Расскажи, почему так все изменилось, попросил Виталик.
Я чувствовала на себе его взгляд, от него становилось неуютно и немного жарко. Я даже расстегнула пару верхних пуговиц пальто, потому что дышать стало совсем невозможно.
Я помолвлена с тринадцати лет, выдавила из себя горькую правду.
Что? У вас там совсем средневековье? Как можно заручиться с ребенком? Я пожала плечами, ответ был очевиден. С ума сойти, прошептал Виталик, наконец осознав всю серьезность ситуации. И что, нельзя никак обойти этот момент?
К сожалению. Поверь мне, если бы такая возможность была, я бы ею воспользовалась.
Давай сбежим, с горячностью предложил он и потянулся своей рукой к моей, но я отодвинулась, чтобы избежать запрещенного контакта. Алсу, я люблю тебя, севшим голосом произнес он, а из меня вырвался дрожащий выдох.
Прости, пожалуйста. Я должна была раньше тебе рассказать об этих обстоятельствах, чтобы ты не питал напрасных надежд.
Ну должен же быть какой-то выход! воскликнул он, вскакивая со скамейки и начав расхаживать прямо передо мной. Я опустила глаза на свои ладони, которые снова сложила на коленях, сцепив пальцы между собой.
Его нет.
Рассказывать Виталику о побеге я бы ни за что не стала. Этомоя ответственность, в которую я никого не могла впутывать. Эмиль шел на это добровольно, и если бы я могла справиться без него, то и брата не вовлекала бы.
Не может быть. А если я женюсь на тебе, как и предлагал? У меня тетя работает в ЗАГСе, нас быстро распишут.
А завтра мы уже будем разведены, и яопозорена. Меня выдадут замуж за мужчину примерно вдвое старше меня или отдадут в гарем.
Гарем? Да какой гарем?! Виталик вцепился в свои волосы. Что за ебаная сказка?!
Я вскочила на ноги. Если мужчина позволил себе так выражаться при женщине, это говорит все об уровне его уважения к ней. Так утверждала моя мама, и я склонна с ней согласиться. Только Эму позволено использовать нецензурную лексику в моем присутствии, и то только потому, что я на сто процентов уверена и в том, что он меня уважает, и в том, что произносит такие слова только лишь для эмоционального окраса.
Мне пора, сказала я и сделала пару шагов, но Виталик схватил меня за руку, которую я тут же одернула. Нельзя прикасаться.
Алсу, мне кажется, или ты сама хочешь замуж за того мужика?
Тебе кажется.
Тогда ты очень убедительно играешь желание.
Похоже на то, грустно ответила я. Интересно, что бы он сделал, если бы узнал о моих чувствах? Наверное, натворил бы глупостей, чего я ни в коем случае не могла допустить. Отец с Касимом просто сжили бы его со свету.
Виталик крепко сжал челюсти и поджал губы.
Тогда я желаю тебе счастья с ним.
Спасибо, выдохнула я и, развернувшись, быстрым шагом направилась в больницу. Мне казалось, что за эти несколько ночей я выплакала все слезы по своей несбывшейся любви, но нет, они скапливались в глазах, размывая зрение. Я смахивала их, а они снова набегали, пока я неслась по ступенькам наверх, а потом по холлу больницы к лифтам. Пока поднималась и шла к ординаторской, пока снимала пальто и меняла ботильоны на удобные кроксы. Успокоилась я только тогда, когда услышала строгий голос своего руководителя:
Тарханова, быстро к первой палате, пора на обход, дел по горло.
Бегу, Лев Владимирович, шмыгнув носом, отозвалась я.
Нормально все?
Порядок, Лев Владимирович. Новая тушь, похоже, аллергия.
Смывай и к палате.
Услышав щелчок замка на двери, я сделала несколько спасительных вдохов. Достала мицеллярную воду, спонж и смыла старательно наведенный макияж. Подкраситься можно и позже, когда выдастся минутка, а сейчас пора было включаться в работу.
Глава 8
Эмиль позвонил, как раз когда я вышла из одного из магазинов. У меня в пакете лежали новые джинсы и толстовка, и я направлялась в магазин с верхней одеждой, чтобы купить неприметную куртку и шапку. Как бы я ни смущалась, все равно прекрасно осознавала, что сбежать в платке мне не удастся. У нас большой город, но сколько девушек здесь носили хиджаб? Не больше десяти-двадцати процентов от всего населения. Так что вычислить меня на вокзале папе не составило бы труда. Поэтому, тяжело дыша и сжимая дрожащими пальцами пакет, я уговаривала себя, что показать волосыэто не стыдно. Вон сколько девушек ходили с непокрытыми головами. Они улыбались и смеялись, жили нормальной жизнью, совершенно не обращая внимания на то, что их волосы были неприкрыты. Более того, они распускали их и позволяли локонам свободно лежать на плечах, словно наоборот пытаясь привлечь к ним внимание. Пожалуй, на такой шаг я бы вряд ли решилась, но снять хиджаб было мне по силам.
