Папа хвалился мною перед друзьями. Говорил, мол, смотрите какая у меня образованная девочка. Еще от горшка два вершка, а уже знает, что самке богомола нужно питание для вынашивания потомства, потому она и откусывает голову самцам. При этих словах он начинал смеяться, а его товарищи подхватывали.
Потом чуть повзрослела. Мои вкусы не изменились, как и желание стать доктором для животных. А вот со стороны родителей полетели намеки, что это не самая лучшая профессия для девочки. Спустя время мне уже в открытую начали говорить, что следует выбрать кое-что более подходящее статусу и амбициям отца.
В конце концов, поставили ультиматум, либо я иду на юридический, либо меня лишают карманных денег. И я тогда не смогу интересоваться миром животных даже в качестве хобби.
Сцепив зубы, я зубрила обществознание, учила историю, для поступления туда, куда хотят родители. С огромным трудом и с неимоверными затратами физических и моральных сил выполнила родительское желание. Поступила в престижный вуз, при этом никогда не забывая о своем увлечении. И даже сносно отучилась. Хотя неоднократно мечтала о том, чтобы все бросить и уехать куда глаза глядят.
Останавливало лишь одно, что меня все равно найдут и вернут в родительское лоно. К тому времени отец обзавелся влиятельными друзьями.
Да что ты сделаешь? отмахнулся Свободин. Тебя от одного вида уже штормит.
К тому времени во мне уже во всю проснулся внутренний доктор.
Это в родительском доме я, чтобы приглушить подозрения, стала чрезмерно эпатажно реагировать на вид крови. Всячески вскрикивала и изображала предобморочное состояние, стоило увидеть, что кто-то порезался. Так папина душа была спокойна, что деточка не помешана на своем детском увлечении. На самом деле ничего подобного не было.
Вначале помогу снять пиджак и осмотрю рану, ответила на вопрос мужчины, строго смотря в глаза.
На дальний план отодвинулись все заботы и хлопоты, теперь передо мной стояла совершенно иная задачаоказать помощь.
Я первая потянулась к Тимофею, ухватилась за лацканы, желая снять пиджак в начале со здоровой руки, а уж затем с поврежденной.
Лучше разрежь, в руках Свободина выстрелил нож.
Остро заточенная сталь блеснула в неярком свете. От оружия исходила опасность.
Я кивнула, соглашаясь, и потянулась за ножом. Наши руки соприкоснулись.
Непонятная дрожь пробежалась от кончиков пальце до самого мозга. Не обратила на нее никакого внимания. Была занята другим.
Вспорола ткань добротного пиджака. Следом за ним ухватилась за манжету рубашки. Ее постигла та же участь.
Пуля чиркнула по плечу с внутренней стороны, не сильно повредив мягкие ткани. Темная, почти черная материя рубашки и пиджака скрыли как само отверстие, так и впитали выступившую кровь.
Где аптечка? спросила.
На сиденье упало требуемое.
Вот и пригодились мои навыки, полученные из книг и отработанные на куклах и соседских котиках с собачками.
Спасибо за помощь, услышала сразу же как закончила бинтовать и вязать красивый бантик, закрепляя результат.
О том, что пуля могла зацепить и меня, старалась не думать.
Не за что, ответила, все еще пребывая в какой-то параллельной реальности.
Кристина, надо переодеться, мужчина впервые назвал меня по имени. Получается, что он его знал? Или прочитал при входе в торжественный зал? Нашими с мужем именами пестрели все украшения.
Впрочем, как теперь разница откуда информация.
Не успела еще ничего ответить, как Тимофей добавил:
Я закрою глаза, и сразу выполнил то, о чем говорил. Крепко зажмурился.
Мелькнула шальная мысль дернуть ручку двери и на полном ходу выскочить из машины. Так делали все шпионы в фильмах, которые любила время от времени смотреть.
Дверцы заблокированы. Можешь не бояться вывалиться, едва не вскрикнула, когда услышала.
Он мысли читает? Или я настолько предсказуема?
Пришлось приступать к выполнению приказа. Я потянулась к пуговкам на спине. Верхние расстегнула, а те, которые ниже, не смогла. Начала ворочаться. И так. И эдак. Все никак.
Снять свадебное платье в машине оказалось просто нереально.
Повернись спиной. Помогу, раздался хриплый голос Тимофея.
Тут тесно, принялась оправдываться. Обычно я могу выполнять простые вещи самостоятельно.
