Хм. Может, мне стоит позвонить бабушке и отменить наше вечернее чаепитие? Какая досада. Кажется, она приготовила бисквит с заварным кремом.
Альфи морщит лоб. По-моему, ему становится гораздо лучше прямо на глазах.
Мэдди машет нам, когда мы спешим через игровую площадку, преодолевая встречный поток родителей. На ней куртка с меховым воротником и коричневая шляпка-клош, плотно надвинутая на лоб, как у героини романа Агаты Кристи. Мэдди прижимает к груди пачку фотографий. Сквозь целлофан я вижу лицо ее внучки. Черт побери! Совсем забыла, что в школу приходил фотограф, а я опять оставила дома свой бланк заказа. Надеюсь, что не слишком с этим задерживаюсь. Цена кажется мне несуразно завышенной, но я не могу не выкупить снимки. Поразительно, как мало я теперь зарабатываю, уехав из Лондона.
Ты сегодня припозднилась, говорит она, сияя глазами и улыбаясь.
А, ну да. Я кидаю взгляд на Альфи. Кое-кого пришлось немного уговаривать.
Ты не будешь против, если я дождусь тебя у ворот? спрашивает Мэдди. Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
К тому времени, когда я присоединяюсь к ней, большинство других родителей и воспитателей уже разошлись.
Что случилось?
Мэдди вздыхает и оглядывается через плечо:
То, что ты рассказала нам в Книжном клубе, о сплетне, которую слышала
У меня замирает сердце.
Это просто глупая болтовня, Мэдди. Я бы не забивала этим голову.
Ну, в этом-то все и дело, продолжает она, понизив голос почти до шепота. Настойчивого шепота. Я не считаю, что это обычная глупая болтовня. Мне кажетсяв этом что-то есть!
С чего ты так решила?
Мэдди наклоняется чуть ближе:
Я разговаривала со своей подругой по пилатесу. Она бывший сотрудник надзорной службы и знает много самого разного.
Я подавляю готовый вырваться стон.
Она сказала, что таких людей часто поселяют в местах, подобных Флинстеду. В заурядных маленьких городках, на которые никто особо не обращает внимания. Иногда им позволяют сохранить свое первое имя, или, по крайней мере, прежние инициалы. Чтобы они сами не путались.
Я по возможности незаметно смотрю на часы. Мэдди просто прелесть, правда, но я должна быть на работе через десять минут.
Продолжай, обреченно говорю я.
Она сказала, что им иногда помогают открыть собственное дело. Им легче оставаться незаметными, если они работают на себя. В глазах Мэдди появляется блеск. Она явно наслаждается этим: возбуждением, вызванным сенсационными слухами, и собственным участием в шумихе.
Я верю, что так оно и есть, киваю я, но это еще не значит, что Салли Макгоуэн непременно живет во Флинстеде. Таких маленьких местечек, как наше, бесчисленное множество. Она может быть где угодно. Возможно, даже за границей.
Мэдди отрицательно качает головой:
Нет, она здесь! Я все выходные просидела в Интернете. Я тебе говорила, что дочь записала меня на курсы для пожилых пользователей?
Нет, ты ничего не рассказывала.
Ну так вот, я многое узнала о разных поисковых системах. Мэдди снова ко мне наклоняется. Салли Макгоуэн живет в маленьком приморском городке и работает в магазине!
Я делаю над собой усилие, чтобы не рассмеяться вслух. Она говорит это с такой убежденностью! Мэдди казалась мне слишком благоразумной для человека, который верит всему, что читает.
Она ждет, пока пара средних лет пройдет мимо нас, прежде чем продолжить:
Ты когда-нибудь была в магазине «Камни и руны» на Флинстед-роуд?
Это эзотерическая лавка? Да, я иногда покупаю там всякие диковинки. А что?
Мэдди глубоко вздыхает:
Мне неловко об этом говорить, поскольку я знаю, что Лиз дружит с его хозяйкой, Соней, Лиз ведь любит все эти безумные хипстерские штучки, верно? Она делает паузу. Так вышло, что сестра моего мужа, Луиза, работает в соседнем бутике, и эта Соня Мартинс совершенно недвусмысленно отвергла все ее предложения присоединиться к бизнес-группе Флинстеда и к тому же отказалась участвовать в каких-либо уличных вечеринках! Мэдди смотрит на меня так, словно это неопровержимое доказательство. Кроме того, по словам Луизы, Соня однажды упомянула, что жила прежде в Дагенеме; а потом, когда Луиза заговорила об этом некоторое время спустя, Соня ответила, что та, должно быть, ошиблась и что жила она в Диннингтоне, в Южном Йоркшире.