Привет, сестренка, бодро произнес Эмиль, как только я ответила на звонок. Ты в ТЦ?
Да, третий этаж. Иду в магазин с верхней одеждой.
Буду там через пять минут, отозвался он и отключился.
Я довольно быстро выбрала подходящую куртку темно-серого цвета. Немного скривилась, потому что не понимала, что красивого находили девушки в этом фасоне. Объемная бесформенная вещь, которая не то что не придавала женственности, а, казалось, наоборот, делала девушек похожими на парней. В сочетании с широкими джинсами и кроссовками, эта одежда скрадывала всю грациозность женской фигуры. Дольше всего я задержалась у шапок. Никогда их не носила, а потому даже не представляла, какой фасон подошел бы мне. Стало вдруг интересно узнать это, но я отбросила странную мысль. Какая разница? В конце концов, головной убор был нужен мне лишь для того, чтобы сделать меня незаметной, позволить слиться с толпой. Так что я схватила черную объемную шапку и пошла в примерочную. Накинула куртку, пару раз покрутилась перед зеркалом и снова скривилась. Главное, чтобы размер подходил. А потом наступила очередь шапки. Сначала я хотела просто купить ее, но любопытство взяло верх, поэтому я размотала хиджаб и повесила его на крючок. Тяжелая коса, не сдерживаемая тканью, упала на спину, хлестнув по позвоночнику, и я надела шапку. Я очень странно выглядела во всем этом, смотрела на себя как в Зазеркалье. Это была я и одновременно не я. Снова накинула куртку и покрутилась. Качнула головой. Нет, не мой стиль, но я могла потерпеть ради дела.
Собрав все, что примеряла, я подошла к кассе и уложила на стойку вещи, то и дело со всех сторон ощупывая хиджаб. Какой бы прогрессивной и дерзкой я ни была, все же снять покров с головысмелый шаг, и у меня остались всего сутки на то, чтобы настроиться и сделать это. Оплатив покупки, я вышла из магазина и тут же наткнулась на Эмиля, который, стоя у перил с широкой улыбкой, что-то рассказывал девушке напротив. Она кокетливо накручивала на палец прядь волос, а потом, судя по всему, стала надиктовывать Эму свой номер телефона, а братец лихо записывал заветные цифры в свой. Я закатила глаза и с улыбкой двинулась к ближайшему кафе. Эмиль нагнал меня спустя несколько секунд.
Не могла позвать? спросил он, поравнявшись со мной.
Ты был занят. Я дернула плечом.
Не так уж и занят. Для своей сестры я всегда свободен. Он приобнял меня за плечи. Как дела?
Все хорошо.
Сняла деньги?
Мгм.
На работе отпросилась?
Да.
В машине расскажу, что и как.
Хорошо, ответила я, присаживаясь в услужливо отодвинутое Эмилем кресло в кофейне. Спасибо.
Он занял место напротив. Мы сделали заказ подошедшему официанту и, как только он отошел, Эм съехал немного вниз, широко расставляя ноги. Он крутил в руке телефон, переставляя его на грани прямо на подлокотнике.
Как вообще день?
Хорошо. Сегодня на операции был очень интересный случай, но я тебе не расскажу, слишком кровавые подробности.
Эм скривился.
Не понимаю, что такую нежную девушку, как ты, может привлекать в хирургии?
И не поймешь, потому что это просто нужно любить. Например, как ты любишь машины и цифры.
Он пожал плечами.
Цифрыэто закономерность. Считая, ты улавливаешь определенный ритм, а когда находишь ту самую закономерность это чувство ни с чем не сравнится.
Как и успешное окончание операции или выписка здорового пациента, ответила я и улыбнулась, глядя на то, как кривится мой брат.
Перед нами поставили кофе с десертами, и наш разговор перетек на ничего не значащую болтовню. Я слушала, как Эмиль рассказывал о событиях в университете и горько сожалела о том, что уже послезавтра вечером окажусь вдали от своего брата. Он был моим единственным другом и человеком, который всегда и во всем занимал мою сторону. Немного сумасбродный в силу возраста, взбалмошный и такой же свободолюбивый, как и я. Но я была уверена, что девушке, которую выберет Эмиль, несказанно повезет. Потому что любить этот парень умел так, как никто другойдо последнего вдоха.