего не будете, говорю я, косясь на чан с голубой жидкостью. Никаких вирусов.
Никакого «вируса женской эволюции» не существует. Мы осмотрели их лабораторию. В чане оказался тестостерон, подкрашенный клубничным «Инвайтом». Просто добавили воды.
Не может быть, возражаю я, глядя на него снизу вверх. Я сама их видела. Они все одинаковые! Ония с ужасом думаю о вчерашнем дне и у меня встает ком в горле. Чувствую, что сейчас опять расплачусь, ненормальные, шепчу я еле слышно.
Не волнуйтесь. Все позади. Это просто группа абсолютно отмороженных радикалок с антигуманными идеями. С вашей помощью мы их взяли.
А эта психованная командирша с прозрачной стрижкой? Что с ней будет? Ее посадят?
На сей раз не выйдет, заверяет он меня.
Почему они так агрессивны? К своим же! К девушкам, спрашиваю я. Мне удается взять себя в руки.
Проигрывать всегда больно Истово верить в свою правотуи всё равно проиграть.
Они говорили про какую-то программу. Они сказали, что я не первая. Это правда? продолжаю допытываться я.
Да, мутация вроде вашей нам встречалась. Но мы не смогли довести до клинических испытаний. О программе узнаете позже. Мы заболтались, он показывает рукой на странный недотомограф, Ради этого прибора мы вас и привезли. Уникальная техника. Не имеет аналогов.
А что это?
Ментоскоп. Он снимет ментальную карту вашего сознания. Таким образом, клиническая картина будет полностью ясна и мы сможем приступить ко второй стадии проектасозданию препарата. Благодаря вашим гормонам и ментальной карте мы создадим лекарство и перевернем мир.
Яначинаю я, но он не дает мне договорить.
Снимите респиратор и очки. Беритесь за эти ручки. Смотрите в красную точку.
Я сажусь в кресло. Мою голову окружает круг с лампочками. Берусь за ручки. Ментоскоп наклоняется. Круг сужается с жужжанием. Вспыхивает красная лампа. Я смотрю на нее. Лампочки по кругу начинают мелькать быстрее. Короткая голубая вспышка и ментоскоп поднимается в исходное положение.
Карта получена, докладывает ученый.
Здоровяк кивает:
Отлично. Теперь сдадите кровьи вечером обратно на самолет.
Ладно, говорю я. Я мечтаю поскорее забыть этот кошмар.
Игла входит в мою вену. Я смотрю, как моя темная кровь быстро заполняет капсулы. Медсестра убирает их в холодильник.
Прозиум
Я вернулась домой, но это не принесло облегчения: стартовал месяц месячных. Я испытываю тянущее ощущение в нижней части живота. Болит поясница. Меня мучают мигрени и ноющая головная боль. Я чувствую себя слабой и вялой. И так целый месяц, причем летом. От этого мне так обидно, что я постоянно плачу и злюсь. Меня все бесит. Я плачу по любому поводуувидев котенка на улице, увидев новые фото Ани из отпуска, увидев фото Нюты где-то в парке. Аня и Нюта счастливы со своими лешами. Лещами. Мрази наслаждаются жизнью, а я одинокая и несчастная, должна ходить на работу. От этого я опять плачу. Тысячи непрочитанных сообщений в социальных сетях. Тысячи лойсов моим фото. Мне пишет в мессенджере чувак из музея, которого я начисто вычеркнула из своей памяти еще в летнем кафе. Прочитав, я игнорирую его сообщение.
Информация о сидящих в СИЗО активистках «Женского государства» попадает в Интернет. Нюта пишет статью в их защиту и снимает видео. Я все рассказала Нютеи такой удар в псину! Мы поссорились и не разговариваем. Аня полностью погрузилась в своего лешунепрерывная цепь ссор и примирений, измены леши гипотетические и реальные, о которых она рассказывает мне в утомительных подробностях, вызывают у меня зависть и дико раздражают. Мне на телефон приходят две жуткие смски: «МЫ ЗНАЕМ» и «МЫ БУДЕМ», а сегодня кто-то звонит, тяжело дыша в трубку, не говоря ни словав общем, это меня добило. Я совсем теряю сон.