Быть может, время не пришло, чтобы слова приобрели то исконное значение, которое теперь ничего не значит? А возможно, имеет значение то, с каким чувством ты их говоришь. Ему вспомнилась реклама, увиденная когда-то в метро: «Не можешь подобрать слова? Попробуй бриллианты!» Бриллиант первый по блеску из честных камней. Уже более двух тысяч лет бриллиант является символом красоты и вечной любви. Как странно,вечной любви. Интересно, почему? Ну, уж точно не из-за его твердости, сила часто именно в мягкости. Раздумывал он, поспешно одеваясь.
Давай, сегодня куда-нибудь пойдем, развлечемся,не придумав ничего путного, предложил Павел.
Давай!радостно согласилась она, по-детски просияв глазами,А куда пойдем?
Я приглашаю тебя в театр или на концерт. А хочешь, пойдем в ресторан, устроим пир на весь мир? Пойдем, куда ты хочешь, на твой выбор,подумав, ответил он.
Я бы пошла и туда, и туда, и еще, куда-нибудь! Но, мне нечего одетьзагорелась и тут же, сникла она надломленным цветком.
Ничего, что-нибудь придумаем,успокоил ее Павел.
Он знал, насколько для женщины важен ее внешний вид. Придумав, чем ее порадовать, Павел начал собираться, предложив ей в этот раз остаться дома.
Я ненадолго отлучусь и скоро вернусь. Тебя ждет сюрприз.
Павлик, не уходи,тихо попросила она.Мне кажется, нам мало осталось быть вместес пронзительной грустью она посмотрела ему в глаза.
Что за глупости?улыбнулся Павел, весь в мыслях о реализации своей затеи.
По какой-то ему самому неизвестной, навязчивой причине, он был убежден, что задуманное им ее приятно удивит. Внезапно у него мелькнула мысль, что они никогда больше не увидятся, но он прогнал прочь эту неприятную мысль, убедив себя, что незачем понапрасну терзать себя беспричинной мнительностью.
Это не глупости, это предчувствиенеуверенно возразила она, чистая душа.
Мельком взглянув на нее, Павел заметил или ему показалось, что лицо ее стало каким-то полупрозрачным, как у тех, кто исчерпал свою жизненную силу. Что бы это значило? Не стоит во всем искать какой-то смысл, он не везде есть, торопясь, отмахнулся Павел. Некоторые вещи нельзя объяснить, они лишены смысла, просто существуют себе и все.
Павлик, я не такая, как ты Мне страшно с тобой расставаться,глаза ее тревожно темнели на бледном лице.
Ничего не бойся, я скоро вернусь,сказал он ей на прощание и ушел.
Павел не предал всему этому значения. Так бывало не раз, человек считает: «Это не имеет значения», не догадываясь, что все приобретает значение, когда речь идет о жизни и смерти.
Глава 17
Чего мы боимся, то и случается.
После утреннего предложения развлечься, Павел уехал, сказав Оле, что ее ожидает сюрприз. Сколько она ни допытывалась, какой именно, он только улыбался в ответ. Оля скучала в пустой квартире, она впервые осталась одна. Выросшая на улице, ей не хватало общения и новых впечатлений. Ее распирала потребность разнообразить скучную жизнь.
Неожиданно для себя она впала в какое-то загадочное беспокойство. Вдруг ей послышалось, будто кто-то едва слышно царапает в дверь третьей комнаты, которая всегда была под замком. Павел запретил ей к ней подходить, она и не подходила, даже не поинтересовавшись, почему? Но, одно дело, подавить любопытство и совсем другое, избавиться от него. И любопытство, пришпоренное скукой, взыграло в ней.
Она порывисто шагнула к двери и дернула за ручку. Дверь по-прежнему была заперта, но из-за двери вдруг послышался отчетливо различимый шорох. В этом звуке ей почудилась опасность, и она в страхе отпрянула. Оля не была боязливой, но сейчас ее охватил невыносимы страх. Ноги ее ослабли, она села на стул против двери, и замерла от ужаса, ей показалось, что кто-то невидимый наблюдает за ней. Вдруг из-за двери раздался жалобный детский голосок:
Тетенька, мне страшно Выпустите меня! Я хочу есть
Захолонув от неожиданности, она сидела на стуле, не решаясь пошевелиться. Но она заставила себя подняться и подойти к двери.
Ты кто?растеряно спросила она.
Мальчикпосле продолжительного молчания, робко ответили из-за двери.
Ты, что там делаешь?!
Меня здесь заперли.
Кто?
Он
Зачем?
Он меня наказал.
Наказал За что?!
За то, что я не слушался, но я больше не будуза дверью горестно всхлипнули.
