Дэн отворачивается. И мне страшно смотреть на его лицо. Пожалуй, разговор и без этого тяжелый. Не стоило усугублять. Но иногда я люблю ударить под дых. Думала, давно справилась с этим дурацким качеством. Но нет. Дэн всегда вытаскивает наружу меня настоящую. А я, видимо, еще та стерва.
Так зачем же ты тогда целовала меня, Есения? Азарт? Интерес? невесело хмыкает он. А меня отпускает. Мне снова стыдно. Злость и желание доставить боль отступают, но поздно. Я уже подняла эту тему. Тогда твой поцелуйон вывернул меня наизнанку. На какой-то миг я, и правда, решил, что ты пришла ко мне. Слышать его имя было больно.
Прости. Мне действительно жаль.
Но знаешь, я мог поверить в случайность. Было темно, а нас и на свету часто путали. Я долго винил себя за то, что поступил нечестно по отношению к брату, к тебе, но, оказывается, нечестно тогда поступила ты, а не я.
Нет, Дэн. Я, взяв себя в руки, подхожу ближе. Тогда я действительно обозналась. Первый и последний раз приняла одного из вас за другого. О том, что я поцеловала не того брата поняла гораздо позже не в тот момент, когда назвала тебя его именем. Но спустя время, что я могла сделать? Прийти к тебе и извиниться? Сказать ему и извиниться? Я предпочла сделать вид, будто поцелуя не было. Мне тогда было шестнадцать, Дэн. И хочу напомнить, ты сделал то же самое. Хотя ты, в отличие от меня, изначально понимал, кого именно целовал.
И как же ты догадалась, что целовала не Андрея?
Я закусываю губу и прикрываю глаза. Я не хочу об этом вспоминать, я хочу выкинуть прошлое из головы. Забыть обо всем. И поцелуй с Дэном Ланцовым точно этому не способствует, ни прошлый, ни настоящий.
Есения, я жду ответ.
Твой поцелуй, он был другим
И каким же?
«Наполненным любовью» чуть не ответила я, но вместо этого тряхнула волосами и покачала головой.
Нет. Я не хочу об этом говорить. А сейчас прости, мне надо возвращаться, твоя мама будет волноваться.
Я тебя отвезу.
В этом городе, что перестали ездить такси? хмыкаю я. А ты пил.
У меня есть водитель, Карамелька, отзывается Дэн с ухмылкой. В его глазах еще боль, но парень уже взял себя в руки. Он всегда умел быть сдержанным и скрывать свои чувства.
Ну, кто бы сомневался? Я злюсь. На Дэна с его водителем, на себя, на обстоятельства. Но нет, спасибо. Я доберусь.
Я попрошу Сашу отвезти тебя. Хорошо? Почти такси, только я знаю, кто за рулем. Так пойдет?
Да. Я киваю. До свидания, Дэнговорю очень тихо.
Почти «прощай», Карамелька, с укором отзывается он. Я не отрицаю. Так надо. Прошлое не стоит ворошить. Это бессмысленно и больно.
Так и есть. Несколько днейи я уеду. Не думаю, что нам стоит видеться
Даже не съездишь к нему на могилу.
Я найду, кто меня отвезет.
Ну, конечноОн хмыкает и отворачивается.
Я не понимаю тебя! Ты вылил на меня столькоЯ сжимаю зубы. Ясно дал понять, чтобы я держалась подальше. И Дэн, это правильно. Действительно, правильно, но когда я пытаюсь сделать ровно то, что ты просил, ты снова злишься. Я не знаю, что ты хочешь?!
И я не знаю, Карамелька, с болью в голосе признается он, я хмыкаю и двигаюсь к лестнице, а он замечает мне в спину. Но я точно знаю, чего не хочу. Как бы я ни любил брата, но быть отражением покойниканет, на это я не подписывался. Думаешь, я не знаю, что ты видишь? Ты видишь, каким бы он был, если бы остался жив
Это твои личные тараканы. Не приписывай их мне. Может, другие это видят, но не я.
Он молчит, а я все же ухожу. Приезд в этот город он оказался сложнее, чем я предполагала.
Дэн
Черт! Ударяю ладонями по перилам и закрываю глаза. Я подозревал, что будет сложно, но так? Зачем она целовала меня? Зачем рассказала о том нашем, самом первом поцелуе, которого не должно было случиться? Я думал, что она так и не узнала правду. А Есения давно все поняла, и это мне не нравится. Как же хочется напиться и выкинуть из головы всю хрень! Андрея нет уже шесть лет, и я почти научился жить без него, но Есения вернула все в один миг. И нашу с ним дружбу, и нашу зависимость друг от друга и, наверное, соперничество, которое мы старательно игнорировали. Какое соперничество может быть между братьями похожими как две капли воды? Он мог в один момент стать мной, а я получить все, что было у него. Все, кроме Есении.
