Погашу этот долбаный огонь в ее глазах. Научу называть меня «господином». Она будет сосать и причмокивать от удовольствия. Станет умолять взять ее. Этот запах яблока станет запахом моей личной бляди.
И я кончаю, вонзаясь в нее последним мощным толчком.
А когда вынимаю член, вижу, что резинка вся, мать его, в крови.
Это месячное у нее, или она девственницей была?
Глава 3. Противоречия
АНХЕЛИКА
Конечно, у меня еще не было мужчин. Когда они уже несколько лет провожают меня сальными взглядами, сложно получать удовольствие от их внимания.
И глупо. Замуж у нас принято выходить девственницей. Но с приданым.
Моя семья его копит, но чувствую, замуж мне придется выйти по расчету. Вернее, пришлось бы. Потому что никто из мужчин меня не привлекает.
И особенно, потому что я приглянулась этому страшному человеку с внешностью и глубоким, обволакивающим голосом совершенства. Я не могу не думать об этом.
Мне не верится в то, что сейчас происходитправда. Что я уже не на огороде под палящим солнцем, а пленница Диего Рейеса.
Что этот жуткий человек тоже, как и большинство мужчин, хочет меня. И это недвусмысленно видно. Бугор под его брюками здоровенный и отчаянно пугает.
Но в отличие от любых других мужчин, Рейес меня возьмет. Он не может просто на меня посмотреть и отпустить.
Я пытаюсь примириться с этим, продолжая сопротивляться ему. Хочу принять хотя бы мысленно, что именно он овладеет мной. Но получается скверно.
Мерседес, моя старшая сестра, говорила, что если самый первый раз с мужчиной случается по любви, то это вообще не больно.
Я смотрю на огромного Рейеса и не понимаю, как с ним может быть «не больно». Особенно если я так сильно ненавижу его. Ненавижу и презираю.
От него несет алкоголем. Он груб и пьян.
А то, что я читаю в его глазах, ужасающе страшно и странно. Лучше бы его взгляд был пустым, а не таким оценивающе-цепким. Будто Рейес пробует меня, как дорогой алкоголь. Будто я ему по-настоящему нравлюсь.
А меня выворачивает от мысли, что он мной наслаждается.
От его прикосновений мне больно. Я проклинаю его и боюсь этого странного голода в его глазах. Кажется, он вообще его не контролирует и пожирает меня, даже не трогая руками.
Когда Рейес хватает меня за волосы, когда щупает, когда противно сжимает мою грудь и пытается залезть мне между ног, это тоже не так отвратительно, как его взгляд.
Дикий. Странный. Нечеловеческий. Как будто он что-то во мне ищет.
И я закрываюсь. Пусть он возьмет мое тело, зато душу не получит никогда.
Меня начинает знобить, и я стаскиваю одеяло с кровати, когда Рейес отвлекается.
Но когда он разворачивается ко мне, я вижу, что все намного хуже, чем мне казалось.
Я стискиваю зубы, чтобы он не вздумал еще раз трогать меня своим ужасно горячим ртом и колкой бородой, но он больше не хочет целоваться.
Он просто возьмет меня, как какое-то животное.
Я молюсь о том, чтоб выдержать это с достоинством. Чтобы не кричать. Я сильная и выносливая.
Буду просто лежать и быстро ему наскучу. Тогда он меня отпустит. И еще даст денег. Хотя он все равно никогда не расплатится за мою сломанную жизнь.
А потом все происходит слишком быстро. Рейес заводит мне руки вверх и стискивает одной своей ладонью. Я пытаюсь увернуться, но ничего не получается. Этот демон слишком тяжелый и сильный. Его ведет похоть и странный голод, от которого я чувствую жар во всем теле.
Неужели у меня поднимается температура?
Мы лежим на ковре и одеяле, но мне неудобно и слишком твердо. А когда Рейес вдруг трогает меня прямо внизу, у меня чуть не сыплются искры из глаз.
Слишком жестко, неправильно, неприятно.
Он продолжает терзать меня и почему-то хмурится. Выглядит совсем страшным и злым.
Что, я тебе разонравилась, Рейес? Ну так выкинь меня!
А когда он плюет себе на пальцы и вдруг растирает меня внизу, я интуитивно понимаю причину его злости и снова отчаянно бьюсь. Но это бесполезно.
Рейес широко развел мои ноги в стороны и сам лежит между ними.
Мне хочется крикнуть ему в лицо, насколько я его ненавижу, но он только посмеется надо мной.
Ненавидеть уже поздно. Я для него просто аппетитный кусок мяса, стакан алкоголя или сигара. Доступное удовольствие, в котором незачем себе отказывать.
