Ангелина предложила:
А не пойти ли нам в следующую субботу потанцевать? В караоке-клубе проводят неплохие вечеринки. Мы могли бы повеселиться.
Девушки с радостью подхватили тему, и беседа потекла в удобном направлении.
После встречи с подругами Вита вспоминала разговор, сидя дома перед телевизором. Она понимала, что подруги явно перебарщивают в защите от парапланеризма, но чувствовала, что добрая доля истины в их словах все-таки есть. Честно признаться, она и без них это знала. Возможно, девушка чересчур сильно прониклась увлечением любимого и в результате стала терять собственные интересы.
Ничего, успокаивала она себя, Максим вернется, и все устроится. Мы снова будем проводить время вместе. Сходим наконец в кино. Будем подолгу прогуливаться по парку. Макс ужасно соскучится, не сомневаюсь. А я со своей стороны позабочусь, чтобы в его глазах выглядеть настоящей королевой. Новое платье, парикмахер, маникюр. Я буду на высоте. И все будет на высоте. Внимание Макса и его время станут моими.
Вита любила Макса и полагала, что любит, соответственно, его парапланы тоже. Однако девушке предстояло понять, что ей дороже. Реальная, привычная жизнь или ветер на немыслимых высотах, который ловят, подхватывая потоки, смелые парапланеристы? Тихие городские вечера или сумасшедшие закаты в прекрасных далях? Спокойное течение будней или вихри, которые отныне всегда будут с нею? Девушка не знала.
В тот день Макс позвонил поздно. Голос звучал незнакомыми нотами и казался почти чужим.
Вита, только не волнуйся. Сейчас уже все хорошо. Пауза. Отрывистое дыхание. Я в больнице.
Девушка почувствовала, как вмиг ослабли ноги. Едва сумев собрать в себе силы, сипло прошептала:
Что случилось?
Макс рассказал о происшествии, которое случилось днем.
Взлетел как обычно на пятьсот-шестьсот метров. Затем поднялся повыше. Погода летная. Не солнечная, но и не хмурая. Ветер хороший. Словом, то что надо. Проведя в воздухе с полчаса, подумал, что неплохо бы потихоньку готовиться к снижению. И тут началось.
Вита напряглась, приготовившись услышать страшное. Максим говорил:
Откуда ни возьмись поднялся резкий ветер. Воздух, до сих пор умеренно колышущийся в оптимальном для крыла ритме, задвигался рывками. Мощно, враждебно. Парень перевел дух. Потоком меня начало сносить в сторону гор. Погода, которая и до этого не была ясной, стала значительно хуже. В небе заклубились тучи. Крыло быстро неслось по направлению к одной из них.
Но, нетерпеливо и сердито перебила Вита, разве ты не управлял парапланом?
Разумеется! воскликнул Максим. Только в подобных ситуациях не всегда получается взять ситуацию под контроль. Даже если опыта хватает. Так вышло и со мной. Как ни старался, натягивая стропы в верном направлении, как ни упирался, в мрачную густую тучу нас с крылом все-таки занесло.
А дальше? с расширенными от ужаса глазами тихо спросила Вита.
Дальше я очутился в сером тумане. Все, что мог наблюдать вокруг себя, это бледные клубы сгущенного воздуха, который, казалось, решил сожрать меня полностью и безвозвратно. Вместе с парапланом, прямо с подвесным. Макс горько рассмеялся. Затем ойкнул, словно от внезапной вспышки боли. Глухо, недовольно закряхтел.
Любимый, ты ранен! Что болит? вскрикнула девушка, тоже невольно поморщившисьвидимо, за компанию с парапланеристом.
Ничего страшного, все уже позади, отозвался парень. Продолжил рассказ: Дальше началось самое интересное. Болтаясь в сером облаке и будучи полностью дезориентированным, я не понимал, куда двигаться дальше. Резко терять высоту было опасно. Я мог разбиться о землю, если тучи и туман подкрались слишком близко к поверхности. Лететь выше не было резона: неизвестно, что творилось в тот момент надо мной. В итоге, не умея выбраться из зловещей тучи, я провел так примерно час.
Какой ужас, прошептала Вита. Ей было очень жаль любимого. Но ей также нужно было услышать окончание истории. Почему он оказался в больнице?
