Нет, сказала я, пересекая комнату. Не надо.
Отвела ее руку. Мы смотрели друг на друга, пока звон не прекратился.
Почему ты не ответила? спросила Молли, поглаживая гипс.
Потому что не хотела.
Почему?
Досматривай передачу. Уже десять. Скоро пойдем в парк.
Когда она не видела, я сняла трубку с рычага и оставила висеть на проводе. В воскресенье телефон зазвонил вечером, когда Молли уже была в постели. Я вышла из ее комнаты и остановилась рядом с ним.
«Не собираюсь отвечать, так что можешь просто сдаться, думала я. Можешь звонить и звонить, никогда не отвечу».
Посмотрела на себя в зеркало возле вешалки. Глаза обведены кругами цвета свежего синяка, белки пронизаны сетью алых жилок. Я вонзила ногти в руку и почувствовала, как липкие полумесяцы набухают там, где я промяла кожу. Когда звонки прекратились, тишина, словно прохладная вода, сомкнулась над моей головой. Я заставила себя считать вдохи и выдохи, как меня научили делать, когда я была на грани ярости, но прежде чем досчитала до девяти, звук раздался снова. Он казался еще более громким, еще более настойчивым. Я нажала пальцами на живот и ощутила какой-то твердый орган. Держа одну руку вот такна печени, селезенке или на чем-то еще, живущем во внутреннем темном болоте, другой сняла трубку. В ней раздался голос, напряженный, как будто кто-то откручивал тугую крышку с банки.
Алло? произнес этот голос, сопровождаемый тяжелым дыханием. Мне представлялось, что я чувствую запах этого дыхания через дырочки в трубке: горчичного цвета запах нечищеных зубов. Крисси?
Я нажала ногтем на рычаг, чтобы прервать звонок. Длинный гудок в трубке походил на монотонный крик.
«Ага, подумала я. Значит, вот как».
Крисси
В понедельник в школе нас усадили рядами в зале, как во время пятничного собрания, только была не пятница, а понедельник. В зале пахло котлетами и заточенными карандашами, а солнце освещало пыль, танцующую в воздухе, превращая ее в сверкающие столбы. Мой класс вошел в зал, когда шестой уже расселся, и я окинула взглядом ряды, ища Сьюзен. Сьюзен всегда можно заметить, потому что у нее длинные волосыдлиннее, чем у любой другой девочки в школе. До самого зада. Летом после ванны она садилась на подушку в саду перед своим домом, а ее мамочка сидела на табуретке позади нее и болтала с мамочкой Карен в соседнем саду, причесывая волосы Сьюзен, а Стивен ковылял туда-сюда по дорожке, и всякий раз, когда он подходил к своей мамочке, она целовала его. Иногда я смотрела на это, навалившись на стену. К тому времени как волосы Сьюзен были тщательно расчесаны, солнце высушивало их, превращая в желто-белое полотно, и мамочка Сьюзен запускала в них пальцы, как будто в теплый песок. Потом она прятала расческу в карман и гладила Сьюзен по макушке. Сьюзен нечасто присоединялась к нашим играм, даже если мы играли во что-то веселое, скажем, в «Сардины», или забирались в дом миссис Роули через сломанную заднюю дверь и трогали ее вещи. В основном Сьюзен сидела на площадке вместе с другими девочками из шестого класса, позволяя им поочередно гладить ее волосы.
Я помню только один раз, когда Сьюзен заговорила со мной: я тогда была во втором классе, а онав четвертом. Я находилась на игровой площадке одна и пыталась обойти ее вокруг, переступая ногами по выступающей нижней перекладине ограды, а Сьюзен шла по улице с женщиной, которая не была ее мамочкой.
Крисси! крикнула она, увидев меня. Я почувствовала себя особенной, потому что дети из четвертого класса обычно не заговаривали с детьми из второго. Подойдя к ограде, Сьюзен уцепилась за нее и стала подпрыгивать на носочках.
Знаешь что? спросила она. Женщина-не-мамочка остановилась позади нее.
У Сьюзи есть замечательная новость. Давай, уточка моя, расскажи своей подружке.
У меня теперь есть маленький братик, сообщила Сьюзен.
