Я с трудом сдержалась, чтобы не укусить, а потом не плюнуть в ненавистную физиономию. И то, только потому, что была уверенадерзость и секундное удовлетворение вернуться мне сторицей в виде побоев и новых унижений.
Глава 11 Возмездие, или?..
Удаляющиеся шаги, хлопок двери, и я наконец смогла дать волю чувствам.
Рыдала в голос, долго, до головной боли, до икоты, до хрипа. Даже когда закончились слезы и болели глаза, я не могла остановить сухие и рваные вздохи. Но закончились и они. Нижняя часть спины начала замерзать, твердый пол отдавался болью в коленях, и я решилахватит себя жалеть. Если не смоюсь отсюда раньше возвращения Сержа, то подобные унижения станут частью моей жизни. А с этим я была не согласна.
Наверное, он думает, что хорошо придумал с наручниками, вот только не учел, что балерины носят пучок, а его скрепляют шпильки.
До боли вывернув шею и практически сдирая кожу на руках, я вытащила одну из них и стала ковырять в замке.
Черт! Как же они это делают?
Металл шкрябал о металл, но ожидаемого эффекта не было. Наручники продолжали оставаться застегнутыми.
Пальцы вспотели и горели, а шпилька упорно не желала делать то, для чего была предназначена.
Я начала нервничать. Руки дрожали, и шпилька постоянно норовила выскользнуть.
Чтоб ее!
Нет, так дело не пойдет. Взломщик из меня не получился, попробуем циркачку.
Чтобы не потерять, повесила шпильку на горловину толстовки и постаралась высвободить кисти из металлических колец. Наручники свободно болтались на запястьях, что внушало некую надежду.
После четверти часа напряженного пыхтения я имела в активе одну свободную руку, ссаженную кожу и ноющие, едва не вывернутые из суставов пальцы. Но свобода дороже.
Второе запястье так и осталось в браслете, но сейчас главным было не это. Вернув брюки на положенное место, я бросилась в холл. С наручником потом разберусь, а сейчас надо поскорее сбежать, пока не вернулся хозяин квартиры.
Натянула кроссы, накинула куртку и шарила в сумке, но ключи не находились.
Еще и это! Да где же они?! Не могла я их выложить.
Паника накрывала, лицо горело, будто в лихорадке, а глаза щипало от недавних слез.
Звуконепроницаемые стены не позволяли слышать, что происходит за пределами квартиры, и Серж мог заявиться в любой момент.
Отчаявшись найти ключи, я уселась прямо на пол и вытряхнула содержимое сумки.
Пуанты, запасные трико и футболка, тщательно перетряхнув все, запихнула обратно. Косметичка, расческа. Да где же они? Кошелек Наконец они нашлисьсреди квитанций из банкомата и измятых чеков.
Одним махом сгребла все пожитки и рванула к двери.
Один замок, второй. Их щелчки звучали музыкой в моих ушах.
Я на свободе!
Даже не потрудилась снова их закрыть, бросилась к лифтам и нажала сразу на все кнопки. Один из них поднимался.
А если это Серж?
Внутри все похолодело.
Снова оказаться в его руках? Такого я точно не выдержу.
Лестница! Выход на нее закрыт, но ключ входил в имеющийся у меня комплект.
Не дожидаясь, когда поднимется этот или другой, я выскочила на лестничную клетку. В лицо ударил порыв холодного ветра и перебил дыхание. Ничего, даже к лучшему, остудит раскрасневшееся лицо.
По лестнице бежала не замечая, как пролетают этажи, а во двор выползала почти по стеночке, пригнувшись и настороженно осматриваясь.
Все время ждала, что появится машина Сержа, меня снова скрутят и на этот раз увезут за город.
Только оказавшись за переделами огороженной территории, немного осмелела и, как заяц, стала плутать по дворам.
Такси приехало минут через десять после вызова, но я успела изрядно продрогнуть под совсем неласковым ветром.
Все это время я думала, куда податься. Стоит ли попытаться наказать Сержа или постараться поскорее все забыть?
Наверное, у меня случилось помутнение рассудка, иначе не знаю, чем объяснить то, что решила идти до победного.
Я передумала, в больницу, попросила водителя, садясь в такси и старательно пряча так и не снятые наручники.
