Татьяна ЗингерВсё будет плохо и счастливо
Начало
Тварь! выдыхает некогда любимый мужчина. Убирайся! Он бьет кулаком по стене. Ненавижу!
Его лицо перекошено гневом, на шее вздулась вена.
Не нервничай, это вредно для здоровья.
Я отсылаю воздушный поцелуй и запрыгиваю в подъехавший лифт. Пять, десять, пятнадцать секунд, и двери распахиваются на первом этаже. Теперь нас с ним разделяют девять этажей. Если задуматься, почти бесконечность. Прихрамывая, спускаюсь с крыльца. Возле подъезда уже дожидается черный тонированный джип. Тот перегородил дорогу и передним колесом въехал на газон.
Сажусь вперед.
Ну как? спрашивает с водительского сидения Егор.
Он взволнован и теребит ремень безопасности так, будто тот пережимает грудную клетку. Пальцы вцепились в руль. Егора можно понять, ведь от моего ответа зависит наше будущее.
Расстались полюбовно, отвечаю с улыбкой. Поехали.
В тот самый момент, когда джип отъезжает от дома, вибрирует мой мобильный телефон. Так и знала, ха!
«Мне понадобится всего три дня, чтобы разрушить твою жизнь».
«Как скажешь, любимый», набираю в ответ.
Куда тебя везти? Егор заглядывает мне в глаза, пытаясь разглядеть в них что-то, понятное одному ему.
К тебе.
Я окидываю прощальным взглядом панельную многоэтажку, окно на девятом этаже, и поджимаю губы. Теперь всё кончено.
Колено нестерпимо ноет. То ли к дождю, то ли к неприятностям.
У нас осталось три дня
1. Тогда
Тринадцать лет назад
С раннего детства Саша знала, что станет гимнасткой. Она с замиранием сердца смотрела по телевизору на гибких что кошки девушек. На то, как они крутились с лентами. Как перегибались через спину, как балансировали на носочках, как вытягивались в струну. Это было так завораживающе, что Сашино сердце замирало.
Она повторяла за телевизионными гимнастками все выпады и наклоны, да только её ноги подкашивались, и девочка падала, чтобы вновь вставать в неуклюжую стойку.
Мама дочкины просьбы всерьез не воспринимала, а на все просьбы отмахивалась:
Не нужны тебе эти танцульки, пустая трата денег.
Сашина мечта казалась неисполнимой, но в семь лет девочка переехала жить к бабушке. Той быстро надоело постоянноеежедневное, ежечасное! нытье, и промозглым сентябрьским вечером бабушка с внучкой вошли в класс гимнастики.
Поздновато вы опомнились. Кто ж в таком возрасте начинает заниматься? посетовала молоденькая учительница, рассматривая Сашу, у которой от дождя распушились волосы.
Та стояла, сжав кулачки. Она ещё покажет этой учительнице! И детям покажет, которые пялятся с пренебрежениембудто они лучше её, потому что в гимнастике с пяти, а кто и с двух лет. А они не лучше
Саша тренировалась на износ. Ревела, когда садилась на шпагат или тянула спину; доводила мышцы до изнеможения; не могла с утра встать с постелино никогда не сдавалась. Вскоре учительница перестала относиться к ней как к лишнему элементу, а в конце первого класса Сашу пригласили на первые в её жизни соревнования!
Костюм ей достался по наследству от участницы, завязавшей со спортом. Бабушка практически вымолила его у мамы той девочкина покупку нового денег не хватало, а ношеный обошелся, как сказала бабушка, «по дармовой цене». Костюм сидел плохо, колол, рукава не доставали до запястья, он жал между ног и в подмышках. Но всё равно был великолепен.
Перед началом выступления учительница собственноручно заплела Саше кичку. Погладила по тощей спине и сказала:
Давай, юла, я верю в тебя.
И Саша показала высший класс. Она извивалась змеей, кружилась, вертелась, прыгала. Погрузилась в музыку, жила её переливами. Её пальцы стали продолжением нот. Тело обратилось в мелодию.
Ей аплодировали. Она запомнила чарующих вкус этих первых оваций. Учительница показывала большой палец. А Лена, первая соперница Саши, светловолосая и голубоглазая худышка, недовольно надулась. Саша сделала её! Сашапобедительница!
Она не заняла первого места на тех соревнованиях, но получила приз зрительских симпатий. Бабушка освободила в старом советском серванте полку, чтобы поставить туда первый из многих кубок.
