Два трудоголика, проворчала Алиска и, оставив на столе грязную кружку, поспешила уйти.
А я снова с головой нырнула в работу. Даже не слышала, как пришла уборщица, пока она не ворвалась ко мне.
Ой, вы еще работаете? еле затормозив, воскликнула она и сделала попытку ретироваться.
Нет-нет, вы мне не мешаете, делайте свою работу. И кружку, пожалуйста, заберите, остановила я ее, раздумывая не уйти ли домой, там точно никто не будет мешать и отвлекать.
Не буду мешать, уборщица все-таки пятилась спиной к выходу. Я оставлю дверь в коридор открытой, как увижу, что закрыта, значит ушли, и приберусь.
И она исчезла вместе со шваброй, погасив свет в общем кабинете.
Я же билась над лацканомпаршивец никак не получался так как мне бы хотелось или же отказывался гармонировать с остальными деталями, и приходилось все переделывать.
Устав воевать, я откинулась на спинку и крутила в пальцах стилус, пытаясь понять где допустила ошибку. И наконец меня осенило.
Есть! воскликнула я, сообразив как необходимо изменить силуэт, чтобы все вписалось, и от избытка чувств взмахнула руками.
Конечно же, стилус вылетел из пальцев и укатился под стол. Ничего не поделаешь, придется лезть доставать, иначе не смогу доделать эскиз.
Я сползла с кресла и залезла под стол. В полутьме пытаясь наощупь найти проклятый карандаш, услышала в коридоре размеренные шаги. Около дверей кабинета они замерли.
Только бы никто не вошел, только бы никто не вошел, затаившись молилась я. Опять ведь начнут отвлекать разговорами и не дадут закончить.
Я даже дышала через раз, но, как назло, шаги начали приближатьсякто-то вошел в кабинет.
На моем столе горела лампа и в ее желтоватом свете я увидела как кремовые туфли остановились практически напротив моего лица. Где-то я их уже видела. Пока пыталась вспомнить почему они кажутся мне знакомыми, туфли несколько раз перекатились с пятки на носок, и я увидела свой стилус прямо между ними.
Потянулась, чтобы забрать и, конечно, врезалась головой в столешницу.
Merda! невольно воскликнула я и тут же увидела, как обладатель знакомых туфель приседает, а следом, под столом появились и удивленно распахнутые серые глаза.
Вы?!
Вырвалось у нас одновременно.
Я снова поползла, на этот раз назад и опять врубилась головой в стол.
Осто!.. Вадим невольно протянул руку, чтобы меня остановить, но искры из глаз уже сыпались на пол.
Я все-таки выбралась из-под стола и поднялась, потирая макушку. Что же такое-то?! Ни мужа, ни любовника, а рога уже заработала.
Извините, кажется, я вам помешал? Вы таким образом вдохновение ищете?
Я вглядывалась в лицо Вадима и не могла понять шутит он или серьезен. А голос был как всегда до безобразия бесстрастным.
Нет, стилус, я помахала у него перед носом пластиковой палочкой.
Видеть удивление на лице Вадимабесценно. Хоть что-то может поколебать его обычную невозмутимость.
А почему под столом? недоверчиво уточнил он.
Закатился, пожала я плечами. А мне как раз пришла гениальная идея. Пока не забылапробормотала я и, склонившись над планшетом, торопливо выводила линии нового силуэта.
Позволите? Вадим наклонился, чтобы заглянуть в монитор.
Нет! почти выкрикнула я, и Вадим отшатнулся, не сводя с меня удивленных глаз.
Не люблю показывать половину работы, уже спокойнее пояснила я.
Я ждала, он не двигался, а молчание затягивалось.
Что же, решилась я нарушить тишину. Основное я уже сделала, пора и домой. Завтра доведу до ума, а то сегодня уже в глазах все прыгает. Сейчас вызову таксисгребла со стола телефон, но он тут же очутился в длинных сильных пальцах.
Никакого такси, непривычно резко отрезал Вадим. Уже слишком поздно. Я сам отвезу вас.
Я посмотрела в окносвет фонарей рассеивал темноту, и казалось, что еще только вечер.
Половина двенадцатого, правильно расценив мой интерес и взглянув на наручные часы, просветил меня Вадим.
Ничего себе! Я и не заметила как время пролетело. Думала, что еще только часов девять. Ну сам, так сам. Никто не заставлял. Я сохранила эскизы, отключила компьютер и подхватила сумочку. Вадим вытащил из кармана тренькнувший телефон, поморщился и сбросил звонок.