Таксист подозрительно покосился, но поехал, а я посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Лучше бы этого не делала. Лицо и губы распухли, глаза отекли, на щеке ссадинакрасавица.
В приемном покое меня приняли без слов, выдали справку о повреждениях и рецепт на обезболивающие и антибиотики. Естественно, там я не сообщила о виновнике. Приберегла это для полиции.
Вот только там не спешили принять мое заявление.
Нет, сначала, с трудом узнав меня, приняли со всей заболивостью и вниманием. Предложили горячий чай, но узнав, на кого собираюсь писать заявление, сразу охладели.
Повинуясь жесту, видимо, старшего по званию, все остальные покинули кабинет, а он придвинул стакан с чаем поближе ко мне.
Алина Владимировна, замявшись, он глянул на заявление. Обычно мы не разбираем семейные ссоры, но только ради вас готовы принять заявление.
Мы непопыталась возразить я, но полицейский, останавливая, поднял руку.
Все знают о ваших отношениях. Вы уже давно вместе. Мы примем заявление, если вы настаиваете, но подумайте сами, что будет после возбуждения дела? Отыграть назад вы уже ничего не сможете. Суд, как и говорил, примет во внимание ваши, известные всему городу отношения. Сергей Станиславович скажет, что это ваши сугубо семейные забавы, и ему поверят. Вы готовы к тому, что все в городе будут перетрясать ваши простыни, обсуждать интимные предпочтения? Вы, известная балерина, такой славы хотите?
Я хочу, чтобы виновный понес наказание, уже не очень твердо заявила я.
Ну как вы не понимаете, Алина Владимировна, не будет никакого наказания. Будет шумный и неприятный процесс. Неприятный, в первую очередь для вас. Заберите и больше никому не говорите о том, что произошло. Постарайтесь все забыть и живите, как раньше.
Я не могла поверить. Вот, просто, забыть? А монстр пусть дальше живет на свободе и делает, что заблагорассудится?
Не заберу. Заводите дело, я решительно встала.
Я вас предупредил, вздохнул полицейский и убрал заявление в папку.
Удовлетворенная собственной твердостью, я покинула отделение.
Теперь домой. Скорее, пока Среж не прочухал.
Глава 12 Кольцо сужается
Как и ожидала, дома была только бабуля.
Открыв дверь на мой настойчивый звонок, она едва не вскрикнула.
Девочка моя, на тебя что, хулиганы напали? Тебя не поранили? Заходи скорее! ухватив морщинистой рукой за куртку, тащила меня в квартиру. А это еще что такое?
Звякнув, из рукава выпал свободный браслет наручников.
Это это коллеги пошутили, нашлась я. Сковали нас с партнером по танцу, а потом потеряли ключ.
Не стоит еще больше пугать бабулю и рассказывать о сволочном поведении Сержа. Она итак его недолюбливает.
Ну иди, иди переодевайся, да садись за стол. Голодная, небось. И сними эту гадость, сморщилась она.
Я бы ванну приняла, жалобно протянула я. Чувствую себя жутко грязной, и это было абсолютной правдой. Как могла еще себя чувствовать после всего, что Серж со мной сделал?
Только недолго, я пирожков испекла с яблоками. Поешь с молочком. Я пока пущу воду, и, шаркая тапками, побрела в ванную.
Это бабушка. Что с ней делать. Все время пытается меня откормить и вздыхает над тем, что «все косточки просвечивают, в чем только душа держится».
Ба, у меня же режим, крикнула из своей комнаты и злобно зашипела, когда наручники зацепились за толстовку.
Подлости подлостями, и карьера катится в тартарары, но пускать по ветру многолетний труд я не собиралась.
Кажется, у папы где-то была ножовка по металлу.
Отыскала его склад инструментов и вытащила нужный. Между рукой и металлическим кольцом проложила свернутое кухонное полотенце и принялась сосредоточенно пилить.
Понадобилось буквально несколько минут, и я была на свободе. Даже с не вывихнутыми суставами. На другой руке они все еще ныли.
Сбросила одежду и затолкала ее в первый же попавшийся под руки пакет. Выброшу. Не буду больше носить, чтобы не вызывать воспоминаний. Завернулась в толстый махровый халат и прошла в ванную.
Вода уже почти набралась, я вылила, наверное, полбутылки ароматизированной пены, и воздух сразу же наполнился ароматом персика.