С трудом справившись с нахлынувшими на меня чувствами, я изобразил на своей физиономии приятную улыбку и послал Уитни воздушный поцелуй. Не отрывая от неё завороженного взгляда, сделал несколько шагов в сторону икааак врезался своей глупой башкой в столбискры из глаз так и посыпались.
Чёрт! зарычал я от боли. Понаставили тут столбов, людям ходить негде.
И ещё ногой по столбу ударил. А чего злюсь? Сам виноват, забыл, что являюсь участником дорожного движения. Приложил мороженое к больному месту, вроде стало немного легче. Хотел мороженое выкинуть, но стало жалко потраченных на него денег, поэтому продолжил его планомерное уничтожение.
По дороге у меня развязался шнурок на кроссовке и я присел его завязать. Работаю, значит, ни на что внимания не обращаю, вдругшлёп, шлёпи мимо моих глаз пролетели две смуглые, стройненькие ножки. Я глаза поднял, а тамого!
Представьте себе этакую раскрасивую девчонкумулаточку. Не низкую и не высокую, с изящной фигуркой неизмождённой тренировками спортсменки. Представили? А теперь добавьте к этому всему аппетитные щёчки, сочные, слегка припухлые губки, пару огромных, чёрных на белом, глазок, длинные пушистые ресницы, и будет почти полная картина. Почти, потому что я ещё ничего не сказал о её волосах антрацитного цвета, которые в высокохудожественном беспорядке длинными космами торчали во все стороны, а на спине спускались ниже лопаток.
Вот теперь я хоть как-то её описал, но такое чудо надо видеть, перо тут просто бессильно.
Моя нижняя челюсть самопроизвольно отвалилась вниз, и мороженое выпало изо рта как кусок сыра у вороны из басни Крылова. Опомнившись, я скачками помчался за ней. Она же остановилась напротив Русского Музея. Стоит и рассматривает его с разных дистанций, свой культурный уровень повышает.
Не теряя её из вида, купил в цветочном ларьке не самый маленький букет роз, истратив на него почти дневную выручку и с трудом втиснув его в свою ладонь, подошёл к ней сзади, цветы подсунул поближе к лицу, а на ушко выдал полную информацию о музее: что, кто, когда и зачем.
Говорил я на английском, не очень чистом, но вполне понятном, потому что она была явно не россиянкой, а другие языки мне были неизвестны. И она меня очень хорошо поняла, обернулась и, тоже по-английски, поблагодарила за букет:
Спасибо! Ты кто, экскурсовод?
Нет, отвечаю, я просто хороший парень. Меня Макс зовут.
А что ты здесь делаешь, хороший парень?
Извини, я плохо расслышал твоё имя, прикинулся я дуриком.
Ребекка. сказала она, слегка удивившись.
Понимаешь, Ребекка, я гулял, увидел тебя ивот собственно и всё.
Послушай
Макс. вставил я.
Послушай, Макс, быстро поправилась она, откуда ты такой взялся?
Из народа, проговорил я серьёзно. Что ты так удивляешься? Тебе разве никогда не говорили что ты хорошенькая?
Говорили, конечно.
Ребекка даже фыркнула от возмущения за такой глупый вопрос.
Я в этом даже не сомневался, говорю. Пойдём в Музей, раз уж мы всё равно рядом с ним стоим.
А ты нахал!
Я знаю. Пойдём, я покажу тебе мою самую любимую картину.
Какую? живо заинтересовалась она.
Изображение человеческой мумии.
Фу, гадость какая! брезгливо сморщила свой носик Ребекка. Ты всегда так знакомишься?
Когда как, бывает и похуже, признался я.
Мы вместе вошли в музей, после того как купили билеты, конечно, и стали обходить один зал за другим. Скоро мне моя затея показалась не очень хорошей, потому что Ребекка оказалась очень любознательной особой, в этом смысле она меня точно переплюнула, и я устал отвечать на её многочисленные вопросы.
Измучившийся, с пустой, как российский бюджет, башкой, я, наконец выбрался на улицу и с удовольствием наполнил лёгкие воздухом, напоённым ароматом выхлопных газов.
Ребекка же была прямо-таки счастлива. Накупила всяких открыток, фотоальбомов и просматривала всю эту кучу полиграфии. Уткнулась в них, а на меняноль внимания. Естественно, меня обуяла ревность к этим бумажкам.
Ребекка, ты туристка или как? спросил я её с единственной целью выйти всё-таки на первый план.
Или как, ответила она, подняв на меня свои чудесные глазки.
В смысле? не понял я.
Я сюда на конкурс программистов прилетела.
