Горящий потолок вскрикнул двумя го- лосами.
Обрывок провода хлестанул его по лицу. Что-то больно впилось в спину, в плечо; прямо перед глазами оказалась огромная лопасть колос- сального вентилятора. Ивар с трудом продохнул - болели ребра - и тут только понял, что не летит больше, а висит посреди мира в паутине тон- ких пластмассовых нитей. Над головой оказался далекий железный пол, а под ногами замерли два лица - одинаково белых, с широкими круглыми гла- зами, два лица в круглом проеме, ага, вот куда он свалился...
- Ивар?!
Он шевельнулся - и сразу же все поменялось, верх стал низом и опасно приблизился: далеко на тусклом металлическом покрытии пузырилась и исходила паром широкая неприятная лужа.
- Ивар?!
Они оба склонились над краем проема, почти соприкасаясь головами. Ивар отстраненно подумал, что вот они ровесники, но отец выглядит лет на десять старше...
- Не двигайся, сынок... Сейчас...
Он удивился: что - сейчас?
Лопасть вентилятора оказалась теперь совсем близко - Ивар оперся на нее коленом, потом бедром, потом вцепился руками. Какая древняя, уродливая, нерациональная машина. Ветряная мельница...
Он прикрыл глаза. Зеленый пригорок с нарядной мельницей на верши- не, широкие крылья увязли в синеве...
- Ивар, держись...
Они о чем-то совещались; Ивар удивился, узнав знакомое Барракуди- но: "Не ори на меня! Я сказал, не ори на меня!!"
Откуда писк?! А, это наушники за спиной... Едва слышный голос твердит и твердит: Кай, возвращайся... Стартуем, Кай... Стартуем...
Широкая лопасть зачерпнула его, как ложка зачерпывает кусочек мя- са. Ивар вцепился в нее руками и подбородком - а лопасть лениво, мед- ленно обрывала пластмассовые нити удерживающей его паутины.
Ветряная мельница. В недрах объекта "Пустыня". Надо же!
- Не ори на меня!! Ты сильнее, ты удержишь...
Ивар повернул голову.
Соседняя лопасть, тоже огромная и ленивая, уже скрывалась во тьме некой иззубренной щели. Лопасть, несущая Ивара, лопасть, за которую он имел несчастье уцепиться, спешила вслед за товаркой.
Он не поместится в щель. В мясорубку; мама, не надо, ну не надо, пожалуйста...
Он судорожно глянул вниз - далекий железный пол, пузырящаяся лу- жа...
Выбирай. В фарш - или в лепешку.
- Ивар, не бойся!!
Еле слышно шелестели наушники: Кай, возвращайся... Скорее, Кай... Скорее...
Потом в их шелест ворвался раздраженный крик Барракуды:
- Да стартуйте же! Ради Прародины, стартуйте сейчас!
Нет, Кай... Нет, нет... Скорее... Мы никуда не уйдем без тебя...
- Ивар, ты держишься?!
Он понял, что не чувствует рук. На его глазах собственные, ставшие чужими пальцы медленно разжимались.
- Давай, Онов!! Давай, Дима! Давай!
Скрип металлического троса. Ивар увидел надвигающуюся сверху тень; потом рука, цепкая, как лапа манипулятора, ухватила его за шиво- рот:
- Есть, Онов! Держи!
Ивар почувствовал, как пахнет Барракуда - потной кожей, паленой тканью, еще чем-то... Наверное, мокрой травой.
- Ивар... Разожми руки. Теперь разожми. Я держу, не бойся...
Неужели он не понимает, что Ивар не властен над собственными паль- цами?!
Из щели несло затхлым. Отвратительный запах, запах смерти.
Наверху что-то выкрикнул отец. Не ори на меня, вяло подумал Ивар.
Руки Барракуды сдавили его до боли. До обморока...
Пальцы разжались, и верх снова поменялся местами с низом. Внизу оказался белый как молоко отец - впрочем, сейчас он уже не был белым. Лицо его понемногу багровело - перекошенное усилием лицо, натянутый, как струна, железный трос...
Вверху оставался тусклый железный пол с пузырящейся лужей. Нет, там, кажется, какие-то люди...
Мы не уйдем без тебя. Мы не уйдем без тебя, - причитали наушники. Возвращайся... Скорее... Они... выследили шахту... Скорее...
Лопасть, секунду назад удерживавшая Ивара, неспешно влезла в свою зубчатую щель.