Давайте вы сначала поставите меня на землю? предложила я, растянув губы в милой улыбке. А потом я решу стоит ли мне идти с вами!
Он как-то по-особенному посмотрел на меня, опустил глаза и задержал взгляд на нижней части моего лица, потом усмехнулся чему-то и продолжил шествие, как ни в чем не бывало.
Современная молодежь, никакого уважения к спасителям! только посетовал он перед собой.
Я уже раскрыла рот, чтобы сказать ему, что его никто и ни о чем не просил, но тут же закрыла его. Я ведь так часто думала-грустила о том, что как же жаль, что ушли в прошлое хорошие манеры, мужчины с благородными порывами и дамы от одной улыбки которых теряли голову кавалеры всех королевств вместе взятых. А теперь своим поведением я рискую испортить, быть может, главное воспоминание всей моей жизни.
Вы сказали, что поможете мне привести себя в порядок, заметила я, закутавшись в дивно пахнущий пиджак.
Автомобиль, к которому подошел мой спаситель, был под стать ему самомутакой же огромный, как его владелец. Взгляда мельком хватило, чтобы оценить его агрессивный дизайн, а потом оказаться в салоне цвета шоколада. Банальное сравнение, но другой ассоциации у меня не нашлось.
Все именно так, но только я не врач, юная леди, сказал он, едва удостоив меня насмешливым взглядом, и обратился к водителю. Дэн, отвези нас в клинику, надо, чтобы врачи осмотрели ее.
Я офигела от услышанного, но куда больше удивилась тому, что кроме нас в авто был водитель. Не успела назвать себя тупицей, как поняла, что удивилась дважды, а то и трижды. Мужчина говорил по-французски.
В этой дыре ведь есть приличные лекари? сказал он, поморщившись, а потом обратил внимание на меня.
Я смотрела на него во все глаза. Понимаю, что выглядела как форменная дурочка. Ну подумаешьон говорит на французском! Если бы на латынидругое дело. Но ничего не могла поделать со своим выражением лица.
Глава 4
Можно просто отвезти меня в поликлинику, предложила я, обуреваемая двойственными чувствами. В приемный покой или в травму.
С одной стороны я все еще пребывала в шоковом состоянии, а с другой обиделась на «дыру», хотя, часто также называла городок, в котором довелось родиться.
О, нет! Я слишком стар для стояния в очередях, ответил неизвестный, блеснув в мою сторону светлыми глазами. И слишком молод для общения с престарелой частью населения!
Он улыбался ими, а я вдруг смутилась его обаянию и сделала попытку слезть с его колен. Но тот сам не то почувствовав что-то, не то опомнившись, отсадил меня на просторное сидение рядом.
Пока мы едем, может моя прекрасная амазонка расскажет мне, что ей не понравилось в моем автомобиле?
Я удивилась этому вопросу, потому что в этом человеке было прекрасно всецвет глаз, правильные черты лица, запах одеколона, одежда и авто, в котором он перемещался. Я совсем не думала об его машине!
С чего вы взяли что не понравилось? спросила я, зардевшись тонкому комплименту.
Ты поморщилась, заметил он, не переставая скользить по мне взглядом. Я не мог не заметить этого.
Благородный, красивый, успешный, а теперь еще и этовнимательный. Где именно заканчиваются его достоинства и начинаются недостатки?!
Цвет салона, поспешно ответила я, словно это могло остановить его интерес. Я сравнила его с шоколадом, а это настолько избитое клише, что просто стыдно.
Он улыбнулся, приподняв уголки губ. Но ему было не обязательно делать этоего глаза совершенно замечательно передавали эту эмоцию.
Любишь быть оригинальной? продолжил спрашивать этот великолепный мужчина, словно это действительно было важно для него.
Вы спросили меня об этом, уточнила я с нажимом, почувствовав в его словах угрозу. Я просто не люблю быть посредственной, хотя бы в своей голове.
Незнакомец кивнул, а еще раз взглянула на свои руки, покрытые красными линиями от прикоснувшегося к ним ивового прута. Они выглядели ужасно, но не страшно. Все пройдет через день, а то и раньше!
Можно было назвать салон каштановым?
Я привыкла, что с мнением детей, как и с мыслями, высказанными в слух, мало считаются. А я была ребенком, которому исполнится восемнадцать только в следующем году.