Когда она говорила это, то подняла плечи так, что они едва ли не касались ее ушей; глаза сверкали. Вообще-то эта новость вовсе не показалась мне особо замечательной. У всех все время оказывались маленькие братья и сестры. Я разозлилась на Сьюзен, потому что она заставила меня думать, будто случилось что-то действительно интересноенапример, умер викарий или что-нибудь вроде того.
Он очень милый малыш, верно, уточка? сказала женщина-не-мамочка.
Она же девочка, поправила я. Не уточка.
Его назвали Стивен, сказала Сьюзен. Мама и папа придумали два имениСтюарт и Стивени позволили мне выбирать из них. Я выбрала Стивена.
Кто эта женщина? спросила я.
Женщина-не-мамочка засмеялась.
Я Джоан, тетушка Сьюзен, ответила она. Приехала помочь ее маме и папе, пока они осваиваются с малышом. А как тебя зовут, птичка?
Крисси.
Милое имя. Что ж, нам пора в магазин.
Пока, Крисси! крикнула Сьюзен, когда они пошли прочь. Нам надо купить всякое для мамы, папы и Стивена.
Рада познакомиться с тобой, уточка! сказала тетушка Джоан.
Я девочка! возразила я, но она меня, кажется, не услышала.
Я смотрела им вслед до тех пор, пока не перестала что-либо различатьтолько длинные белые косы Сьюзен, свисавшие вдоль спины, как два куска каната. Когда они скрылись, я долго думала о том, насколько по-другому все было бы, если б у меня были такие волосы, как у Сьюзен, я могла бы стать очень богатой, потому что заставляла бы людей платить деньги за разрешение потрогать их, и все любили бы меня. Может, даже мама.
Я познакомилась со Стивеном две недели спустя, в пятницу. Когда вышла из класса, на площадке стояла толпа мамочек, все они всплескивали руками и чирикали. Мягкие животы, мягкие кофты. Я подбежала, чтобы посмотреть, из-за чего они подняли такой шум.
Какой красивый!
Я теперь тоже хочу еще одного
Ты так хорошо выглядишь!
Как он ест?
Пробравшись в середину толпы, я увидела, что мамочка Стивена держится за ручки коляски. Лицо ее выглядело круглее и ярче, чем обычно, словно она проглотила кусочек солнца, и улыбалась она так широко, что казалось, будто губы сейчас треснут. Ребенок выглядывал из белого одеяльца, лицо у него было сморщенное и противное. Жуткое разочарование. Я-то надеялась, что там будет что-то действительное интересное, не хуже барсука, например
Сьюзен протолкалась сквозь толпу и остановилась по другую сторону коляски, сунула руку внутрь и погладила младенца по щеке указательным пальцем.
Привет, братик, сказала она. Привет, малыш Стивен. Я скучала по тебе. Очень.
Я хотела узнать, какова его кожа на ощупь, поэтому тоже протянула руку и стала гладить его по другой щеке. Она ощущалась просто как кожа, честное слово, как моя кожа, как кожа Сьюзен или любого другого человека. Еще одно разочарование. Я действительно не понимала, почему все поднимают из-за него такой шум. Сьюзен и ее мамочка буквально обливали его любовью, изрыгая жирные комки этой самой любви. Так много шума поднялось из-за такого крошечного существа, совсем непохожего на барсука или какого-нибудь еще интересного зверя
Он извивался и тер лицо кулаками. Я провела ладонью по его голове и нащупала странное место, мягкое, как губка. Хотела проверить, как сильно я могу продавить это место, но мамочка Стивена оттащила меня назад.
Осторожней, Крисси, сказала она. Он очень нежный. Ты же не хочешь повредить ему?
* * *
В этот понедельник Сьюзен не было в рядах шестого класса, и это значило, что ее вообще нет в школе. Когда все классы расселись рядами, мистер Майклс сказал нам, что мы, должно быть, слышали о печальном происшествии в выходныекогда маленький мальчик, живший на одной из наших улиц, был найден мертвым, убитым насмерть. Я сидела рядом с Донной, которая мне не нравилась, потому что она была такой хорошей-хорошей и вдобавок толстой. Я считала ямочки на ее пухлых коленках, пока мистер Майклс говорил, и хотела ткнуть пальцем в одну из них, просто чтобы проверить, какой она будет на ощупь, но когда попробовала, Донна оттолкнула мою руку.
Отстань, прошептала она.
Я сложила ладони вокруг рта и приставила их к ее уху.
Я была там, шепнула туда. Когда его нашли. Я была там.