Пока не заполнишь всю полкугимнастику не бросишь. Она потрепала внучку за смешную кичку.
Саша фыркнула. Дел-то, она этими кубками всю квартиру уставит!
А потом появился Никита
2. Тогда
Десять лет назад
Октябрь выдался холодным и ливневым. Городские соревнования начинались через неделю, поэтому Саша дневала и ночевала в зале. Она осваивала лентыкручения давались сложнее всего, девочка то и дело путалась в них. Вот и сейчас, не удержавшись, упала на левое колено.
Ай, присвистнула сквозь зубы.
Неуклюжая, Лена, растягивающаяся у зеркал, закатила глаза.
Саша потерла ногуцарапина ерундовая, кровь едва проступила и упрямо поднялась. На Лену она не обращала никакого внимания.
Прям вижу, как ты грохаешься перед жюри. Нос наверняка разобьешь, косолапая! не унималась та.
Саша вспыхнула от негодования. Вот коза! Пользуется тем, что тренер их не слышит. Но девочка промолчала; бабушка учила её не отвлекаться на внешние раздражители. Она схватилась за скользкие как змеи ленты.
Один. Два. Три. Поворот.
Домой она всегда возвращалась через парк. По одной и той же тропинке, заученной наизусть. Парк не пугал Сашуон был свой. Зимой озябший и голый, осенью заплаканный, а жарким летомцветущий и такой зеленый, словно вымазанный краской. Поздняя ночь стелилась по небу, укутывала одеялом из тумана плакучие ивы у озера.
Раньше Сашу встречала бабушка, но с тех пор, как она устроилась на вечернюю работу, Саше пришлось быть самостоятельной. Она никогда никуда не заворачивала, ни с кем не разговаривала, а если её (да даже если не её) кто-то окликалбежала со всех ног.
Вот и сейчас за спиной донесся задорный смех. Саша вся съежилась: мальчишки
Она не любила мальчиков и совсем не умела себя с ними вести. Да и за что их любить, они же такие неприятные? Её десятилетние одноклассницы гуляли с ними, даженевиданное дело! целовались за школой, а Саша замыкалась в себе всякий раз, когда к ней обращались по имени. На двадцать третье февраля она вручала подарок молча. И вся зажималась, если одноклассники начинали её обсуждать. Те любили похохотать над нескладной фигурой, длинными руками. Называли её воронойза темные волосы и острый нос.
Мальчишки были совсем близко. Саша замедлила шагпусть обгоняют её. Но те словно специально шли позади. Их голоса обжигали лопатки.
Девочка, а, девочка, есть курить? крикнул один и заржал своей шутке, между прочим, нелепой.
Саша ускорилась.
Гога, не пугай малявок, скучающе ответил второй голос.
Я и не думал пугать! Эй, мелкая, как тебя звать? Извини, если обидел.
Но интонация злая, в ней нет ни грамма тепла. Сашино сердце устремилось к пяткам. Страшно былодо слез. До мурашек, что усыпали позвоночник. Она хотела рвануть со всех ног, но её схватили за рюкзак. Резко потянули на себя.
Ой!
Саша грохнулась на землю и во все глаза уставилась на троих парней. Им лет по четырнадцать, наверное, совсем взрослые и очень опасные. Такие, от которых бабушка советовала держаться подальше. Саша и держалась, только вот они сами пристали. Что теперь будет?..
Под светом единственного фонаря их лица приобретали желтовато-белый цвет, точно восковая маска.
Что вы что вывсхлипнула девочка.
Ты не ответила, малютка. Извинишь меня или нет? ухмыльнулся брюнет, немытые патлы которого спускались до плеч.
Извиню, выпалила Саша, только бы от неё отстали.
А сигареты есть? Брюнет склонился к ней совсем близко, дохнул гнилостно.
Н-нет.
Она отползала от них задом, часто перебирая руками.
А деньги? вдруг спросил высокий парень с лошадиными чертами лица: широкой челюстью и выступающими передними зубами.
У Саши в кармане лежало десять рублейсэкономила в школе на пирожке. Но отдавать их хулиганам не хотелось. Чем они заслужили эту десятку, а она из-за неё осталась без полдника! Вот уж нет, не видать им денег. Девочка помотала головой. Теплый вязаный берет слетел с волос и упал ей под ноги.