Это не каштан, возразила я, вновь обратив внимание на обивку.
Я провела по ней пальцами и вновь обратила внимание на странного знакомца с растрепавшимися светлыми волосами.
Что же это значит быть посредственной для тебя?
Мыслить общепринятыми категориями, ответила я, а сама поправила футболку, когда он остановил взгляд, где-то в середине моей груди.
А потом и вовсе запахнулась в чужой пиджак. У этой дурацкой ситуации должны были быть свои плюсы. Пусть даже это одежда с чужого плеча!
Хм, продолжил мой собеседник и спаситель в одном лице. Тогда медвежий?
Он вновь улыбнулся, но теперь не смешливо, как перед этим, а так что потеплело на душе.
Нет, этот красивый, а медвежийон бурый и грязный.
Это было удовольствием говорить с кем-то на языке, которому меня научила мама. Отец пока она была жива смеялся тому, что у него под боком зреет «клуб» со своим тайным языком, но сам не знал ни одного, кроме матерного или технического, уточняя, что на работе они сливаются в один. Потом же нам двоим стало не до веселья.
Дыра перестает быть дырой с каждой новой секундой, проговорил мужчина, кося взглядом в мою сторону. Слышишь, Дэн?
Водитель не ответил, а я, закусив губу отвернулась.
Фехтующие во дворах дети, говорящие на французскомэто что-то запредельное для моего понимания этой страны!
Я продолжала смотреть на пробегающий знакомый пейзаж и старалась никак не реагировать на эту провокацию. Хвастаться и говорить, что я ого-го-го?! Я не собиралась. Достаточно того, что он заметил этот мой взгляд. Наверняка, с разинутым ртом!
Мы не познакомились, вновь подал голос «француз». Как тебя зовут, девочка?
Мужчины представляются первыми, заметила я серьезно и, если честно, из чистого упрямства, а не для того, чтобы еще больше подчеркнуть свою исключительность.
Мне было неспокойно рядом с ним. В голову не лезли гадкие мысли о чем-то грязном пошлом, преступном и мерзком. Просто он рушил мой мир, оказавшись совсем другим взрослым. Он вел себя так, как я и не мечталаон считался со мной.
Вот.
А я не знала, как вести себя с этой мечтой, потому что думала встретиться с ней через пару лет, когда стану раскрасавицей.
Что? переспросил он, приподняв бровь.
В глазах его голубых глазах пробежало выражение недоумения, а потом рассыпалась дюжина светлых искр улыбки. Он смеялся и делал это так, что это невольно притягивало взгляд, запрокинув голову, представив взору гладко выбритую шею и заполняя своим смехом салон автомобиля. Его смех заполнил салон, и я не смогла не улыбнуться, заразившись этим весельем.
Извини, что-то я и в самом деле забылся, произнес он наконец, кашлянув напоследок. Меня зовут Николас.
Мимика его лица тоже поразила меня. Он не кривлялся. Нет-нет! Она была выразительной, а в купе с передающими эмоциями глазами просто непередаваемой.
Артемида, откликнулась я, но не нехотя, вытащила руку и пожала протянутую мне ладонь.
Назови он сокращенный вариант своего имени, то и я сделала также. Потому что
У тебя красивое имя, под стать тебе самой.
Спасибо.
Я кивнула и даже успела отвернуться к окну, чтобы только он не увидел и не прочел в моих глазах выражение разочарования. Он лгал мне, а я не любила этого. Это он был, как богкрасив, умен, обаятелен, воспитан, а я была просто Идой, знающей кое-что.
Что-то случилось, Артемида? Я обидел тебя?
Приехали! наконец подал голос шофер, избавив меня от необходимости отвечать. Google и навигатор говорят, что это лучшая клиника этого города.
Передо мной открыли дверь, а потом сняли с сидения и поставили на землю.
Ты дрожишь, произнес Николас, заслоняя меня от людей. Боишься врачей?
Чуть-чуть, призналась я, а потом решила была не была и надо попробовать еще раз. Просто не представляю, как мы появимся там вместе.
Этот Николас удивлял меня, а я похоже его. Он вновь выгнул красиво очерченную русую бровь.
Представляете, мы вместе заходим, начала объяснять я. Я все такая побитая и вы