Но, как же я тебя выпущу? Ведь у меня нет ключа,встревожилась она. В своем стремлении всегда помогать слабому, ее сердечность часто брала верх над благоразумием.
Ключ на столике под граммофоном,тут же подсказали из-за двери.
Под граммофоном действительно лежал ключ, он легко подошел к замку и провернулся, ригеля трижды щелкнули, но дверь по-прежнему не открывалась.
Тетенька, миленькая, выпустите меня!хныкал за дверью ребенок.
Потерпи, я сейчас!не зная, что делать, успокаивала его Оля, сама находясь в состоянии тихой паники.Дверь не открывается, потерпи, я сейчас кого-нибудь позову!
Нет! Не надо!ей показалось, совсем другой, обеспокоенный взрослый голос прозвучал из-за двери.Тетенька, нарисуйте на двери звезду, она сразу откроется,канючил из-за двери ребенок.
Но я не знаю, как нарисовать звезду!вскричала Оля, в отчаянии запустив руку в волосы.
Тетенька, я боюсь Не уходите, не бросайте меня! Пожалуйстадонесся из-за двери умоляющий голос ребенка.
Хорошо-хорошо! Я никуда не уйду, не бойся!сама чуть не плача, успокаивала она его.
Это весьма просто, делайте, как я скажу. Нарисуйте пальцем на двери большую печатную букву «А». Теперь от левой ее ножки косо проведите линию вверх и направо, затем проведите линию, как перекладину в букве «А» и соедините эту линию с концом правой ножки этой буквы,голос из-за двери постоянно менялся, слышался то жалобный голосок ребенка, то властный голос взрослого, в котором звучали скрипучие старческие интонации.
Как Оля ни старалась нарисовать звезду, дверь не открывалась. Внезапно, после очередной ее попытки, дверь задрожала, как тонкий лист бумаги и распахнулась перед нею настежь и что-то невидимое, будто порыв ветра пронеслось мимо нее. Оля вбежала в комнату, она была пуста! В ней никого не было, кроме разбросанной постели и белеющих фарфоровых осколков на полу. Она оббежала всю квартиру, открыла дверь в прихожей и выбежала на лестничную площадку, там тоже никого не было. Где-то внизу подъезда громко хлопнула входная дверь. Этот звук эхом отозвался в ее испуганном сердце и страх ледяными пальцами сдавил ей горло.
Вернувшись в странную комнату, Оля еще раз ее осмотрела, но ничего не нашла. Предчувствие чего-то ужасного, сковало ее с ног до головы. Она стояла, растерянная, догадываясь, что случилось непоправимое. Дыхание ее сбилось, и она бессознательно прижала руку к горлу, словно пыталась освободиться от невидимых, душивших ее рук. Затем ее охватило возбуждение, у нее появилась надежда найти говорившего с ней ребенка, перебегая из комнаты в комнату, она заглядывала во все углы. Все силы ее ушли на эти поиски. Она вдруг почувствовала, что страшно устала, совершенно выбилась из сил, не в силах была и пошевелиться. Прижавшись спиной к стене, и уронив руки, она стояла, не зная, что делать.
Смутное осознание тяжести содеянного, неподъемным грузом пригнуло ей плечи. Лицо ее застыло маской невыразимого отчаяния, в глазах стояла смертная тоска. Как же ей было одиноко в этой пустой квартире, окруженной неведомой опасностью, таинственной и страшной. Она затосковала о Павле, который был для нее самым близким на всем белом свете. Она не знала, как долго это продолжалось. Из этой безмерно тяжкой потерянности ее вывел настойчивый звонок в дверь. Она не помнила, как пошла и отворила дверь, и высокий взъерошенный старик в грязной фуфайке схватил ее за руку.
Скорее! Скорей! Мы на крыше устанавливали спутниковую антенну, он хотел сделать вам сюрприз, и его ударило током!в его белых глазах металось безумие.
Павлика?помертвев, прошептала она.
Да-да! Его Идемте, скорей! На крышу!с шалой радостью тряс головою старик, из его перекошенного рта на бороду катилась пенистая, как у бешеной собаки слюна.
Ее словно охватило порывом ледяного ветра! И она пошла, побежала за тянувшим ее куда-то стариком. Ей во всем ужасе представилось, как ее Павлик лежит на холодной крыше, один. И она уже не отдавая себе отчета, воспринимала слова старика и машинально благодарила его, не чувствуя под собою ног стремилась за ним на помощь к любимому! Не помня себя, Оля взлетела за стариком на девятый этаж, а затем по железной лестнице взобралась на плоскую крышу. Запыхавшись, старик закричал вдруг тонким детским голосом: