За столом раздается смех, и бокалы вновь наполняются. Лиз пододвигает мне пустой бокал и кивает на ряд бутылок, выстроившихся на приставном столике.
Боюсь, это я начала, громко произносит Барбара своим глубоким, сочным голосом. Если она выпьет еще немного, то в ее речи отчетливо проявится ее родной бирмингемский акцент.
Барбарачлен местного совета. Крупная женщина с яркой индивидуальностью, чей гардероб, кажется, состоит в основном из элегантных черных брюк и благоразумных рубашек. Она напоминает мне одну из прежних коллег: громкая и самоуверенная, что делает ее забавной.
И почему же это меня не удивляет? откликаюсь я.
Снова хохот. Мне определенно надо кое-что наверстать в винной зоне. Даже Мэдди, которая обычно предпочитает чай, сегодня пьет вместе со всеми.
Так, ну ладно. Голос Лиз лишь немногим громче остальных, но что-то в ее тоне приковывает к ней внимание. Думаю, нам пора начинать, продолжает она.
Книга этого месяца«Утешение философией» Алена де Боттонавыбрана исключительно Лиз и является отступлением от нашего обычного меню из современной фантастики, разбавленной необычной классикой. В следующем месяце настанет очередь Барбары, и, судя по обложке, которая выглядывает из ее сумочки, она выбрала «Франкенштейна» Мэри Шелли. Честно говоря, я надеялась на что-то полегче. На что-то уютное и, для разнообразия, вдохновляющее.
Но обычно, если Барбара что-то решила, это бесповоротно. Это мое четвертое собрание, и я не припомню, чтобы она осталась довольной хотя бы одной книгой. Сейчас она говорит, что ей не нравится это популистское занятиечтение великих мыслителей. И, как человека, практически потерявшего всякую надежду встретить подходящего партнера, ее не утешают взгляды Шопенгауэра на любовь как на средство для размножения рода и передачи потомству своих генов.
Я имею в видукак, по-вашему, это характеризует меня? Разве мои гены недостойны того, чтобы быть унаследованными? Нет, ну не то чтобы я могла передать их прямо сейчас, бормочет она в свой бокал с вином. Разве что с помощью непорочного зачатия.
Мы все дружно хихикаем.
Ну, если тебя не утешает Шопенгауэр, то как насчет Ницше? интересуется Лиз, пристально и серьезно глядя на Барбару. Мне нравится его идея, что мы закаляемся от всего того дерьма, что происходит с нами в жизни, становясь в результате лучше.
Барбара фыркает:
На меня годами обрушивалось столько дерьма, что я удивляюськак это я до сих пор не стала образцом добродетели.
Я рассказываю, как мне нравится читать регулярные публикации «Школы жизни» Боттона в «Твиттере» и «Фейсбуке», но Барбара снова морщит нос.
Слава богу, я никогда не торчала в социальных сетях, произносит она так, будто я только что призналась в постыдном пороке.
Постепенно темы наших бесед, неизбежно отдаляясь от Сократа, Сенеки и прочих философов, возвращаются к нам самим и нашим собственным новостям.
Сегодня в центре всеобщего вниманиябедняжка Дженни. Дженнисамая младшая участница нашего клуба. Недавно получившая квалификацию медсестры, стройная, застенчивая и умная, с темными волосами, забранными в «конский хвост», и с пристрастием к коротким платьям и плотным черным колготкам. Карен расспрашивает ее о личной жизни, и Дженни явно чувствует себя не в своей тарелке. Я знаю, каково этоподвергнуться допросу от Карен. Однажды она попыталась провернуть такую штуку со мной, и мне это очень не понравилось. У меня не было настроения объяснять свои необычные отношения с отцом Альфи. Вообще-то я и не обязана это делать, и мне неприятно, когда меня ставят в такое положение. Да и Дженни, судя по всему, тоже. Я не уверена, что смогла бы вытерпеть общество Карен чаще, чем раз в месяц, и оттого чувствую неловкость, поскольку на первый взгляд мы очень похожи. Нам обеим за тридцать, и у нас есть дети школьного возраста. Мы обезаядлые читательницы. Как и я, она переехала сюда из Лондона, хотя и на несколько лет раньше. Вместе с мужем она занимается компьютерной графикой и с головой погружена в дела родительского комитета в школе Альфи. В мое первое посещение Книжного клуба Карен принялась выкладывать мне всю подноготную о жизни во Флинстеде, словно она была старожилом, а я новичком. Когда же я сообщила, что ходила здесь в школу и что во Флинстеде нет ни одного незнакомого мне квадратного дюйма, она сникла, как будто я пыталась утереть ей нос. А может, так оно и было.
Я наливаю себе еще вина.