Я смотрю в его лицо, когда он упирается мне между ног своим членом. Хорошо, что он надел резинку. Я не забеременею от этого подонка.
От ребенка я бы не смогла избавиться и думать не хочу, как бы я тогда жила.
Особенно, когда Рейес толкается внутрь меня.
Это больно, тесно и странно жарко. Но больше всего меня пугает не боль, а странное выражение его лица.
Хищное, оскаленное и полное жажды.
А потом Рейес делает резкое движение, и боль захватывает всю меня. Кажется, болит каждая клеточка моего тела.
А Рейес издает жуткое рычание, словно зверь. И опять это непонятное выражение лица.
Я смотрю на него, чтобы отвлечься от боли. Внутри все горит, как от жгучего перца.
И боль становится сильнее, когда Рейес начинает двигаться.
И вот этосекс? То, о чем мужчины и женщины поют песни?
Я стискиваю зубы изо всех сил, но не могу сдержать слезы. Они сами появляются в уголках глаз. А на губах я чувствую солоноватый вкус крови.
Кажется, я прокусила губу.
И дьявол это тоже замечает. В его глазах что-то темное и пугающее. А то, что происходит дальше, пугает меня больше всего.
Даже сильнее болезненных толчков, каждый из которых словно рвет меня пополам.
Рейес вдруг замедляется, приближает ко мне лицо и проводит языком по моей губе. Отвратительно, тошнотворно и настолько дико, что по всему моему телу прокатывается чудовищно горячая волна.
И я непроизвольно втискиваюсь в каменный живот подонка, пытаясь спастись от непрошеного жгучего ощущения.
Я совершенно голая, а Рейес без рубахи и в спущенных брюках. Наши тела трутся друг о друга, и это дико и странно насколько, что мне хочется укусить его или расцарапать, чтобы отомстить за свою боль.
Она явно стала меньше после того, как этот дьявол лизнул меня и будто забрал ее часть.
И я ненавижу его еще сильнее.
А он как чувствует. Начинает исступленнее толкаться в меня, вытесняя болью странный окутывающий меня жар.
Скоро все кончится. Рейес не сможет мучить меня вечность. Я терплю из последних сил, а когда он вонзается в меня особенно глубоко, я еле слышно вскрикиваю.
Но это всеон ничего от меня не получил. Ни криков, ни стонов, ни мольбы.
Зато, когда смотрит на резинку и видит, что она вся в моей крови, его лицо опять странно меняется. Будто моя боль ему не нравится.
Это что? Отвечай. У тебя женское, или я тебя порвал?
Я выплевываю:
До тебя я была девушкой.
Рейес прищуривается.
Тогда ты идиотка. Но если это правда, я заплачу твоей семье больше. Мой врач тебя проверит. И если лжешьон вдруг протягивает ко мне руку и несильно сжимает мою шею.
Я замираю, а когда он убирает ладонь, заворачиваюсь в одеяло. Оно в моей крови, но наплевать.
Я слишком презираю тебя, чтобы тебе врать! Мне не нужен врач. Ты наигрался? Тогда выкинь меня!
Смуглое лицо Рейеса темнеет. Он мгновенно успел одеться и смотрит на меня сверху вниз.
Нет, Анхела Рубио. Пока ты добровольно не отсосешь мне, я тебя не отпущу. Плевать, сколько займет твое согласие. Или ты готова прямо сейчас?
На его лице злая ухмылка. Она его портит Хотя именно так и должен выглядеть дьявол, чтобы не вводить никого в искушение.
Между ног все саднит. Он причинил мне такую боль этим своим и о том, чтобы взять его в рот Да никогда.
Я вообще не представляю, как можно взять в рот это.
Но какой-то дьявол во мне вскидывает голову и говорит моими губами:
Не раньше, чем ты добровольно отлижешь мне, подонок.
Я не хочу этого даже в самых диких фантазиях. Все, чего я хочусвернуться клубком, уснуть и спать, пока не закончится пекущая между ног боль. Если не двигаться, она кажется терпимой.
И я совсем не хочу, чтобы Рейес меня убивал. А теперь он точно убьет, потому что его лицо перекашивает от гнева и чего-то вообще мне не понятного
Я вся сжимаюсь в комок, когда он опускается и нависает надо мной всей своей страшной мощью.
***
ДИЕГО
Она бессмертная.
И я понимаю, почему, когда сжимаю ее тонкую шею и предупреждаю, чтобы эта наглая и насквозь пропитавшаяся яблоками девка не смела мне врать.