Перестань, Мердер, бледная Хана появляется из-за спины, перехватывает занесённый кулак, пытаясь удержать. Дура. Беги, пока не огребла.
Скажи спасибо, что это не твое лицо, рычу я, отшвыривая от себя настырную прилипалу, и продолжаю превращать зеркало в кровавое месиво.
Боли нет. Стопоры вырваны. Предохранители сгорели. В голове ни одной мысли, только разрывающая пульсация и ярость, вернувшаяся с утроенной силой, и гнев, который необходимо выплеснуть. Я вижу себя словно со стороны, сверху, равнодушно наблюдая за тем, как беснуется свихнувшийся парень. Ничего не чувствую. Пустота. Парадокс, но через пару минут я ни о чем этом не вспомню. Моему сознанию не нравится видеть меня таким, оно зачищает следы, стирая ненужные фрагменты. Идеально выверенный алгоритм, работающий без единого сбоя.
Годы идут, а ты не меняешься, Коулман, сквозь покрывший разум алый туман, я слышу смутно знакомый голос с насмешливыми нотками. Это не Хана, медленно доходит до меня. Ей хватило мозгов свалить. Я, кажется, слышал хлопок двери
Оборачиваюсь, пытаясь сфокусировать взгляд на рискующей нарваться на неприятности девице, и это чертовски сложно сделать. Когда мой мозг превращается в кашу под действием нейролептиков, я и собственное имя не могу вспомнить.
Ты знаешь, что по тебе психушка плачет, да? смертница подходит ближе и, протянув руку, обхватывает мое запястье и какое-то время рассматривает разбитые пальцы на левой руке. Что наколешь сюда, Кол? спрашивает безликая гостья. Скоро на твоем теле не останется ни одного чистого куска кожи.
Ты кто? хриплю я, часто моргая.
Фея крестная, смеется девица.
Мне сложно определить, смелая она или глупая, но ей однозначно повезло, что зеркало приняло на себя основной удар. Я выпустил пар и временно не представляю опасности.
Мы договаривались, что ты встретишь меня в аэропорту, упрекает гостья.
Вероника, сдвинув брови, бормочу я, выхватив наконец из стелящегося тумана лицо черноволосой девушки с раскосыми зелеными глазами. Гарсия, вспоминаю ее фамилию.
Так и знала, что ты меня снова кинешь, обречённо вздыхает она.
Я забыл. Были дела.
Кто бы сомневался, Ника Гарсия снова смеется и, отпустив мою руку, подходит к раковине и закрывает воду, а потом разворачивается ко мне всем корпусом и смотрит в глаза.
Привет, что ли, ее голос звучит мягко, и так же ощущаются непрошенные объятия, в которые меня заключают не спросив разрешения. Я так рада тебя видеть, Кол, хотя не такой встречи ожидала, шепчет брюнетка, прижимаясь щекой к моему плечу.
У тебя новая нога, бормочу я, снова начиная соображать и анализировать происходящее.
Ага, отзывается Ника. Я попозже похвастаюсь своим мега крутым протезом и заодно отблагодарю тебя за него, с ослепительной улыбкой обещает она. А сейчас давай позовем голую докторшу и попросим привести твою руку в порядок.
Как Израиль? Долетела нормально? интересуюсь я, сделав глоток травяного чая, заваренного любительницей коктейлей Моной. Разобравшись с моими травмами, мы расположились на закрытой террасе с панорамным видом на огромный музыкальный фонтан со светодиодной подсветкой.
Чуть не вышла замуж за одного нудного еврея, поднырнув под мою руку, Гарсия тесно жмется ко мне, перекидывая свои ноги через мои колени. Она выпросила у Моны «секс на пляже» и периодически посасывает его через трубочку. Вовремя одумалась, а полет прошел отлично. Представляешь, Йосеф купил мне билет в первом классе, хотя он жуткий жмот. Видимо дико жаждал, чтобы я поскорее свалила из его жизни.
Он идиот, со смешком отзываюсь я. Она не верит, трясет головой и, задрав юбку, демонстрирует оригинальный декорированный драгоценными камнями платиновый протез, установленный чуть ниже колена.
Классный, да? постучав по протезу, хвастается Вероника. Качество просто потрясающее. Чувствую себя девчонкой из будущего. Хочешь потрогать?
Мне нравится, киваю я, погладив часть искусственной ноги. Тебя не портит.