Голос Мэдди становится все быстрее и выше, и это похоже на трели зяблика.
Но Луиза уверена, что она вовсе не ослышалась! Соня определенно сказала «Дагенем», потому что Луиза помнит, как они с ней обсуждали фильм «Сделано в Дагенеме». Итак, если сложить все это вместе, вот что мы знаем: Соня Мартинс похожа на Салли Макгоуэн. У нее есть лавка в маленьком приморском городке, она держится особняком, и у нее противоречивая предыстория.
Теперь я уже не могу удержаться от смеха:
«Противоречивая предыстория?» Это звучит так, будто ты обсуждаешь детективный роман в Книжном клубе.
Мэдди краснеет:
Я понимаю, и ты, наверно, права. Но это заставляет задуматься, не так ли?
Глава 6
Колокольчик над дверью звенит, когда я толкаю ее и ступаю в благоухающее нутро «Камней и рун». Мне нужна очередная ароматическая свеча. Ну, вообще-то ароматические свечи не предмет первой необходимости, но их аромат помогает отвлечься и расслабиться, особенно после напряженного рабочего дня в офисе. Еще мне надо купить несколько батареек для пожарной сигнализации, а эта лавка находится прямо по соседству с магазином электротоваров. Мой визит не имеет никакого отношения к нелепой теории Мэдди. Совершенно никакого.
Как только за мной закрывается дверь, я понимаю, что совершила ошибку. Я чувствую себя ужасно неловко и глупо. Мое сердце колотится так громко, что его стук наполняет уши и, кажется, разносится по всему магазину. Лицо и шея пылают от жара. С тем же успехом я могла бы прилепить на свой лоб табличку: «Я пришла взглянуть на вас поближе и разузнать, не та ли вы Салли Макгоуэн, известная убийца детей». За кого я себя принимаю? За охотницу на ведьм? Мне должно быть стыдно.
Соня Мартинс сидит за прилавком. Невозмутимая и совершенно неподвижная, с едва заметной улыбкой на сильно накрашенных губах. У нее очень бледная кожа. Мама назвала бы такую «ирландской белой».
Доброе утро, произносит Соня.
Доброе утро! Мой голос звучит высоко и тонко, совсем не так, как обычно.
Полагаю, в ее глазах есть некоторое сходство с глазами Салли. Волосы того же цвета, только немного с проседью. На самом деле, конечно, у многих женщин такие же волосы и глаза. У Сьюзен Марчант, например. И естественно, если вы не хотите, чтобы вас узнали, то первым делом поменяете цвет волос. И чем только думала Мэдди?
Я подхожу к стойке с компакт-дисками и начинаю неторопливо вращать ее, разглядывая умиротворяющие названия. «Мистическая музыка Дзен для спокойствия духа». «Ангельская музыка Рейки». «Музыка для исцеления кристаллами».
Я чувствую, что Соня ненавязчиво наблюдает за мной, как это обычно делают лавочники. Сдержанный взгляд в мою сторону, просто чтобы убедиться, что я не собираюсь ничего стянуть, а затем она снова отводит глаза. Я извлекаю из ячейки компакт-диск «Путешествие к Храму» и переворачиваю его, чтобы прочитать на обороте «Активизация семи чакр в сочетании со звуками воды и пением птиц». Мое сердце стучит уже не так сильно. Мне и правда следовало бы записаться на занятия йогой. В Лондоне я посещала их раз в неделю.
Свечи стоят на столике прямо напротив прилавка. Напротив женщины по имени Соня Мартинс. Женщины, которая отказывается присоединиться к бизнес-группе Флинстеда и не участвует в ежегодных уличных вечеринках. Женщины, которая, по всей вероятности, не имеет никакого отношения к Салли Макгоуэн и которая, несомненно, провела мирное детство в Дагенеме, а может, и в Диннингтоне, играя со своими куклами и читая книжки; и выросла человеком с доброй, нежной душой.
Я прицениваюсь к свечкам, но даже самая маленькая стоит 6 фунтов 99 пенсов.
Соня смотрит на меня.
Они все замечательно пахнут, произносит она.
Я улыбаюсь в ответ, находясь перед выбором: приобрести не особо нужную свечу по завышенной цене или уйти с пустыми руками. Вот в чем беда с этими маленькими магазинчиками: как только я оказываюсь внутри, то всегда чувствую себя обязанной что-то купить, будто это мой моральный долгподдерживать чужой бизнес.