Моему отцу не понравится присутствие в моей квартире мужчины, поэтому, пожалуйста, постарайся никому не говорить, где ты сейчас, ладно?
Почему ты называешь меня Рустам? вдруг выпаливает, и я непонимающе моргаю, он что, не слышал о чем я просила?
В твоей куртке был пропуск в стрелковый клуб. Там были твои имя и фамилия. А что? спрашиваю, ведя плечом. Он не представился мне, может поэтому удивлен, откуда я знаю как его зовут? Ну так, что, ты не станешь никому говорить?
Чего ты так боишься, Ангел? Испортить репутацию? уголок его губ дергается в насмешке, и я стискиваю кулаки, машинально шагая к гостю.
У меня есть жених, поэтому лишние слухи ни к чему, все еще вижу эту его самодовольную улыбочку, ощущение такое, словно он насмехается над моей просьбой, и это не на шутку злит. Я не хочу, чтобы до моего жениха дошли слухи, что я жила с другим мужчиной до свадьбы.
С другим мужчиной? он поднимается, и я слишком поздно осознаю, что подошла слишком близко. Один его шаг в мою сторону, и я уже зажата между столешницей и его мощной фигурой. Ты серьезно ни о чем не догадываешься, Ангел?
Тянется к моей щеке, и я отшатываюсь, не позволяя коснуться кожи. Взгляд против воли падает на его сбитые костяшки, но слишком поздно. Он охает, когда я упираюсь рукой в его живот, пытаясь оттолкнуть, и нечаянно касаюсь пореза сквозь ткань.
Простипотрясенно застываю, убирая руку и приподнимаю край футболки, замечая что рана кровит, и повязка пропитана насквозь. Прости, я сейчас все исправлю.
Выныриваю из под его руки и бегу в спальню, где оставила аптечку. Возвращаюсь в кухню, и вижу что мой гость уже сидит на стуле. Его челюсти плотно сжаты, а лицо белее мела. Приподнимаю футболку и опускаюсь на колени у стула. Аккуратно поддеваю край бинта и срезаю повязку.
Рану надо промыть, поднимаюсь, хватая чистое полотенце и намочив его в раковине возвращаюсь к гостю. Тебе нельзя ходить, рана снова разошлась, аккуратно смываю кровь, мысленно ругая себя за неосмотрительность. Чувствую запах яичницы, и вскакиваю с места, с опозданием осознав, что все сожгла. Снова! Выключаю конфорку и удрученно вздыхаю, поворачиваясь к пациенту. Может, закажем пиццу?
Рустам ухмыляется, а потом морщится, словно любое движение причиняет боль, но его голос звучит ровно, с легким налетом приказного тона.
Подлатай меня, Ангел, а потом я приготовлю нам поесть.
Смотрю, как этот широкоплечий огромный мужчина орудует у плиты и разрываюсь между двумя странными желаниями: бесконечно наблюдать за ним и сорваться с места и с криками убежать, потому что он нравится мне и одновременно пугает. Рядом с ним я испытываю какой-то благоговейный страх, хотя и понимаю, что он ничего мне не сделает. Эта мысль плотно засела в подкорке, но я все равно не могу унять эту предательскую дрожь, когда он рядом.
Где соль, Ангел? он невозмутимо оборачивается, а мой взгляд скользит по обнаженной груди к белоснежной повязке, которую я только что ему поменяла. Вид синяков на мощном теле немного коробит, но я пытаюсь избежать прямого взгляда, поэтому продолжаю смотреть куда угодно только не в его невероятные черные глаза, потому что боюсьон прочтет в моем взгляде все мои мысли.
В шкафу, мотаю головой в нужном направлении, и с губ срывается еще одна необдуманная фраза. Ты можешь не называть меня Ангел?
Рустам достает соль и, не оборачиваясь ко мне, негромко фыркает, будто мои слова его смешат. Я поджимаю губы, непроизвольно раздражаясь.
Меня зовут Ангелина. Ты можешь звать меня Лина или Геля. Как тебе больше понравится. Только не Ангел ладно? моя рука тянется к салфетке и я беру тонкую бумагу и комкаю в руках, только бы чем-то себя занять, чтобы не чувствовать эту неловкость.
Линазадумчиво произносит и мне кажется, улыбается. Почему ты нарушила запрет отца и убежала из дома?
Вскидываю взгляд на широкую спину и замираю, пытаясь понять, когда рассказала ему о взаимоотношениях с отцом. На ум ничего не приходит.
С чего ты взял что я
Той ночью в клубе. У тебя не было телефона, и ты была без машины. Боялась, что тебя найдут по ним? И ты сказала, твой отец не обрадуется, если узнает, что ты привела в дом мужчину.