Макс рассказывал дальше:
Туман постепенно рассеялся. Я начал различать очертания земли. Поначалу слабо, затем все четче. Вместе с тем ветер изменил свой характер, и теперь параплан быстро летел в направлении крутой скалы.
Нет! ахнула девушка. Неужели случилось страшное и парень врезался в каменную глыбу? У Виты от жалости зашлось сердце, на глазах выступили слезы.
«Каково ему было лететь там, в высоте, при непогоде?» думала она. Затаив дыхание, Вита продолжала слушать.
На потоке я пролетел поверх скалы. Снизился. И внезапно ветер стих. Произошло нечто подобное тому, о чем говорится в законе Бернулли, только не с водой, а с воздухом. После прохождения скалы, за которой я, как за стеной, в итоге оказался, ветра просто не стало. Гора защитила от ветра подобно большой ширме. И вместе с тем лишила параплан поддерживающего купол потока воздуха. Я начал падать.
Катастрофа пробормотала Вита.
Не называй катастрофой то, что ею на самом деле не является, немного строго поправил ее Макс. Обошлось без жертв. Это была просто маленькая авария.
Ничего себе, маленькая авария! возмутилась Вита. Тут же одернула себя: впервые она повысила голос в разговоре с Максимом. Неужели в их отношениях и впрямь начинаются неполадки? Но промолчать не смогла: Ты едва не убился!
Вот и неправда, возразил парень. Немного пострадал, верно. Но о самом страшном речи не шло.
Макс умолчал о том, что на самом деле Вита была очень даже близка к истине. И спасло его то, что высота над «пустотой» была невелика. В пользу положительного исхода ситуации сработало также и мягкое приземление: в банальную глубокую лужу. Та сгладила удар при резком приземлении, иначе парню наверняка было бы несдобровать.
А так он лишь изранил при падении обе голени да сильно ободрал кожу на локте. Обе проблемы были вполне поправимы и не вызывали серьезного волнения. Хотя в больницу лечь все же пришлось.
Максим вспоминал происшествие, которое глубоко пережил внутри себя.
Его окружал туман. Ничего не было видно. Пилот тревожно оглядывался по сторонам, пытаясь разглядеть в светло-серых клубах хоть сколько-нибудь явный просвет и определить направление движения. Плотная туча, в которую его угораздило попасть, казалось, не собиралась выпускать его из своих жестоких объятий и цепко держала, с каждой минутой уменьшая шансы на спасение. Он провел так уже час и почти начал терять сознание от усталости, безысходности и отчаяния.
Я профи, мелькнула где-то в глубине гаснущая мысль. Справлюсь. Крыло не подведет.
Максим, поморщившись от боли, поправил одеяло на ноющей ноге. Раны были свежи, как и воспоминания об аварии. В больничной палате с тускло мерцающей над тамбуром лампочкой, где сейчас находился парень, никого, кроме него, не было. Прокручивая в голове телефонную беседу с любимой девушкой, молодой человек подумал, что голос Виты показался ему немного отстраненным. А рассказ о происшествии в воздухе, по его ощущениям, хоть и поразил ее, но все же не настолько сильно, как он, возможно, ожидал.
«Что это я? одернул себя парень. Виточка любит меня, волнуется. Просто у нее там сейчас другая жизнь: город, подруги, работа, лекции. Как могла она представить произошедшее со мной, если окружающая ее действительность бесконечно далека от той, что тут, в горах. Вита расстроилась, перепугалась. Она любит меня, бестолкового, а я тут, лежа в палате, ищу к чему прицепиться».
Пристыдив себя, молодой человек отбросил ненужные сомненья и, настроившись на скорейшее выздоровление, приготовился засыпать.
6. Возвращение
Вита на всей скорости, которую только позволяла ее скромная двадцатиметровая однушка, бежала к входной двери. Секунду назад раздался звонок, который мог означать только одно: с парапланерных сборов вернулся Максим.
Девушка рывком открыла дверь и буквально ввалилась в желанные объятья. За порогом стоял, широко улыбаясь, любимый, красивый, долгожданный, обожаемый Пилот. В левой руке волнующей багряной волной светился букет пятидесятисантиметровых роз. Правая крепко сжимала атласную ленту, перетягивающую коробку с густо покрытым взбитыми сливками тортом квадратной формы.