То есть мне надо еще и спасибо сказать?!
Аленка. Я тут ни при чем. За что купил, за то и продаю. Иди домой, не то простынешь. Оно тебе надо?
Мне больше ничего не оставалось, как отправиться домой. Я не помнила, как добралась до дома. Села на скамейку возле подъезда и закрыла глаза, беззвучно рыдая. Мое состояние было близким к помешательству.
В голове бродили тысячи мыслей, и ни одной положительной.
Зазвонил телефон. Чудо, что он не разрядился за эти дни.
Алло?
Алена? Это я, Катя. Ты как?
Никак, ответила безжизненным голосом.
Ты дома?
Сижу у подъезда.
Я тут неподалеку, могу зайти.
Я хотела отказаться, но потом вспомнила, что в квартире меня ждут недоброжелательно настроенные родственники и согласилась.
Катя появилась меньше чем через полчаса.
Ты вся промокла!
Подруга обняла меня. Мы вместе поднялись в квартиру. На пороге пахло жареной картошкой, значит, Аня была дома. Она буркнула приветствие, выглянув в коридор, и захлопнула дверь кухни, показывая, что мне нечего там делать.
Плевать. Я зашла в спальню и рухнула на кровать. Катя осторожно села рядом.
Меня уволили, сказала она. Сразу же. Тамара пригрозила, чтобы я не трепала языком. И Сашку-охранника тоже
Понятно. Меня не стали слушать в участке. Тамара сказала, якобы ей не платили за молчание. Но я думаю, что это не так. Уж слишком жирная вышла моя зарплата, судя по толщине конверта.
Я притянула колени к груди и замолчала. Просто не видела больше смысла в словах.
Алена, ты не отчаивайся. Все наладится со временем. Полежи, отдохни. Хочешь, потом погуляем вместе?
Я вздрогнула и помотала головой.
Нет, спасибо. Я
Не могла подобрать слов. Внутри была пустота, в горле встал комок, который было никак не проглотить.
Катя нахмурилась и вдруг быстро спросила, отведя глаза:
Защита была?
Что? не сразу поняла я.
Презерватив, уточнила подруга. Он пользовался презервативом?
Не знаю, едва выдавила я из себя. Нет. Не думаю, что
Тогда выпей таблетки. Не хватало, чтобы ты еще и забеременела. Сколько дней уже прошло! всполошилась подруга. Надо подумать об этом.
Да. Надо, согласилась я, но не пошевелила и пальцем.
Я сейчас сбегаю в аптеку. Видела на углу дома. Скоро вернусь! Только дверь мне открой, хорошо?
Я мотнула головой. Надо было делать что-то. Но липкое безразличие и нежелание двигаться придавили к кровати.
Подруга появилась в квартире через полчаса. Я все это время бездумно разглядывала рисунок на старых обоях.
Потом обязательно проверься! посоветовала Катя, объяснив. Иногда таблетки не помогают.
Ты откуда знаешь?
У меня был похожий случай. Имею в виду, что был секс без защиты. Таблетку я сразу выпила, но потом все равно забеременела. Пришлось делать аборт.
Подруга посидела со мной немного, но ей нужно было возвращаться домой.
Я сейчас работу ищу. А ты будешь искать что-то? спросила Катя.
Я слабо улыбнулась и проводила подругу. В тот момент я чувствовала себя наполовину мертвой и не верила, что смогу улыбаться и жить полной жизнью.
Глава 5
Арсений
Месяц спустя
Долго мне еще здесь находиться?
Иван окинул меня молчаливым взглядом. Неспешно сел, подтягивая брюки на коленях, поправил рукава на рубашке. Каждое движение было медленным, словно брат нарочно выверял каждый жест.
Блин, я со стеной, что ли разговариваю?! взорвался я. Иван!
Будешь так орать, пролежишь в клинике еще столько же, спокойно возразил старший брат.
Еще три с лишним недели под капельницами? Ну, уж нет, спасибо!
Я с трудом заставил себя успокоиться. Хотя внутри было неспокойно. Я просто наблюдал за секундной стрелкой, мысленно отсчитывая удары.
Полегчало? спросил брат.
Прошло сто восемьдесят три секунды. Я отсчитал каждую из них.
Да. Не нужно меня мариновать в лечебнице. Я в полном порядке.
Ага. Знаешь, ты выглядел дерьмово, когда я отдал приказ положить тебя в лечебницу.
Я посмотрел на лицо старшего брата. Мы были очень сильно похожи. Только у него глаза мамины, карие, и лицо немного шире, с грубоватой линией подбородка. Но если не брать во внимание эти мелочи, я словно смотрел на себя, повзрослевшую и поумневшую версию.
Вань, я тебе тысячу раз сказал. Это была последняя капля.
Да, это была последняя капля моего терпения. Оно закончилось.
Иван поднялся, начав измерять шагами палату. Брат замер у окна, повернувшись ко мне спиной.
Милу похоронили? спросил я.
Иван провел ладонью по голове. Сейчас у него была короткая стрижка. Почти под ноль.
Давно он так стрижется? Не помню Кажется, в первый раз я увидел брата с такой стрижкой в ту ночь, когда он вытащил меня из клуба мертвецки пьяным.
Похоронили, Арс. Или ты думаешь, родственники Миланы стали бы дожидаться, пока ты просохнешь?
Вань, прекращай, попросил я. Просто мне башню тогда сорвало из-за расставания и ее выкрутасов.
Брат обернулся, сложив руки под грудью.
Тебе всегда от этой шлюхи башню срывало. Непонятно только, что ты в ней нашел.
Сам не знаю, признался я. Реально, брат, не понимаю. Это как бзик.
Твой бзик уже лежит в могиле. Надеюсь, что теперь ты окончательно покончил со всеми выкрутасами.
Да, согласно кивнул я. Мне надо вернуться к работе.
Не беспокойся. Сейчас я занимаюсь делами фирмы.
Я мгновенно поднялся с кровати.
Нет. Довольно бока отлеживать. Я пришел в себя уже давно и готов вернуться. Ты зря держал меня в лечебнице три недели. Это впустую потерянное время, Вань.
Брат сжал мое плечо пальцами:
Знаешь, я так не считаю. Сейчас ты похож на человека, а не на конченного психа.
Я отошел от брата, размял шею и уставился в окно.
Скоро кончится ноябрь. А я спустил в никуда половину осени.
Нет, поправляет меня брат. Ты спустил в никуда почти целый год, пока носился со своими недо-отношениями с этой шалавой Миланой.
Я молча проглатывал справедливые поправки, внесенные братом.
У меня было время подумать обо всем. О Милане, в том числе. Она все еще сидела занозой внутри, от которой нарывало гноем. Но я чувствовал, что скоро этот гнойный нарыв прорвет, потом станет легче.
Даже ничего не возразишь? удивился брат.
Нет. Согласен по всем пунктам.
Так хочется вернуться в нормальную жизнь? недоверчиво спросил Иван.
Да. Очень.
Брат отошел в сторону. Достал телефон и набрал номер своего знакомого, управляющего этой клиникой. Иван попросил, чтобы меня готовили к выписке.
Внутри бурлило радостное предвкушение и нетерпение.
За три с лишним недели я возненавидел всеми фибрами своей души стены лечебницы для алкоголиков и наркоманов Хотелось вырваться поскорее отсюда
* * *
Через час внедорожник брата выехал за пределы территории частной клиники.
Дай сяду за руль? я чувствовал себя младенцем, которого впервые вывели на прогулку.
Не борзей, Арс. Первое время тебя будет всюду сопровождать водитель.
Брат наградил меня тяжелым взглядом.
Не просто сопровождать, но и приглядывать, сигнализировать мне. Узнаю, что ты сорвался, отправлю на лечение за границу. На год. В закрытую лечебницу без права посещения. Ясно?
Яснее некуда, согласился я и одернул рукава джемпера.
Разгладил ладонью джинсы. Мне было непривычно в такой повседневной одежде. Я чувствовал себя чужаком в этой одежде, потому что обычно я натягивал на себя рубашку и черный костюм.
Зарули на кладбище, попросил я.
Я знал, что ты это скажешь, брат иронично хмыкнул, но больше не насмехался надо мной.
Он привез меня на кладбище и показал могилу Миланы. Старший брат отошел в сторону, предоставляя мне свободное пространство для скорби.
Я, глядя на дорогущий памятник, не ощутил почти ничего. Мне не верилось, что Милана мертва. Как будто от того, что я не увидел своими глазами, как в землю опускали гроб с телом девушки, ее смерть можно было считать фикцией.
Но могила была. Памятник, фото, строки соболезнования. Свежие букеты цветов.
Я поправил один из венков и только потом, прикоснувшись к скорбному атрибуту смерти, понял, что Милана мертва. Совсем. Окончательно.