Тело покрывается испариной, и меня сотрясает крупная дрожь. Холодная ладонь мужчины касается моего затылка, и пятерня, сжимая волосы, тянет мою голову назад. Делаю рваный вдох, глотая воздух. Руслан прижимает меня к себе и второй рукой фиксирует бедра, не дает соскользнуть с продолжающего вбиваться в меня члена.
Давай же, девочка, порадуй меня еще раз, срывающимся до хрипа голосом говорит он мне.
Влажный язык оставляет след на шее, а через мгновение на мочке уха смыкаются зубы мужчины, легонько покусывают. Я издаю слабый стон, от этой ласки меня тонкими нитями пронизывает ток нового возбуждения. Лоно снова наполняется соками желания, между ног все распирает, хочется большего, и я сокращаю мышцы, сжимаю член внутри себя. Грудной рык вырывается из горла мужчины. Теперь он откидывает все нежности и начинает трахать меня. Я растворяюсь во вселенной, меня словно нет. Есть только вибрации похоти, что пронизывают мое тело острыми копьями, не оставляя кровавых следов, а лишь тягучую жажду наслаждения. Достигаю нового пика вместе с Русланом одновременно, он заполняет меня огненной лавой спермы, и я чувствую, как внутри этот жар охватывает каждую клеточку кожи. Я распадаюсь на молекулы и, будто желе, выскальзываю из рук Руслана, падаю на кровать, раскидываю руки в стороны и, закрыв глаза, стараюсь успокоить дыхание.
Чувствую, как проминается матрас, и рядом ложиться Руслан. Но меня как будто и нет с ним рядом, я глубоко в своих ощущениях и с наслаждением отдаюсь неге, что заполняет меня всю без остатка.
Я мог бы сказать, что люблю тебя, доносится до моих ушей, словно через затуманенное сознание, поэтому не до конца осознаю сказанные мужчиной слова.
Открываю глаза и растягиваю губы в улыбке, а он не смотрит на меня. Отводит взгляд.
Руслан, слабым голосом зову его.
Руслан, приглушенно раздается из-за стены женский голос, и я вся напрягаюсь.
Мужчина скользит по мне взглядом и рывком поднимется на ноги.
Я скоро, говорит он, а сам натягивает на голое тело брюки, небрежно накидывает рубашку, не заправляя ее, босым подходит к стене и нажимает рычажок.
Шкаф бесшумно скользит в сторону, Руслан исчезает за ним, и тот закрывается обратно.
А я так и осталась неподвижно лежать на огромной кровати. Улыбка сползла с губ. Господи. Закрываю руками лицо. Беззвучный стон вырывается наружу, и я перекатываюсь на бок, прижимаю колени к груди. Удушливые слезы рвутся наружу, но я закусываю губу. Не позволяю себе быть слабой, только не сейчас и не здесь.
«Потерпи, шелестит в подсознании внутренний голос, дома можно».
От мыслей отвлекает звук пощечины. Я вздрагиваю и хватаюсь за левую щеку, как будто эта пощечина была адресована мне.
Ненавижу, приглушенный женский голос, в котором слышу нотки истерики и слез.
На душе становится гадко. Сажусь на постели, и ноги касаются мягкого ворса ковра. Захожу в ванную и запираю дверь. Включаю воду и прячусь за шумом воды от внешних звуков.
Ненавижу женские истерики. Слезы, крикиэто все лишнее. Если мужчина изменил тебе раз, уже никогда не остановится, а, Руслан? Что Руслан, он самый отъявленный бабник. До меня он менял девок раз в полгода, а то и чаще.
Выливаю на мочалку полпузырька геля.
«Зачем приперлась эта дура, ведь знаетс поднесенной к телу мочалкой замираю на полпути, а может, и не знает, начинаю тереть кожу, ну, во всяком случае, должна догадаться, что Руслан»
Мысли одна другой хуже. Божечки, что же такое когда я успела превратиться в равнодушную суку?
Прошлое темными тенями полезло из уголков памяти. Нет, нет, только не сейчас, только не здесь. Чувствую, как меня накрывает, бросаю мочалку на поддон и включаю холодную воду, закрываю руками рот, чтобы не закричать от ледяной воды, окатившей разгоряченное тело и разум. Двадцать секунд, и челюсть сводит от холода. Переключаю кран на прохладную воду, смываю остатки пены и, закутавшись в мягкое махровое полотенце, выхожу из душа. Открываю дверь. В комнате по-прежнему пусто.
Интересно, сколько меня не было? Прислушиваюсь к звукам. Тихое рыдание и глухой мужской голос слышны из-за стены. Значит, не ушла. Ну, что ж. Значит, ей повезло. В отличие от меня. Мои губы тронула горькая улыбка. Все было так давно, но стоит лишь вспомнить, и есть стойкое ощущение, что все произошло вчера.
