Мы оказались в странном маленьком помещении, чемто похожим на гримерки из старых голливудских фильмов: ширмы, вешалки с яркими полупрозрачными вещами, столики с зеркалами, диванчики и пуфы, на которых вальяжно сидели девушки в одном белье. Насчитала восемь голов, мы с мисс Уотберт были, соответственно, девятыми и десятыми головами.
Девчонки, пополнение, возвестила моя провожатая и, повернувшись, проинформировала меня: Снимите одежду, если на вас не подходящее случаю белье, то можете выбрать чтото оттуда, она указала на вешалки. Поторопитесь, сейчас уже начнется аукцион.
Молча кивнула и пошла за одну из ширм. Стянула легкое закрытое платьице, которое надела специально для этого случаяв последнее время я носила джинсы и толстовку, не имея средств и, если быть честной, желания прихорашиваться, и осталась в ажурном комплекте из моей прошлой жизни. Чувствуя, как бешено бьется сердце, сложила вещи, свою маленькую сумочку и вышла. Ступала на туфельках с небольшим каблучком уверенно, не давая и повода даже на мысли о том, что я взволнована.
Отлично, Шеннон удовлетворенно кивнула, окинув взглядом с ног до головы. Девчонки, выходим по очереди на сцену, едва я произнесу ваше имя. Все понятно?
Девушки заверили ее, что все понятно, я же промолчала, и сотрудница «Полета» вышла на сцену через скрытый одной из ширм проем.
/Джеймс Харрисон/
Кэтти! объявила следующую девушку Шеннон. Жгучая брюнетка с великолепными формами вышла на сцену, продефилировала словно по подиуму и остановилась рядом с остальными.
Скучно.
Что нашел Тэд в аукционе девственниц? Чистые девушки, которые выбрали профессией продажу собственного теланичего особенного. Таких и вне этого заведения полно, просто они настолько эгоистичны, чтобы себе в этом признаться.
Достал из кармана телефон, чтобы посмотреть на время. Пожалуй, поеду домой, по пути поужинав в какомнибудь ресторане. Совсем скоро еще одна командировка, так что следует хорошенько отдохнуть, а напряжение снять Завтра позвоню Анджи и приглашу ее в В общем, туда, куда она захочет. Мне, в принципе, без разницы, лишь бы она мозги не выела по пути к ней в спальню.
Я уже собрался уходить, как прозвучало следующее имя:
Элизабет!
Странно.
Полное имя, не сокращенное и не псевдоним, потому что за время, сколько длится аукцион, наслушался всяких Лилий, Пионов и прочих представителей флоры. На сцену же вышла невероятная девушка
Чтото в ней было такое, и я просто не мог понять, скользя взглядом по стройным ножкам, бедрам, тонкой талии, аккуратной груди, а потом по правильным чертам лица, поджатым губам и карезеленым глазкам, в которых читалась решимость. Отчегото она отличилась от остальных не только невинной внешностью. Словно Хотя, сравненияне моя стезя. И вообще, что за ванильные рассуждения?
Она такая же, как и остальные. Продажная. И, если девушка мне приглянулась, что мне стоит купить ее на эту ночь? Вот именно, что ничего.
Элизабета ей идет это имя, легкое и элегантноебыла последней. Начался аукцион. С каким жаром присутствующие, среди которых затесались даже три женщины, выкрикивали суммы, пошлые шутки и ядовитые фразочки! Интересно, так всегда или же? В этом клубе я впервые, и пришел лишь потому, что пригласительный друга, который на данный момент в отъезде, пропадал. Все же предпочитаю нормальные, пусть свободные и раскованные, но отношения.
Спустя почти час, пришла очередь моей девочки. Охренеть, дождался!
Начальная цена сто пятьдесят тысяч, произнесла дочь и помощница Гортензии. Владелицу клуба я знал, стерва та еще, но ее талант в ведении бизнеса оценил. И даже не только я, но и те, кто разбираются в этом получше меня.
Сто семьдесят тысяч! прозвучало слева.
Итак, сто семьдесят разначала мисс Уотберт.
Двести пятьдесят тысяч! перебил ее старикашка с похотливым взглядом, сидящий рядом.
Черт! Вообще, у него хоть на пару сантиметров поднимается агрегат? Посмотрел на Элизабет, стоящую в одиночестве. Она, неестественно бледная, кусала губу и сжимала кулачки. Претит мысль спать со старым извращенцем?