Вообще-то, когда я говорил о сверхурочных, то не имел в виду настолько сверхурочные. Не загоняйте себя. Впереди еще много работы и вы нам нужны здоровая, широко шагая, он шел впереди, а я пыталась не отставать.
Да все нормально. Это мой нормальный режим в условиях форс-мажора, успокаивала я, поправляя на плече сумку. И с разгону врезалась в его спину, носом почувствовав качество ткани пиджака. Что случилось? попыталась выглянуть и увидела, как Вадим пытается открыть дверь из нашего крыла.
Что? невольно вырвалось у меня, но Вадим не спешил с ответом. Наконец, медленно обернулся.
А вы не страдаете клаустрофобией? осторожно спросил он.
Дипломат, блин! Так бы и сказал, что нас заперли.
Нет, я ей наслаждаюсь, вырвалось у меня.
Нет, конечно же, клаустрофобии у меня не было, но вот провести ночь в офисеэто не совсем то, о чем я бы мечтала. Так что пусть не расслабляется, а ищет выход.
Какое-то время Вадим настороженно на меня смотрелну не понимает шуток. Когда проектировали именно эту модель манекена, чувство юмора в комплектации не было предусмотрено. Потом потянулся за телефоном.
Значит, истерики не будет? Потому что, кажется, нас заперли, он скользил пальцем по экрану смартфона, потом, видимо, найдя кого искал, приложил к уху.
Я в это время тоже подошла к двери и хорошенько ее потряслатак и есть, закрыли. И без всякого «кажется». Весело.
Ну что же, не истерить, так не истерить. Я прислонилась к стене, ожидая, чем закончатся попытки Вадима нас освободить.
«или находится не зоны действия сети», услышала я обрывок электронного сообщения.
Лена где-то занята, поделился Вадим неутешительным результатом, при этом на лице не дрогнул ни один мускул. Пойдемте.
Он решительно зашагал обратно к своему кабинету.
Куда? я едва не бежала следом.
У Лены на столе должны быть контакты охраны. Попробуем позвонить им. Я не собираюсь здесь спать.
А что, у вас бессонница? поинтересовалась я и опять врубилась в спину Вадима.
Как бы в привычку не вошло. Ринопластику я пока не планировала.
Вы все шутите, а перспектива остаться здесь до утра вполне реальная, недовольно заметил он, уже перекладывая бумаги на столе секретарши. Куда же она их задевала? Да не стойте вы, помогайте, подняв голову, он посмотрел на меня, и я в первый раз увидела раздражение на скульптурном лице.
Неужели мысль, что придется провести со мной рядом несколько лишних часов, так его огорчает? Что же не будем давать повод. И, присоединившись к поискам, я принялась выдвигать ящики тумбочки.
Только вот незадачатумбочка стояла под столом и мы с Вадимом постоянно соприкасались друг с другом. То он, перемещаясь, натыкался на мою задницу, то я, потянувшись за очередной торчащей из стопки в нише бумажкой, облапывала его ноги.
Несмотря на ткань его и моей одежды, я чувствовала тепло Вадима, когда наши руки или ноги соприкасались. Чувствовала его не только когда мы сталкивались, а, каким-то шестым чувством, даже когда умудрялся избежать тактильного контакта. Такое со мной бывает крайне редко и лишь с очень близкими людьми. Когда спинным мозгом ощущаешь настрой, движения, даже намерения. Даже с Фабио такого не было.
И вот при чем здесь Вадим?
Стараясь сохранять вежливость, вначале мы извинялись.
Извините, Вадим Викторович, сказала я, когда потянулась за соскальзывающей со стола бумажкой, а Вадим в то же время передвинулся ближе ко мне, и моя рука оказалась у него между ног.
Прошу прощения, Марина Сергеевна, это уже Вадим заглянул под стойку, и я наклонилась к нижнему ящику. Выдвигая, попятилась и, конечно же, врезалась. Не удержав равновесие, Вадим навалился мне на спину и ухватился за первое что попало под рукуза мою талию. Чуть не раздавил, блин.
Хватит извращений, распрямившись, заявила я. Нет здесь никаких телефонов. Не иначе, Лена их в сейфе хранит, чтобы враг не узнал. Кофе будете?
Я подошла к кофемашине. Вода в наличии, кофе в наличии, кружки тоже должны быть где-то здесь.