Может, кому-нибудь долить? спрашиваю я, надеясь отвлечь внимание от Дженни. Но только Барбара охотно подставляет мне свой бокал.
Так как давно вы встречаетесь? не унимается Карен. Она подается к Дженни, широко распахнув глаза за своими дурацкими очками в толстой оправе, и ее прямые темные волосы с неухоженными кончиками раскачиваются над столом. Это у вас серьезно?
Дженни заливается румянцем. Шея бедняжки покрывается красными пятнами, и я чувствую внезапную потребность защитить ее от назойливых расспросов Карен. Неужели людям нельзя заниматься любовью без того, чтобы об этом знал весь город?
Вот просто из любопытства, вмешиваюсь я, кто-нибудь из вас слышал о Салли Макгоуэн?
Это первое, что приходит мне на ум. Карен смотрит на меня с удивлением. О боже, зачем я это сказала? И как это на меня похожеоткрывать рот прежде, чем включать мозг. Лиз бросает в мою сторону хмурый недоуменный взгляд. По крайней мере, мне он кажется недоуменным. Такое впечатление, что она предпочла бы вернуть разговор к книгам. Именно это мне и следовало бы сделать.
Карен таращится на меня из-под очков и моргает, как глупая сова.
Единственная Салли Макгоуэн, которую я знаю, это детоубийца из шестидесятых. Мама рассказывала мне о ней, выдает она.
Господи, точно! вмешивается Мэдди. Ты ведь не собираешься заставить нас прочесть о ней книгу, Джо? Потому что я, признаться, не хотела бы читать ничего подобного. Она передергивает плечами. Для меня это слишком тягостно.
Мэдди я пока до конца не раскусила. Она напоминает мне маленькую птичку: яркие глаза-бусинки то и дело перебегают с одного лица на другое, пронзительный голос похож на звенящий щебет, когда она чем-то увлечена или взбудоражена. Ее дочь работает в финансовой сферекакая-то очень влиятельная структура в Сити. Мне кажется, она просто использует Мэдди в своих интересах. Так, должно быть, намного дешевле и удобнее, чем нанимать няню. Я понимаюмоя мама тоже очень помогает с Альфи, но я не жду, что она будет заниматься им целыми днями, и никогда на это не рассчитывала.
Нет, ничего такого. Я просто слышала, как о ней упоминали сегодня утром, вот и все.
По какому же поводу? спрашивает Лиз, небрежно потянувшись за оливкой. Что-то сообщали в новостях?
Нет. Просто я кое-что подслушала, когда высаживала Альфи у школы. Глупая сплетня. Вы же знаете, что такое начальная школа Перридейл. Настоящий рассадник клуш, которых хлебом не кормидай только поболтать о всяких пикантностях.
Мэдди смеется:
Тут ты права. Всякий раз, когда я забираю внучку, я слышу нечто такое, чего лучше бы никогда не слышать.
Тогда выкладывай, Джо, говорит Лиз. Ее глаза широко раскрыты от любопытства. Не заставляй нас мучиться от нетерпения.
Я откашливаюсь. Теперь уже слишком поздно выкручиваться. Все ждут моего ответа.
Я уверена, это какая-то старая байка, но кое-кто утверждает, будто слышал о том, что Салли Макгоуэн живет во Флинстеде под новым именем.
Черт побери! вырывается у Дженни.
Барбара ставит свой бокал на стол и смотрит на меня во все глаза, приоткрыв рот. Ее щеки раскраснелись от вина.
Мои родители всегда говориличтобы понять, что Салли злая девочка, достаточно было просто заглянуть ей в глаза, произносит она.
Лиз презрительно фыркает.
Вообще-то лично меня это нисколько бы не удивило, вставляет Карен. Флинстед был бы идеальным местом, чтобы спрятать такого человека. В смыслекому придет в голову искать ее здесь?
Вопрос повисает в воздухе без ответа. Неужели мое воображение и эта нелепая сплетня нарушили атмосферу нашего милого, уютного Книжного клуба?
Глава 4
Майкл приезжает субботним утром в десять минут девятого прямо из аэропорта. Я открываю входную дверь и на несколько секунд теряю дар речи. Всякий раз, когда мы встречаемся после разлуки, меня поражает его физическое присутствие. То, как он заполняет собой пространство. То, как он им овладевает. Майкл не мощный бодибилдер, но в нем есть аура силы. Сила и нежностьочень сексуальное сочетание, и сегодняшним утром с двухдневной щетиной и в мятой белой рубашке, которая так хорошо смотрится на фоне черных брюк и его черной кожи, он выглядит еще сексуальнее, чем обычно, и это возмутительно, учитывая, сколько часов он провел в полете.