Развернулась к мужчине. Думала, что продолжит начатое мною.
Он поступил иначе.
Холодное лезвие ножа ощутила только тогда, когда услышала грубый вжи-и-и-к. Это сталь вспорола тончайшее кружево до самого пояса.
Платье. Мое платье, как бы я не относилась к Аркадию, но платье выбирала сама.
Хотела быть красивой на празднике. Для себя. Не для гостей. Не для сватов.
Свадьбаэто же так красиво. Хотя бы на фотографиях.
Да и папа требовал, чтобы я соответствовала высокому статусу породистой кобылки. От моего внешнего вида зависело насколько удачной будет сделка.
Мама наряд одобрила. Сказала, что не смогла бы найти лучше.
И теперь это великолепие, на поиски которого я убила несколько недель, оказалось безвозвратно утрачено. Чувствовала себя крайне обиженной.
Я тебе новое куплю, хрипло, едва слышно, произнес Тимофей.
Затем и вовсе провел подушечками пальцев вдоль позвоночника. Отчего по спине побежали мурашки, а я замерла, боясь пошевелиться.
Поторопись, прошептал в самое ухо. Его горячее дыхание опалило шею.
В ужасе уставилась в темноту, не зная, чего ожидать дальше.
Мужчина чуть помедлил и отстранился. А после и вовсе отодвинулся в сторону. Давая пространство для маневров.
Я развернула пакет. В нем лежали темное худи и такого же цвета трикотажные штаны.
Разумно. Ничего не скажешь.
Худи натянула через голову. Оно непривычно касалось голой кожи. Верх нижнего белья под свадебным платьем не предполагался. Соски тут же начали тереться о грубую ткань. Никогда раньше не испытывала подобных ощущений.
Дальше переодеваться оказалось проще. Брюки натянула снизу, а испорченное платье спустила через ноги. Пришлось порядком повозиться, но в итоге все получилось.
Я готова, сказала, отталкивая в сторону от себя когда-то белое великолепие.
Дай сюда, скомандовал Тимофей.
Не успела пикнуть, как мой свадебный наряд белым облаком полетел в открытое окно. Мы как раз проезжали по мосту.
Вот рыбы удивятся подарку.
Как раз вовремя. Меняем маршрут, распорядился ниндзя. На выход.
Машина резко затормозила.
Пересаживаемся.
Хлопнули дверцы автомобиля. Мужчины вышли, одна я медлила.
Помочь? мужчина вроде бы не грубил, но в голосе проскальзывали отчетливо стальные нотки.
Сейчас шпильки надену, я без всякого смеха начала натягивать туфли на ноги, собираясь в них выйти из машины.
Булат? зарычал Свободин.
Засада, Тим. Не подумал, принялся оправдываться ниндзя. Я ее на руках понесу. И тогда можно босиком, вышел из положения провинившийся.
Да я сама до машины дойду. Тут, наверное, недалеко.
Мне как-то не хотелось ехать на каком-то незнакомом мужчине.
Срочно найди ей обувь. Догонишь, распорядился Свободин. Пошли.
Меня схватили за руку и потащили. Где мы находились представляла слабо. Ночь безлунная. Свет только от редких окон домов. Не видно ни зги. Смотрела под ноги и думала, как бы не подвернуть ногу в темноте, а параллельно рассуждала. Зачем мне обувь, если нам недалеко идти. И для чего Тимофей отправил ниндзя за нею, если сама могу дойти. Иду же я. Все нормально.
Свободин повел меня между высотными домами, стоящими почти рядом друг с другом, не позволяя ни на миг сбавлять темп максимально возможный при хождении на высоких каблуках.
Я лишь чудом не подвернула ногу в том месте, где воняло кошачьей мочой, а землю в изобилии украшали использованные шприцы и презервативы. Похоже, что об этом проходе знали все криминальные элементы города, а вот порядочным девочкам соваться туда не следовало.
Стоило об этом подумать, как где-то недалеко раздался отборный мат, звуки ударов, крики, выстрелы, от которых стало не по себе. Меня всем телом припечатали к стене, закрывая.
Я чувствовала тяжесть мужского тела, навалившегося сверху. Слышала его запах, сдобренный нотками парфюма. Ощущала биение сердца. Своего и Тимофея. Подобная близость оказалась неожиданной, но не отталкивающей. Наоборот, возбуждающей. Что-то первобытное, властное исходило от мужчины. К чему тянулось женское естество. На инстинктах выбирая сильнейшего.