Разве в наследстве дело? Она была моей женщиной! Маша была моей! Пока твой сын не лишил меня её! рявкнув, опустил кулак на стол, а старый ублюдок, позеленев от ярости, поднялся с кресла.
Из-за русской шлюхи ты проливаешь кровь своей семьи? У неё что, дырка золотой была?!
Уходи отец, Имран поднимается вслед за ним, упираясь кулаками в столешницу. Сейчас не лучшее время для продолжения этого разговора.
Верни Булата домой, где бы он сейчас ни был! Слышишь? А то я возьмусь за твою челядь!
***
Тихонечко, на носочках добираюсь до кабинета Вайнаха и припадаю к двери, почти распластавшись на ней. Слышу голоса и даже звуки, но не могу разобрать, о чем речь. Да чтоб вас! Они говорят на незнакомом мне языке. Зачем-то встаю на носочки, словно это поможет мне понять, о чём говорят эти двое.
Слышу резкий окрик. Голос не Имрана, другой. Хотя чем-то похожий, наверное, хрипотой. Это точно его родственник. Интересно, кто? Ещё один братец? Хотя, судя по возрасту, скорее, отец.
Затем раздаётся голос Имрана. Тоже резкий, злой. И единственное, что могу разобрать, слово «Маша». Маша Мою сестру тоже так звали. Интересно, где она сейчас? Жива ли? А может, с ней поступили так же, как и со мной? И никто не спас, никто не помог. Может, её убили или покалечили А я всё винила их с матерью, что бросили меня.
Спустя пару секунд, с разочарованием отлипаю от двери и поворачиваюсь к ней спиной, собираясь уйти, пока меня не засекли. Но вдруг до моих ушей доносится звук закрываемой двери, и я останавливаюсь, не в силах повернуться и посмотреть на того, кто вышел из кабинета Имрана.
Стоять! шипит Ваха, а я прикусываю губу, не зная, то ли радоваться, что это не Вайнах, то ли бежать, потому что орангутанг мечтает сломать мне все кости.
Собираюсь с духом и поворачиваюсь к нему лицом. Если что, буду орать. Раз я всё ещё здесь и на своих двоих, значит, зачем-то нужна Имрану, и прибить меня он не даст.
Что ты тут вынюхиваешь, а? здоровяк приближается, кривит и без того страшную морду.
Кто такая Маша? нагло задаю ему свой вопрос, а обезьяна сначала немного удивляется, о чём свидетельствуют поползшие на лоб брови, а затем кривит губы в презрительной ухмылке.
Тебе никогда не стать такой, как она. Тебя и тебе подобных выбрасывают на помойку после первого использования; ради таких, как ты, не воюют, он явно доволен тем, что унизил меня. Хватает за предплечье и тащит по коридору, словно тряпку. Пошла, сука тупая!
Я морщусь и стону от боли, пытаюсь вырваться, но Ваха лишь набирает скорость.
Так это из-за женщины, да? Все эти их потасовки? И я страдаю из-за какой-то бабы?
Плевать на тебя! Ты просто грязная подстилка! скалится, потешаясь. Иди давай, не беси меня, сука!
Я не подстилка, ублюдки! Я не подстилка! верещу, пиная его ногой в лодыжку. Уроды гребаные! Пусти меня! пока в пылу бьюсь в его захвате, не сразу соображаю, что пинок остался безнаказанным и пальцы Вахи на моём запястье ослабли. А сам он смотрит куда-то назад.
Я осторожно поворачиваю голову и встречаюсь с тёмным взглядом незнакомца. Он совсем близко, и теперь я улавливаю в нём ещё больше знакомых очертаний. Это точно отец Имрана.
Мужчина скользит по мне пристальным взглядом всего пару мгновений, а затем направляется к выходу мимо нас.
Стойте! кричу ему и чувствую, как тяжёлая лапа обезьяны Вахи сжимается на моём запястье стальным обручем.
Заткнись, шипит мне тихо, а я продолжаю, уже глядя на застывшего напротив мужчину:
Помогите. Пожалуйста! Меня здесь удерживают против воли!
ГЛАВА 6
Она шутит, глупо скалится Ваха, оттаскивая меня с прохода к стене. Я же упираюсь изо всех сил, хотя их, конечно же, маловато, чтобы противостоять такому бугаю.
Мужчина осматривает меня с таким выражением лица, словно перед ним не человек, а букашка, не стоящая его драгоценного внимания, но посмевшая его потревожить своим назойливым жужжанием.
Она похожа на ту девкупроизносит он, то ли обращаясь к Вахе, то ли просто думая вслух. Как там её звали? Маша?
