Я нехотя потянулась и начала медленно вставать.
«Ну ничего-ничего, подумала я, осталось уже совсем немного Скоро, совсем скоро я уеду в Москву и забуду эту чёртову дыру, которую мне приходится пока называть домом!».
В коровнике пахло навозов и сеном. Я на автопилоте сделала свою работу, легонько хлопнула корову Марьяну по заднице и направилась вниз, к ручью.
Скинув с себя всю одежду, я резко нырнула в воду.
Я никогда не проверяла температуру воды, прежде чем окунуться, никогда не заходила в ручей постепенно. Я не боялась холода, я любила острые ощущения И в этом была вся я. Не только в ручей я ныряла без раздумий, но и в жизнь Без страха, сожалений и сомнений
Вода была прохладной, чистой, освежающей.
Я огляделась по сторонам.
Радующая глаз зелёная трава, деревья и кустарники, слегка колыхавшиеся от небольшого ветерка, дарили лёгкое умиротворение Которое вмиг испарилось, как только я заприметила на берегу одиноко стоявшего мужчину.
И надо было ему припереться сюда в такую рань и встать рядом с моей одеждой?! разозлилась я.
Вот ведь конфуз
Как-никак, я была абсолютно обнажена, а поблизости не было ни души.
Я решила ещё немного побарахтаться в воде в надежде, что незнакомец уйдет.
Но не тут-то было. Человек на берегу стоял как вкопанный и уходить никуда не собирался. Я уже стала откровенно замерзать, и мне ничего не оставалась делать, как подплыть ближе к берегу. Но чем ближе я приближалась к незнакомцу, тем больше мне казалось, что он вовсе не незнакомец
Глеб
«Не может бытьмысленно присвистнула я и почувствовала ускоренное биение сердца. Он вернулся».
Чего ждать от нашей встречиоставалось загадкой. Я боялась возвращения Глеба и даже надеялась, что он никогда больше не вернётся
Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я решила подплыть ещё ближе. Всё равно встреча с Глебом была неизбежной. Интуитивно я понимала, что он пришёл сюда не для того, чтобы насладиться зрелищем, как утренние лучи солнца отражаются в воде. Мужчина ждал именно меня. Так чего тянуть?
Привет, с наигранной усмешкой произнесла я, не высовываясь из воды.
Глеб стоял передо мной с высоко поднятой головой, изменившийся, с огрубевшими чертами лица и похолодевшими зелёными глазами. От мальчишки с наивным чистым взглядомне осталось и следа. От мужчины веяло силой, мужественностью и пронизывающим до костей холодом От которого мне сразу стало как-то не по себе.
Подашь полотенце? капризно попросила я, не дождавшись от него приветствия.
А зачем? Глеб приподнял одну бровь. Раньше тебя нисколько не смущало выходить абсолютно обнажённой из воды и щеголять передо мной в чём мать родила.
Я фыркнула.
То было раньше.
А что изменилось?
Всё изменилось!
Мужчина усмехнулся и молча протянул мне полотенце.
Отвернись, сухо проговорила я.
Глеб послушался.
Я быстро вытерлась и натянула платье.
Всё. Можешь поворачиваться!
Мужчина развернулся и оценивающим взглядом осмотрел меня с ног до головы.
А ты ещё больше похорошелазадумчиво проговорил он.
К удивлению, я засмущалась.
Да что со мной? вдруг разозлилась я. Это же всего лишь Глеб!
Тот самый Глеб, который каждое утро дарил мне полевые ромашки и часами караулил возле крыльца.
Тот самый Глеб, который доставал меня своими глупыми любовными дифирамбами.
Это всего лишь Глеб
Интересно, а влюблён ли он в меня сейчас?..
Я заглянула мужчине в глаза и встретилась с холодностью и суровостью.
Видимо, уже нет
Наверняка война и тюрьма выжигает всякие чувства.
От этих мыслей мне вдруг стало как-то пусто и вместе с тем тоскливо.
С Глебом мы почти молча дошли до моего дома. Мне многое хотелось у него спросить, но разговор как-то не клеился. Я чувствовала неловкость за прошлое, а быть может, просто боялась этого нового незнакомого мне Глеба, над которым больше не пошутить И да, я совершенно не понимала цели его визита, и это тоже придавало чувство нервозности!