Триста тысяч! вновь произнес первый. Который, кстати, купил еще двоих девушек, но все равно не спешил покидать зал.
Триста двадцать! вступила в спор одна из женщин. Если не ошибаюсь, она владеет неплохой долей акций в компании Тэда.
Триста пятьдесят! это уже снова тот пожилой мужчина.
Восемьсот тысяч. Я не выдержал. Хотел досидеть до последнего, но уже этот фарс действовал на нервы. Как и взгляды на Элизабет. Отчегото и это раздражало.
Господа, восемьсот раз, восемсот дваШеннон, наверное, уже предвкушала процент от сделки и то, как будет их тратить.
В зале наступила тишина, которая нарушалась лишь перешептованиями. Все же, это баснословные деньги, максимум в таких торгах, если судить из цен других девушек, гдето четыреста тысяч, плюсминус пара десятков.
Восемьсот три И продано! возвестила Шеннон. Леди и джентльмены, спасибо вам за
Дальше слушать не стал: поднялся и, бросив еще один взгляд на свою покупку, вышел. Надо бы заплатить за девчонку и Узнать на практике, какой у нее запах и вкус.
Гортензия была более чем удивлена, когда к ней зашёл я.
О, мистер Харрисон, какими судьбами у нас? по губам старой стервятницы разлилась приторная улыбочка. Естественно, она притворялась, что не знает. Ей первой докладывают о покупателях, а она проверяет их по своим каналам.
Здравствуй, Гортензия, не став церемонится, прошел и сел в кресло.
И тебе привет, Джеймс. Как твои дела идут? Говорят, нас ждут инновации?..
Вот язык бы оторвать тем, кто говорят направо и налево.
Твоими молитвами, Гортензия, теперь улыбнулся и я. Инновации? Тут уж как смотреть. Давай перейдем к текущим делам.
Решил покончить с жизнью праведника? Что ж, приветствую в пристанище греха! хохотнула она и протянула контракт.
***
В номер, который находился в левом крыле особняка, я попал лишь спустя полчаса: подписывал договор, выписывал чек и, как некстати, мне позвонила Анджи, заняв меня на целых пятнадцать минут. Увы, ее большой минус при привлекательной внешностиболтливость. Она может все в жизни проболтать, только дай возможность.
Выделенные апартаменты я оценил. Особенно широкую кровать, на которой и сидела спиной ко мне Элизабет.
Элизабет
Запер за собой дверь и медленно направился в сторону своего десерта на сегодняшнюю ночь. В комнате был приглушенный свет, отчего атмосфера казалась более искушающей, темной и даже эротичной.
Элизабет, протянул, смакуя ее имя на языке. Терпкосладкое, сочное и живое.
Обнаженные плечи девочки сильнее распрямились, а я же смотрел на ее выпирающие лопатки, на которых тянула свои плети татуировка в виде лианы, тонкую талию и округлость ягодиц, и в памяти воскресла давно забытая сцена из прошлогоЛилиан, тонкая и хрупкая, дикие рисунки на ее спине, нарисованные яростными краскамив молодости я увлекался рисованиеми наша страсть.
Снял пиджак, отложил в сторону, ощущая на себе взгляд девчонки, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, и только потом коснулся ее кожиположил ладони на хрупкие плечи. Провел кончиками пальцев от ее шеи до лопаток, обвел искусно выполненный рисунок.
А кожа у нее нежная, словно бархат цветка.
Элизабет едва дышала. Подобно кролику в клетке, увидевшему хищника. Хорошо тогда будет поиметь ее сзади, сжимая пальцы на ее очаровательном хвостике. Но потом, ночь эта длинная, успеется.
Встань, сказал ей. А хотелось поиномузаставить ее приподняться на коленях и опереться руками на изголовье кровати, чтобы я развел ее колени пошире, вошел, прижимаясь с каждым толчком все сильнее к горячему женскому телу. К счастью или сожалению, пока девичьему телу.
Мой кролик встала с постели и даже повернулась ко мне лицом. А глаза у нее карезеленые, большие. Коснулся ее скул большими пальцами, после шеи, плеч, чтобы склониться и попробовать вкус ее губ. Вкусная. Нет, она не только десерт, но и дижестив.
Чтото я медлю. Потому что уже трещат боксеры от моего желания, настолько ее хочу. Без церемоний спустил лямки бюстгальтера, а после и трусики, вниз. Элизабет лишь судорожно вздохнула.