Да, Маша, слышу голос Имрана, вышедшего из своего логова и медленно, походкой огромной чёрной кошки приближающегося к нам. Мою женщину звали Машей. Она была красивой, как и её копия, тут его взгляд падает на меня, и я уже понимаю, что никто мне не поможет.
А ещё такой же наглой и невоспитанной, закончил его папаша, и я окончательно поникла.
Она будет наказана за то, что задержала тебя. Ваха, отведи Ирину в комнату.
Чего? Какую ещё Ирину? Этот придурок имя моё забыл? Или Или назвал меня другим именем специально?
Злата! Меня зовут Злата! ору в лицо мужчине, пока Ваха грубо протаскивает меня мимо него. ЯЗлата! знаю, что такая выходка даром мне не пройдёт. Имран с меня шкуру живьём сдерёт. Но я не хочу погибнуть в этом бандитском логове безымянной подстилкой. Не хочу! Пошёл ты, Имран! Пошёл ты! Слышишь?! Пошёл ты, ублюдок! я визжу и трепыхаюсь, пока Ваха тащит меня дальше по коридору, и с жалостью к себе замечаю, что отец Имрана уходит, а сынок спускается вниз по лестнице вслед за ним. В этот дом не приходят нормальные люди, помощи ждать неоткуда.
Приятных сновидений! зубоскалит Ваха, зашвыривая меня в комнату, и с садистской ухмылочкой захлопывает дверь.
Дура. Какая же непроходимая тупица Нужно было бежать, как только обнаружила дверь открытой. Хотя бы попытаться. А вдруг удалось бы проскользнуть? Но тут же выглядываю в окно и убеждаюсь, что это всё пустые иллюзии, не имеющие ничего общего с реальностью. А реальность такова, что я здесь надолго.
Полчаса тянется, словно вечность. Я жду прихода Имрана и знаю, что он обязательно наведается Чтобы открутить мне мою глупую, горячую голову. И зачем я так вспылила? Могла же молча пересидеть в комнате. А там, глядишь, меня перестали бы запирать.
Беспокойные мысли хаотично пляшут в голове, и я мечусь из угла в угол, лишь бы скоротать время и не сойти с ума, и даже начинаю успокаиваться. Но когда дверь распахивается, ударяясь о стену и отлетая от неё, я мгновенно забиваюсь в угол и прекращаю дышать, по-детски надеясь, что он не заметит меня или спутает со стеной.
Имран делает шаг вперёд, закрывает за собой дверь и медленно, но уверенно приближается ко мне.
Ну что, соскучилась по мне? его взгляд цепляет моё лицо, и пухлые, капризные губы искажает оскал. Что ж ты такая дурная, а? Отчего у тебя такая жопа неспокойная? снова этот его акцент. А мне страшно до одури. Весь запал я спустила ещё там, в коридоре, и теперь единственное желаниевыпрыгнуть в окно. Я бы так и сделала, если бы не грёбаные тюремные решётки. Что скажешь в своё оправдание, глупая ты баба, а? он зол, как цепная псина. Вроде улыбается, но глаза молнии мечут, а мысленно уже, наверное, раз десять шею мне свернул.
Пусть твоя обезьяна ручная оправдывается, а мне не за что голову пеплом посыпать. Он назвал меня подстилкой, а я не подстилка, ясно вам? ЯЗакончить мысль мне не даёт его ладонь, которой он затыкает мне рот и нависает сверху, склонив голову так низко, что я чувствую его дыхание на своём лице.
Ты и есть подстилка. Моя подстилка. Шлюха моя. Моя вещь. Ты ничто и никто. Просто тёлка, которую я подложил под своего брата и собираюсь поиметь сам. Не более. Ты моя дырка.
Мразь Какая же мразь. Ему доставляет удовольствие обижать меня.
И я не выдерживаю. Прыскаю истерическим смехом, а через секунду слёзы выжигают мне глаза, и становится больно в груди. Я опускаю голову и безвольно реву, содрогаясь и прижимая руку к желудку, который скручивает спазмами тошноты.
За что? За что эти подонки отыгрываются на мне? Откуда взялась такая страшная ненависть ко мне, ни разу не перешедшей дорогу на красный свет? Я никогда не нарушала закон, никогда не делала подлостей и гадостей. Я даже не сплетничала ни о ком. Никогда. Может, в этом всё дело? Может, я до этого времени жила как-то неправильно? Нужно быть сволочью и дрянью, чтобы тебя хоть немножечко уважали? Или что? Чем я заслужила такое отношение?
Мои молчаливые рыдания обрывает его рука, сильно схватившая меня за щеки. Саднящая скула вспыхивает от боли, но я упрямо смотрю в его чёрные глаза.
Перестань, хрипит тихо, а я прекращаю всхлипывать. Вместо слёз из меня начинают литься слова, обжигающие своей горечью горло.