Возле крыльца дома я тихо произнесла:
Ты очень изменился, Глеб
Мужчина смотрел мне в глаза, а я никак не могла понять, что несет в себе его взгляд, но по телу вновь прошелся холодок.
Да, изменился. Романтика и прочая ерунда вылетела у меня из головы еще в первые месяцы службы в Сирии. У меня был выбор: либо свихнуться и погибнуть, либо принять суровые законы войны. Слабонервные, дохленькие и добренькиегибли первыми. А мне хотелось вернуться.
Немного помолчав и посмотрев куда-то в землю, Глеб уставился на меня пронзительным взглядом холодных зелёных глаз и добавил:
Мне ещё хотелось увидеть тебя.
От этих слов и странного пугающего взгляда у меня резко перехватило дыхание. Сердце сжалось в тиски.
Повисло минутное молчание.
Я в мгновенном порыве прикоснулась ладонью к его груди, тут же ощутив горячий каменный торс. Я хотела было что-то сказать, возможно, невнятное, но властная и сильная рука перехватила мою кисть, и я застыла в оцепенении.
Не надо, вдруг жестко сказал он.
Глеб, прости менясорвалось с моих губ.
И этого тоже не надо, мужчина покачал головой.
Ты знаешь, тогда ямне хотелось оправдаться, но Глеб оборвал мою реплику.
Мне не нужны объяснения.
Почему ты вернулся? я наконец задала волнующий меня вопрос.
Моя мать вчера скончалась. Неужели ты не знаешь?
Только сейчас я вспомнила, что вчера вечером отчим обмолвился, что тётя Люся, болевшая какой-то непонятной хворью, наконец отмучилась, отправившись к праотцам. Но я так была погружена в мысли о предстоящей поездке в Москву, что безразлично пропустила эту новость мимо ушей.
Почувствовав безумную неловкость, я опустила вниз глаза.
Извини Я соболезную
Не стоит, резко перебил меня он. А ты нисколько не изменилась, Настя, мужчина вдруг усмехнулся. Всё такая же безразличная ко всем людям, кроме себя.
Я залилась алой краской, но тут же взяла себя в руки и жестко произнесла:
Люди умирают каждый день. Твоя мать не была мне близка. С чего мне по ней горевать? но осекшись, я сжала губы и тут же добавила, Извини
Глеб еще раз усмехнулся.
Я немного помолчала, смотря куда-то в землю. Но подумав о том, что мать Глеба скончалась только вчера, а он уже был в деревне ранним утром, я с удивлением спросила:
А как ты так быстро приехал?
Почувствовал, немного помолчав, Глеб пояснил, Войнаэто пограничное место между страной живых и мертвых. И со временем ты начинаешь чувствовать смерть что свою, что чужую. Я знал, что мать неизлечимо больна. А то, что ее кончина совсем близка, ощутил пару дней назад. Я тут же взял отпуск и приехал.
Глебя хотела было что-то сказать, но мужчина вновь не дал мне этого сделать.
До встречи Настя, попрощался он, но его последние слова почему-то прозвучали как угроза.
Глеб ушел.
Я вдруг села на ступеньки, чувствуя, как опять сжимается сердце и перебивает дыхание. Какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу.
Тяжело вздохнув, я достала из-под полы спрятанную сигарету. Всмотревшись вдаль стеклянным взглядом, я погрузилась в воспоминания двухлетней давности
***
Двумя годами ранее
А вот и онмой утренний поклонник Хотя почему утренний? Глеб был моим постоянным и самым преданным поклонником без временных ограничений.
И этот парень был единственным, кто не обходил меня стороной
Влюбленный с раннего детства, он таскался за мной по всей деревне с полевыми цветочками. Глебу было плевать на запреты родной матери, которая за спиной, а бывало, и в лицо называла меня оборванкой и дочерью шлюхи. Меня это безумно бесило, и в отместку я подбивала Глеба на разного рода приключения. Мы ходили по опасным болотистым местам, уходили далеко в лес с ночёвкой и даже вместе пробовали курить. Но несмотря на столь странную дружбу, моё сердце оставалось ледяным и недоступным.
Юношеский возраст и разбушевавшиеся гормоны давали о себе знать, и параллельно Глеб клеил других деревенских девчат, которые отличались большей сговорчивостью, чем я. Иногда во мне просыпалась жгучая ревность, но я давила её в себе, осознавая, что это всего лишь чувство собственничества. Ведь мне не нужен был Глеб По крайней мере, я себя в этом убеждала.