Я не отказываюсь от вспыхнувшего желания и напиваюсь. И наплевать на то, что завтра будет мучать похмелье. В конце концов, я не так часто позволяю себе подобное, а потом, почти в невменяемом состоянии велю водителю отвезти меня к Жене. Ее квартира на четвертом этаже обычной пятиэтажки в старом районе города. В окнах уже нет света, и я долго сижу и всматриваюсь в них, словно жду, когда там, в темноте мелькнет силуэт. Только вот почему-то я ожидаю увидеть не ее, и это настолько иррационально и неправильно, что я готов крушить все, что попадется на моем пути. А еще я понимаю, что Женя не сможет успокоить злость и удовлетворить желание. Не сегодня, не сейчас. Я не могу позволить себе подняться к ней и думать о другой. Сегодня не могу гарантировать, что не прошепчу чужое имя в самый неподходящий момент. Женя, конечно, простит. Она прощает все, но это неправильно. Я до сих пор помню, как сильно ранит чужое имя из уст того, кому ты готов отдать душу. Даже если это имя твоего брата.
Приходила Есения.
Да ты что? Брат валяется на диване, закинув ноги в ботинках на подлокотник, и играет во что-то в телефоне.
Искала тебя
И? Что ты ей сказал?
Она думает, что нашлаЯ беспечно пожимаю плечами, стараясь изо всех сил не показать, что до сих пор чувствую себя погано.
Надо же, как интересно?! Андрей подскакивает и щурится. На миг мне кажется, что он злится. Сложно его винить. Нас часто путают, и обычно мы не против. Но это Есения. С ней все по-другому. Мы понимаем это. Оба. И что было?
Кажется, его голос звучит ровно, и я должен понять, признаться или удержать в себе. Впрочем, любая ложь вылезает наружу. Особенно между нами. Мы не врем друг другу.
Если что, подыграешь мне завтра, бросаю я и разворачиваюсь на выход из комнаты.
Эй! орет мне вслед Андрей. Дэн, ты что с ней сделал? Надеюсь, не затащил в постель? Если так, то я тебя придушу! Право первой ночи за мной.
Я замираю и сглатываю. Разговор о сексе и Есении совершенно мне не нравится. Но, с другой стороны, где-то в глубине души я испытываю облегчение от того, что отношения Карамельки и Андрея зашли не так далеко.
Нет. Я не спал с ней, успокаиваю брата. Ты же знаешь, я бы не поступил так с тобой.
Тогда что?
Поцелуй.
Всего лишь поцелуй? Андрей хмыкает, но я чувствую, что он злится, хоть и пытается не подать виду.
Не выдай меня. Это не просьба. Это напоминание. Наше с ним правило, которое он не станет нарушать.
И как тебе? спрашивает он, словно не знает, что слова ранят. Впрочем, может, и не знает. Я никогда не говорил о чувствах к ней. А, может, это месть за напоминание о том, что он должен молчать. Андрея понять сложно. Впрочем, подозреваю, и меня не легче.
Ты, правда, хочешь услышать ответ?
Андрей хмурится и подбирается. Пожалуй, Есения, единственная девушка, которая способна вызвать у нас подобие соперничества. Остальных мы не ревнуем. Смысл? Они все рано не могут отличить, кто именно сейчас с ними. Это, пожалуй, даже забавно.
Не дергайся. Я никогда не поступил бы с тобой так. Она просто перепутала. Я не успел среагировать и решил не ставить ее в неудобное положение. Вот и все. Не покушаюсь на твою девушку.
Ты позволил себя целовать и разрешил перепугать, бросает мне в спину брат укоризненно. Это Есения, Дэн. Один взгляд. Одно слово. Одна фразаи она поняла бы, что ошиблась до того, как тебя поцеловала. Но ты этого не сделал.
Я пожимаю плечами и ухожу. Да не сделал, но не говорить же Андрею, что пока не услышал его имя я, с какого-то фига, надеялся, что она пришла ко мне. Вот на это бы, он точно обиделся.
Глава 4
Есения
Меня действительно домой везет водитель, которого вызвал Дэн. Я сижу на заднем сидении спортивной машины и смотрю на ночной город. В голове нет мыслей. Есть только желание закончить как можно быстрее все дела и сбежать отсюда в холодную Москву. Устроиться на привычную неинтересную работу и забыть запах моря на этот раз навсегда. Завести кошку, мужика, совсем непохожего на братьев, и начать новую жизнь. Я ведь так и не отпустила прошлое. Именно поэтому не позволяла кому-то войти в свою жизнь. Зря. Но теперь я точно все изменю, осталось потерпеть совсем чуть-чуть.