Длинный ворс щекочет ступни. Я подхожу к бару, наливаю бокал вина. Разворачиваюсь и направляюсь к удобному креслу, что стоит возле витражного окна, сажусь в него и подтягиваю под себя ноги. Поднимаю бокал и чуть покачиваю его в руках. Бардовая жидкость красиво перекатывается в стеклянных стенках. Делаю глоток. Терпкий вкус вяжет рот. Приятное послевкусие оставляет следующий глоток, потом еще один и еще. И вот уже прошлое открывает ногой запертую дверь воспоминаний, в очередной раз отравляя меня горечью обид и разочарований как в мужчинах, так и в семейной жизни в целом.
Глава 2
Знакомая комната встает перед внутренним взором, будто я в ней была только вчера. Память вырисовывает каждую деталь, они, оказывается, совсем не позабыты столько лет спустя.
Белые обои в серую полосу расширяют и без того огромное пространство гостиной, но так любит Дима. Его желание для меня закон, потому что я живу у него, и он нас с сынишкой содержит и кормит. Мягкий плюшевый ковер сплошь усеян разбросанными вещами. Моими вещами. Это так не похоже на аккуратиста и педанта Диму.
И вот она стою я. Растерянный взгляд блуждает по комнате в поисках ответа.
Дима, тихо зову мужа.
Из нашей спальни выходит парень, держит в руках дорожную сумку, из которой торчат яркие детские вещи.
Ты бестолочь, Слава?
Не понимаю, что его вдруг так разозлило, ведь я только зашла в квартиру, и мы даже не успели поздороваться, а он уже нападает на меня.
Дима, что происходит? задаю вопрос, игнорируя его раздраженный тон.
Во-первых, сколько раз просить, чтобы ты не звала меня Димой? Мэтью, Мэтт что же ты, зараза, мать твою, никак не засовываешься, он уже отвлекся от меня и упорно пытается засунуть выпадающие маленькие ползунки обратно в сумку.
Я поняла, извини, говорю ему, а у сама уже укладываю в люльку-качалку сынишку, подхожу к мужу и помогаю впихнуть вещи в сумку.
Спасибо, быстро говорит он и снова заходит в спальню.
Делаю шаг за ним и оказываюсь посреди вещевого хаоса.
Что происходит? повторяю вопрос. Мы переезжаем?
Да, бросает мне через плечо муж, продолжая утрамбовывать вещи.
Куда? я пожимаю плечами и начинаю помогать ему в упаковке.
Ну, я забыл, из какой ты там деревни? говорит он, а мне не по себе становится.
Мы переезжаем ко мне? не хочется верить в это.
Ты, поворачивается Дима ко мне лицом и вручает стопку пеленок в руки. Ты, Слава, едешь домой, а я остаюсь здесь. Мой домАнглия, а твойон сделал многозначительную паузу, видимо, вспоминая, как называется городок, из которого я родом.
Вязьма. И это город, подсказываю ему, а у самой в голове все перепуталось.
Как так получилось, что я еду домой, а Дима остается? А как же наш сын? Возможно, он приедет к нам позже? А может, у него что-то случилось? Все эти вопросы крутились на языке, и я уже была готова задать ему их, как вдруг
Мэтт, там ребьенок плачьет, услышала я женский голос и резко повернулась к его обладательнице лицом.
Кукла Барби в человеческий рост стояла в дверном проеме и крутила соску Мишеньки в длинных наманикюренных пальцах.
Кто это? чуть заикаясь, спросила я Диму, мимоходом скользнув по нему взглядом.
Софи, я же просил дождаться меня на кухне, раздраженно бросил муж белобрысой девчонке.
Дима, кто это? в моем голосе уже вибрируют истерические нотки, а глаза затягивает влажная пелена.
Бесишь! Дима хватает меня за плечи. Соф иди на кухню, бросает он грубо через плечо девушке, и слышу, как по паркетному полу часто застучали высокие каблуки.
Думал, не будет у меня с тобой проблем, но видимо, ошибся.
Он сильнее сжимает мои плечи, а меня начинает трясти то ли от страха, то ли от неизбежного конца этой истории, у которой, как я сейчас поняла, был лишь один исход.
Ты сейчас собираешь свои вещи и вещи ребенка и потихоньку сваливаешь отсюда. Устроишь истерику, сделаешь только себе хуже, он прищурил глаза, но в маленьких щелках я замечаю злой блеск. Я тебе обещаю, что, если не уедешь по-хорошему, тебя здесь будут ждать большие проблемы, и поверь, лично я приложу к этому руку.