Подтягивая обрезанные джинсы, притащился в кухню и Клайд; вид у него был трогательно потрепанный. Его взъерошенность очень обрадовала Чарли — с какой стати Бернине интересоваться парнем, который выглядит так, будто провел ночь на скамейке в парке?
Фриттата на столе блестела расплавленным сыром, от разогретого в печке сицилийского хлеба поднимался пар. Свежие апельсины, киви, манго и папайя, уложенные в большую вазу, манили чудесным ароматом. Все начали рассаживаться за столом, Дульси и Джо тоже присоединились к компании и уселись, облизываясь и не сводя глаз со стола. Чарли пожалела, что не может читать их мысли; впрочем, сейчас в этом не было никакой необходимости, поскольку совершенно очевидно — два маленьких халявщика ждут своей порции.
Когда все расселись, Вильма склонила голову, собираясь произнести молитву. Чарли нравилось, что ее тетя была человеком вполне современных взглядов, но, по семейной традиции, всегда читала небольшую молитву воскресным утром, и Чарли считала это хорошим началом недели.
Однако перспектива слушать утреннюю молитву, казалось, встревожила Бернину, и она смущенно отвернулась. Похоже, Бернина считала недопустимым в присутствии посторонних любое проявление искреннего благоговения или глубоких чувств, а возможно, подумала Чарли, такие переживания просто находились за пределами ее понимания.
— Благодарю Тебя за эти щедрые дары, — говорила Вильма. — Благослови эту землю, на которой мы живем, и животных, ее населяющих, и всех нас и каждого в отдельности в наших разнообразных и творческих трудах праведных.
— И благослови этих маленьких четвероногих созданий, — добавил Клайд.
Чарли с удивлением посмотрела вниз на кошек. Она могла поклясться, что Дульси улыбается — уголки рта полосатой кошечки были приподняты, а Джо сидел, щурясь от удовольствия. Возможно, это просто реакция на сочетание мягкого тона хозяйских голосов с аппетитными запахами еды. Сейчас голодные кошачьи взоры были обращены к столу, где Вильма резала фриттату и раскладывала треугольные ломти по тарелкам. Получи лось пять порций да еще тарелка для кошек, которую она поставила на пол возле своего стула, чем вызвала брезгливо-удивленную гримасу на лице Бернины.
Последним получил свою порцию Клайд.
— Как продвигается ремонт?
— Еще кое-что нужно доделать. Нам потребуется некоторое время, прежде чем мы будем готовы позвать тебя обустраивать садик в патио. Но при известной сноровке Чарли и моей не менее известной безрукости мы это непременно сделаем.
— Это все благодаря Мэйвити, — сказала Чарли, коснувшись ее руки. — Без тебя мы бы не справились.
— Без Перл Энн мы бы не справились, — возразила Мэйвити. — Я-то что, только чистоту навожу. Остальным занимается Перл Энн. Я, например, понятия не имею, как крепятся стеновые панели. Перл Энн просто молодчина, она умеет клеить гипсолит, класть плитку, она может все. Она говорила, что ее отец был строительным подрядчиком и она, можно сказать, выросла на стройплощадке.
Клайд передал Мэйвити масло.
— Перл Энн была бы просто совершенством, если бы вела себя хоть малость дружелюбнее.
— Я приглашала ее сегодня на завтрак, — сказала Вильма, — но она собиралась прогуляться по берегу.
Перл Энн — высокая, молчаливая и бесцветная особа — обожала гулять в полном одиночестве. Казалось, любой компании она предпочитает общество самой себя. Но, как сказала Мэйвити, работает она превосходно.
Мэйвити взглянула на часы:
— Надо поторапливаться: не хочу, чтобы Дора и Ральф сидели в аэропорту и ждали меня.
— Да они раньше одиннадцати не появятся, — сказала Вильма, подкладывая ей добавку фриттаты. А затем сочувственно добавила: — Может, они не слишком долго пробудут у тебя.