Вот уж ничего себе! Компьютерщица, понимаешь. По конкурсам разъезжает, программки всякие, надо думать, составляет.-
То есть, ты на компьютере щёлкаешь? Завидую. Сам то я в этом деле понимаю , да ничего я в этом не понимаю.
Вздохнул сокрушённо, огляделся вокруг и попросил её:
Беки, подожди меня здесь минутку, я сейчас.
Она согласно кивнула, а я рванулся к лоткам торговцев, предлагавших иностранцам купить всякую дребедень. Не успел даже осмотреться, как ко мне подвалили два здоровенных парня.
Ты, наверное, это ищешь? пробасил один из них и протянул симпатичного, сшитого из искусственного меха, плюшевого медвежонка.
В самом деле, неплохой сувенир.
Сколько? спросил я.
Они недоумённо переглянулись. Вот так торгаши, цену своему товару не знают.
Столько хватит? протянул им несколько пятитысячных купюр, всё, что у меня оставалось в карманах.
С тем же удивлённым видом они взяли деньги, оставили в моих руках мишку и удалились.
Я подбежал к Ребекке и преподнёс ей подарок:
Тебе.
Ой, спасибо!
Видно было, что косолапый ей понравился. Кажется, угодил.
Это русский символ, сказал я, некоторым он не нравится, а мне по душе. Красивый и умный, главное его не сердить.
Макс, обратилась она ко мне и потупила глазки, а чем ты вообще занимаешься?
Спекуляцией.
Как это?
Русский вариант бизнеса, пояснил я. Ещё погуляем?
Нет, извини, мне в гостиницу надо.
В какую?
В «Европу».
Не слабо. Грандотель «Европа», который украшает куча золотых звёздочек. Почесал маковку, после чего поинтересовался:
Можно тебя проводить?
Попробуй.
Всю дорогу до гостиницы мы болтали, не помню о чём. Я помог ей донести медведя и на прощание спросил:
Ты в Петергофе была?
Нет.
Тогда махнём туда завтра. Быть в Петербурге и не посмотреть Петергофские фонтанызначит, почти ничего не увидеть. Ты утром свободна?
Да, только мне в три часа дня надо быть здесь.
Успеем, заверил я её. В семь утра на этом же месте. Идёт?
Ага.
Тогда до завтра?
До завтра. Макс, спасибо за экскурсию.
О чём ты говоришь, господи.
Ребекка поднялась по ступенькам, махнула мне на прощание рукой, а я, светящийся от счастья, двинулся в сторону метро.
2
Иду, смакую про себя происшедшие события, а потом как глянул на часынадо поторопиться, время на исходе. Пора идти сменить братишку, а то начнёт ругаться, оно мне надо? Прибегаю весь запыхавшийся, а он сидит хмурый, о стол кулаки набивает.
Что случилось? спрашиваю.
Он вздохнул так тяжко, что у меня сердце сразу куда-то провалилось, чую неладное. Так оно и есть.
«Ракетчики» залеталиотвечает.
«Ракетчиками» называют бандитов, от слова «рэкет», в общем, вы в курсе. Непонятно только что в этом страшного. Мы давно под «крышей» одной из группировок работали, до сих пор обходилось без эксцессов. Я так прямо и сказал:
Ну и что, в первый раз, что ли? Привыкнуть пора. Не в лесу живёшь, а в цивилизованном городе.
Да это не наши были, а новые какие-то, рожи совершенно незнакомые.
Ах вот оно что? Тогда понятно. Нет, это уже наглость! Аренду плати, государству налоги плати, мафиози местным плати, ментам плати, да ещё каким-то левым ребятам платить? И я стал быстренько просчитывать ситуацию. То, что это не «крыша», совершенно очевидно, я с братом тех всех в лицо знаю. Значит, нужно разузнать что за ребятки и сдать их местной мафии. Они тоже чужаков на своей территории не терпят. Так что можно готовиться к бою. У меня аж кулаки «зачесались».В последний раз я разборку давно уже устраивал, с месяц назад, примерно, да и то с какой-то пьяной шантрапой, а тут совсем другое дело.
Приступил к расспросам. Выяснил, что заходили два каких-то дохлика. Кстати, я давно заметил, что начинающие вымогатели, как правило, нормального телосложения, а, так сказать, ветераны этого промысла обладают такими объёмными габаритами, что едва в двери пролезают, вредная для здоровья работа, видать. Так вот, ребята сказали, что зайдут через три часа и к их повторному появлению должны быть готовы сто «штук», а иначеЧто там иначе, известно, набор стандартный. В ассортименте: размазывание по стенке, обрывание ушей, вырывание конечностей и так далее, обещают, кто во что горазд.