Подчиняюсь, успев скинуть матери сообщение: "Приезжай! Срочно".
Мы с Холодовым идем последними. Не знаю, почему, но мне не страшно. Я уверен, что выпутаюсь. Мерзко только. И жилье придется искать. Мать под одной крышей с Пал Санычем после такого ни за что не останется. И ятоже.
Неожиданно слышу за своей спиной голос Артема:
Видишь, как получается, Матвей. Ты ни в чем не виноват. Но расплачиваться будешь. И все кто знают правду, побоятся встрять. Хотя ты не испугался. Однако, что в итоге? Выгонят из школы, привлекут к уголовной ответственности за попытку изнасилования. Но зато ты станешь умнее.
Я не понимаю, он меня спровоцировать на драку пытается?
Не переживай, Артем. Я и так умный. Из школы выгонят, это да. Но так уж она мне нужна? Если здесь порядок навести не могут... А всё остальное... Не говори "гоп", пока не перепрыгнул.
Жарикова настолько вышла из себя, что загнала нашу процессию в кабинет к директору, даже не спросив у него разрешения.
И очень об этом пожалела.
Директор был не один. У окна в его кабинете, спиной к нам стоял высокий, черноволосый мужчина.
Который, обернувшись к нам вполоборота, спокойно спросил:
В чем дело, Артем?
Почему-то именно у него.
В кабинете установилась давящая тишина. Артем и стоявший у окна человек смотрели друг на друга. Пока они играли в гляделки, я успел заметить, что они похожи. Скорее всего, отец и сын.
Директор школы, Антонов и Жарикова замерли, чувствуя себя не в своей тарелке.
Девчонка сжалась в комок, покраснев как спелый помидор на бабушкиной грядке.
Панков и Харитонов одаривали меня победными взглядами.
Я же ждал, чем весь этот балаган закончится.
Так в чем дело?повторил свой вопрос мужчина, на этот раз конкретно ни к кому не обращаясь.
Жарикова метнула в меня виноватый взгляд.
Новый ученикБелов пытался изнасиловать девушку из 11 "б"Селиванову Алису.
Мне уже это начало надоедать.
В некоторых случаях я умею быть засранцем не лучше Холодова.
Я привлекательный молодой человек. Не дурак. И не слепой, чтобы не видеть, как на меня реагируют девушки и женщины.
Поэтому сейчас я окатил классного руководителя оценивающим взглядом. Задержался на ее небольшой груди, запакованной в ткань белой блузки.
И негромко, но четко произнес:
Виктория Васильевна, у меня нет необходимости кого-то насиловать. Мне девушки так дают. Не устояв перед обаянием. И удовольствия от принуждения я никогда не испытывал. Не то, что ваша золотая молодежь. Которая, судя по всему, нуждается в услугах хороших психиатров.
Она теряется, не зная, как реагировать. Ей известна правда. Вот только кому она здесь нужна? Это ведь не первый случай? Они все не особенно удивлены.
Директор багровеет и лепечет, обращаясь к отцу Артема:
Владислав Сергеевич, мы сейчас во всем разберемся.
Мужчина разворачивается и направляется ко мне. Останавливается напротив. Изучает. Он тоже знает правду.
Не боишься?спрашивает у меня.
Мы с ним одного роста. Да и телосложение одинаковое.
Передо мной просто человек.
Нет,отвечаю ровно,Не смотрели фильм Бодрова? Сила в правде.
Мужчина продолжает изучать меня. Холодно, равнодушно. Так наверное смотрят на лягушку перед опытами.
Так что же случилось, Виктория Васильевна?спрашивает он у классной.
Антонов искал ученика моего класса Белова Матвея, так как у них должна быть тренировка. Не мог найти. И попросил меня помочь. Поиски привели к площадке перед запасным выходом из спортзала. Там были Белов, Селиванова, Ваш сын, Харламов, Панков. На Селивановой была разорвана блузкатараторит она в ответ,Ваш сын сказал, что Белов пытался изнасиловать Алису, однако он с Панкратовым и Харловым успели помешать. Белов кинулся драться. Алиса подтвердила слова Вашего сына.
Холодов разглядывает Алису. Она краснеет еще сильнее.
Неприятная ситуация. Что произошло, Алиса? Ты мне расскажешь?
Я даю возможность девочке рассказать, что с ней произошло. Телефонную запись включать до приезда матери не буду. Это слишком рискованно.
Если история нравится, не ленитесьставьте звездочки, пишите комментарии, добавляйте в избранное. Всем спасибо!