Шутишь, что ли? Меня портила инвалидная коляска, а сейчас я настоящая богиня, непринужденно смеется девушка. Спасибо, ее губы касаются моей небритой щеки. Я знаю, что ты ввалил кучу денег в клинику.
Я морщусь, как всегда, раздражаясь, когда речь заходит о деньгах. На самом деле Гарсия бы не взяла у меня ни доллара. Поэтому пришлось искать другие варианты. Так мне и подвернулся перспективный проект талантливого протезиста, обладающего оригинальным видением того, как могут выглядеть обычные протезы. В итоге Вероника Гарсия стала не только первым пациентом высокотехнологичной клиники, отказавшейся от реалистичного протеза ампутированной в подростковом возрасте правой ноги, но и первой альтернативной успешной моделью, сумевшей изменить отношение многих к инвалидности. Онапример того, как если очень сильно этого захотеть, слабость можно превратить в индивидуальность и добиться успеха и признания. Вероника Гарсия смогла. Ее лицо украшает рекламные билборды по всему миру, она не стесняясь позирует в бикини для фотоссесий модных журналов, ее смелостью и красотой восхищаются миллионы поклонников. И онаединственная женщина, которую я трахаю абсолютно бесплатно и считаю хорошим другом.
Ерунда, Никки. Результат того стоит, прерываю поток благодарных поцелуев. К тому же, я должен
Не ты, а твой папаша, гореть ему в аду, перебивает Вероника. Вернусь в Бруклин и станцую на его могиле.
Я бы присоединился, но пока не планирую возвращаться в Штаты, отзываюсь, не испытывая ни малейшего раздражения от нелицеприятных слов в адрес моего горе-отца.
Когда Нике было всего десять, Даррен Мердер сбил ее прямо на тротуаре. Наверное, не стоит говорить о том, что ублюдок сел за руль обдолбанный вусмерть и тупо не заметил бегущую в магазин соседскую девочку. Даррен сел в тюрьму, а Ника осталась инвалидом на попечении мамаши-наркоманки, сбагрившей больного ребенка в приют. Я знаю, что таких историй миллион, и они давно никого не трогают. Особенно таких, как я, обладающих низким эмоциональным порогом. Жалеть, сопереживать, заботиться о людяхэто не про меня. В большинстве своем человеческая раса представляется мне кучкующимися в стадные сборища безмозглыми паразитами. Я бы тоже благополучно забил на то, что произошло, так как арест отца стал лучшим событием за четырнадцать лет, прожитых в одной квартире с моральным уродом, но вышло иначе.
Я хорошо знал Веронику до аварии, мы росли в соседних квартирах в семьях с низкой социальной ответственностью, как это теперь принято называть. Она была полноватой латиноамериканкой, а я тощим ботаном-очкариком, и нас обоих изводили придурки с улицы. Наверное, это и стало сближающим фактором. Никаединственный человек, с которым я нормально общался в тот период. В трущобах не особо жалуют заикающихся вундеркиндов, и когда в пятнадцать лет я оказался в престижном университете, то наивно полагал, что в обществе отпрысков успешных родителей меня наконец оценят по достоинству. Но чуда не случилось. Я остался изгоем, пока Амиран аль-Мактум не обратил на меня свое царственное внимание. Те, кто не видели в жизни ничего кроме дерьма, как никто другой умеют ценить хорошее отношение. Но всему есть предел. Я не долгосрочная инвестиция короля Анмара и пахал на него не для того, чтобы он, как и десятки ублюдков до него, ткнул меня носом в грязь, указав мое настоящее место.
Еще бы, понимающе фыркает Гарсия. Ты тут неплохо устроился. В своей стихии. Толпа шлюх, роскошь, бурная деятельность, и моги набекрень. Кто так постарался?
Ты о чем?
О мозгах. Меня не на*бешь, Кол. Я тебя таким давно не видела.
Надо чаще встречаться, уклоняюсь от ответа. У меня пожизненный диагноз. Это временная поломка. Скоро буду в норме.
Ага, рассказывай, запрокинув голову, она скептически смотрит мне в лицо, а яна фонтан, в который ныряют перебравшие коктейлей русалки. Здесь всегда так шумно? Не устаешь?
Неа. Сама сказала: я в своей стихии.
Аль-Мактумсамый лояльный правитель арабского мира, протягивает Ника.
Он мудак, возомнивший себя королем мира, раздраженно огрызаюсь.
И как зовут эту драную кошку, что между вами пробежала?