Он пояснил, и мне вмиг полегчало. Не знаю почему, но мысль что Рустаму известно о нарушенном запрете напрягла. Это не его дело. Хотя он согласился не говорить никому, что живет у меня, значит мы стали сообщниками поневоле. И глупо что-то от него скрывать.
Яподруга уговорила меня отпраздновать получение диплома. Я совсем недавно вернулась из столицы, и она позвала в клуб, сгребаю разорванную салфетку и поднимаюсь на ноги, чтобы выбросить в урну, и невольно натыкаюсь на Рустама. Прости.
Опускаю взгляд на бинт, но тот по-прежнему белый, значит рана не кровит. Замечаю большой синяк под ребрами и безотчетно касаюсь его края. Кожа гладкая и горячая, и до меня не сразу доходит, что я касаюсь торса полуголого мужчины. Но когда слышу рваный выдох, отдергиваю руку и испуганно вскидываю глаза.
Тебе больно?
Вместо ответа Рустам перехватывает мое запястье и прижимает мою ладонь к своей коже, отчего по телу снова пробегает дрожь. Пульс сбивается, и я облизываю губы.
Кто сделал это с тобойнепроизвольно срывается с моих губ, и напряжение в воздухе спадает. Рустам разжимает запястье, и моя рука опускается вдоль тела, но я не отхожу. Что за люди могли так избить
Словно не замечая моих вопросов, он отворачивается и достает из шкафа тарелки, а мне наконец удается кинуть в урну салфетку.
Мои люди уже ищут их, отвечает ровно и выкладывает наш завтрак на тарелки. Но найти исполнителей мало. Надо выяснить, кто за всем этим стоит.
Слушаю его, в одновременно не могу отвести взгляда от широкой спины на которой бугрятся мышцы.
И что ты сделаешь, когда найдешь заказчика? В горле пересыхает, когда спина каменеет, и Рустам медленно оборачивается и впивается взглядом в мое лицо.
Сделаю так, чтобы они пожалели, что родились на свет.
Глава 7
Сижу в гостиной ожидании отца и как никогда чувствую себя маленькой девочкой. Сейчас, если я все сделаю правильно, папа похвалит меня, и мы помиримся, а если снова начну перечить, будет новая ссора. Вроде бы все просто, но до трясучки бесит, но я продолжаю спокойно сидеть, хотя внутри начинает закипать ярость.
Когда он сказал, что отдаст меня замуж по своему усмотрению, мне было всего пятнадцать, и не смотря на трудный возраст, я безропотно согласилась, потому что верилапапа знает как лучше. Но когда дошло до дела, я поняла, как ошиблась. Не хочу замуж! Что за глупости? Становиться женой какого-то старикана и рожать ему детей сидя дома, пока он как мой папа будет пропадать на работе. Мне всего двадцать один! Губить жизнь даже не успев насладиться еюсамая глупая на свете вещь. И в пятнадцать я добровольно на нее согласилась. Но я ведь не понимала всей сути слов отца, а сейчас меня уже никто не спрашивает
Рад, что ты вовремя, отец входит в комнату и устало опускается в кресло. Я сейчас разговаривал с Хасановым, и он подтвердил намерения породниться с нашей семьей.
Знакомая фамилия резанула по ушам, и я глянула на отца, чуть наклоняясь вперед.
С Хасановым? переспрашиваю, и тут же поднимаюсь с дивана, когда слышу как хлопает входная дверь в доме. Пулей вылетаю в коридор и подбегаю к окну, в котором прекрасно вижу своего будущего жениха: тот самый мужчина со званого ужина, которого мне показала Инесса. Ренат Хасанов. Холостяк с двумя детьми. Господи, неужели это он? Да он же ровесник отца! Зачем ты так, папа
Рвано выдыхаю, глядя как мужчина садится в черный седан, и водитель трогает с места.
Позволяю себе несколько секунд постоять у окна, глядя на опустевшую подъездную дорожку и разворачиваюсь чтобы вернуться в гостиную.
Отец откладывает планшет, когда слышит мой вздох и переводит взгляд на садящуюся напротив меня.
Диван настолько мягкий, что я проваливаюсь в него, но это не успокаивает, а только раздражает, потому что сейчас мне хочется быть прямой как палка, и не показывать насколько я расстроена.
Ренат сказал, ты можешь выбирать свадебное платье и заказывать банкет. Сегодня с тобой свяжутся организаторы, с которыми ты будешь обсуждать тонкости предстоящей свадьбы. Расходы он разумеется оставляет на тебя.