Глава 3
Олеся
Получаю сообщение от сына. У нас с ним так условлено. Если случилось что-то серьезное, то он пишет всего два слова: "Приезжай. Срочно". И чем бы я не занималась, я все бросаю и еду к нему.
У меня правильный сын. Даже слишком. Только чэпэшный. Я не ограничивала его свободу, не прятала под юбкой, старалась вырастить мужчину. Каким был его дед.
Но на этом пути он рано понял, что человексущество противоречивое. И тот, кто сегодня клянется тебе в дружбе, завтра вонзит тебе нож в спину. А на вопрос "почему", ответа скорее всего не узнаешь.
К счастью, у меня окно между занятиями. Набираю Павла, он не берет трубку. Вызываю такси. Пока еду, звоню то Антонову, то Матвею. Сын скидывает. Антонов не отвечает.
На охране даю паспорт, находясь уже в состоянии ярости. Если с моим ребенком что-то случилось, я эту фешенебельную школу по камешкам разберу. Меня провожают в кабинет директора. Даже дверь передо мной открывают.
В кабинете полно людей. Вижу Матвея и выдыхаю. Живой. И не побитый. Одежда тоже вроде цела. Перевожу дух. И рассматриваю картину целиком.
Здесь кроме моего сына трое ребят, девушка в разорванной одежде, директор, Антонов, женщина и мужчина. Я видела что-то подобное не раз. В разных вариантах.
В чем дело?обращаюсь к директору.
Тот почему-то прежде чем ответить вопросительно смотрит на холеного мужика, который стоит между моим сыном и зареванной девочкой.
И только после того, как тот не удостаивает его какой-либо реакции, начинает говорить:
Олеся Денисовна, Ваш сын чуть было не изнасиловал вот эту девочку.
Ощущения у меня после его слов такое, как будто мне за шиворот высыпали снега вперемешку с колотым льдом. Вот чувствовала я, что от этого места будут проблемы.
И я не верю ни одному его слову. Матвей не ангел. Он достаточно агрессивен. Но напасть на девушку?
Бред!заявляю без какой-либо заминки.
Мне даже сына спрашивать не надо. Никогда мой сын не обидел ни одну девочку. Никогда! Он у них даже в садике игрушки не отбирал. В школе его одноклассницы тусили у нас дома с вечными заданиями, с которыми они не могли справиться.
Это видели учащиеся нашей школы. Они вмешались. И предотвратили надругательство.
Эти, что ли?киваю на парней.
Те сдерживают усмешки. Один из них смотрит на девочку, а та от его взгляда белеет.
Они лгут. А из моего сына пытаются сделать козла отпущения.
Олеся, мне очень неприятно, но это так. Я там был и могу утвердждать...это Павел.
Вы, что, Матвею ее насиловать помогали?вылетают из меня резкие слова.
Нет, но...
Тогда, что Вы можете утверждать?
Он тушуется под моим взглядом, теряется, умоляюще смотрит на директора.
Черт, а я думала, оннормальный.
Сыновей надо лучше воспитывать,роняет пренебрежительно холёный мужик.
У меня сейчас пар из ушей пойдет.
Не надо мне указывать, как своего ребенка воспитывать! Вы вообще, кто такой?шиплю я.
На его лице будто мелькает удивление. Как это кто-то посмел не знать такую важную персону.
Олеся Денисовна! Это наш учредитель!возмущенно восклицает директор.
Ситуация еще более странная, чем мне показалось изначально.
Сын молчит, он терпеть не может оправдываться. Тем более если не виноват.
Учредитель вдруг решает подойти ко мне. Это неприятно. Он высокий, наверное, как Матвей, и возвышается надо мной почти на целую голову. Широкий в плечах, он подавляет окружающих. И меня тоже. Лицо с правильными чертами, не смазливое, высокомерное. Больше всего хочу оттолкнуть его. Вместо этого задираю подбородок.
Этот жест ему явно не по нраву, потому что взгляд его глаз, устремленный на меня, леденеет. Он же спокойно произносит, приблизив свое лицо к моему:
Ваш сын совершил преступление.
И, видимо, ждет, что я начну его умолять не давать делу ход. Но я вдруг замечаю, как девочка смотрит на этих трех парней, когда думает, что ее не видят. С ужасом.
Все в моей голове становится на свои места. Я некоторое время работала с трудными подростками и многое успела повидать. Если правильно воздействовать на девочку, она скажет, как все было.