Краски здесь показались ярче обычного: насыщенно-голубое небо над оранжево-золотой землёй; изобилие экзотических деревьев сменялось песчаными холмами с аргановыми деревьями совершенная противоположность привычным ландшафтам. Мы неспешно проехали через бедный квартал желтоватых домиков, похожих на кубики тростникового сахара. И хотя высокие пальмы отчаянно пытались добавить этому району роскоши, нетрудно было догадаться, что здесь живут люди скромного достатка. Однако меня впечатлила даже эта простота. Да и могло ли быть иначе? Ведь раньше я не видела ничего подобного! Вот она ненасытная душа художника Хотелось уловить взглядом сразу всё каждый пейзаж, каждое здание, не упустить ни один из оттенков нового для меня мира, чтобы потом повторить эту красоту на холсте. Сейчас я ощутила себя птицей, крылья которой слились с ветром, и он несёт меня к чему-то прекрасному То был незабываемый момент первой встречи!
Глава пятая
Выбранный отель, хотя и являлся довольно простым, имел одно великолепное преимущество всего пятьсот метров до Атлантического океана.
Здесь ничто не напоминало родную Беларусь: волшебные запахи пряностей, небо, окутанное лёгкой дымкой, которая покрывала солнце, словно вуалью, а доносящийся из мечетей в надлежащий час Азан навевал на душу такой покой и умиротворение, что казалось это звучит голос самого Бога. Совершенно другой мир такой чужой, но одновременно притягательный. Мне захотелось узнать все его тайны
В своём маленьком номере с вентилятором на потолке я проводила ровно столько времени, сколько требовалось для сна и ухода за собой. Не теряя ни минуты драгоценного времени ведь, как известно, в путешествии оно всегда проходит скоротечно, брала большой блокнот с плотными листами, пару карандашей, фотокамеру, карту города и уходила на долгую прогулку
Я была впечатлена марокканской архитектурой: величием невероятной мечети Хасана, на которую смотрела, застыв от невообразимого восхищения, прекрасным дворцом Макхама-дю-Паша, словно появившимся из сказки «Тысяча и одна ночь» Меня удивили многообразие и экзотичность блюд, начиная от национальных марокканских супов, мясных пирожков, ароматно приправленной баранины и заканчивая медовыми сладостями. Но окончательно меня сразила красота местных женщин. Их скромность не была притворной: женственность читалась в каждом движении и взгляде, а покорность являлась не просто чертой характера она была заложена бабушками и матерями в каждую из них ещё в детстве, однако стоило взглянуть в эти большие карие глаза, как сразу становилось ясно: в них живут мудрость и сила, способная выдержать всё на свете. Быть художником значит уметь распознать красоту, отыскать её там, где она остаётся незримой для других. Увиденное рождало во мне новые эмоции и чувства. Было бы жестоко запереть в себе этот прекрасный мир на веки вечные. Хотелось показать его всем!
Я вернулась в отель, взяла всё необходимое и отправилась на Набережную, чтобы приступить к созданию нового шедевра. Назойливый прибрежный ветер так и норовил отвлечь моё внимание от работы, то и дело выбивая кудрявые локоны из небрежной причёски.
Время близилось к шести. Жаркое солнце постепенно удалялось в иную обитель, и воздух от этого становился немного холоднее. Но тут было слишком хорошо, чтобы уходить так скоро, тем более моя работа только началась. Я была не в силах оторвать карандаш от холста, уверенно выводя чёткие линии портрет арабской молодой женщины, лицо которой увидела сегодня днём среди толпы.
Длинный белый сарафан совсем не согревал. Моя кожа покрылась «мурашками» от прибрежного ветра, но я только потёрла руки и плечи, чтобы согреться, и продолжила снова.
Очень красивые глаза! прозвучал за моей спиной приятный мужской голос.
Безупречный английский и чистое произношение в одно мгновение выдали в незнакомце британца. Я обернулась и подняла глаза: приветливая, счастливая улыбка молодого человека побудила меня улыбнуться ему в ответ. Высокий светловолосый парень крепкого телосложения с красивым лицом, как у аристократа или кинозвезды, выглядел не старше двадцати восьми лет и располагал к доверию. Всему виной его добрые голубые глаза. Моя ответная улыбка послужила молчаливым согласием к продолжению разговора. Незнакомец опустился на корточки, чтобы мне не пришлось всё время глядеть вверх.
Ты художница?
Да, но пока совсем не известная.
Значит, всё впереди! Он снова улыбнулся и протянул мне руку. Уилл.
Елена, ответила я, пожимая его руку в ответ. Откуда ты приехал, Уилл?
Из Лондона. Я не был дома уже три месяца. Никогда не думал, что смогу уехать в путешествие так надолго. Много где побывал за это время, но здесь нахожусь дольше, чем где бы то ни было.
И совсем один?
Да, и, по-моему, это здорово! Заскучать просто невозможно, ведь вокруг много интересного. А откуда приехала ты?
Из Минска, Беларусь, уточнила я. И тоже без компании. Правда, приехала сюда только вчера.
Что ж, кажется, мы нашли друг друга: два одиноких легкомысленных туриста. Его забавный вывод рассмешил нас обоих.
В момент этого неожиданного знакомства мне вспомнились опасения сестры. Похоже, ситуация давно минувшего португальского романа снова повторялась, только в другом месте и с другим человеком. Лёгкое непринуждённое начало таких встреч почти всегда сулит бурное и яркое продолжение. Не хотелось отвлекаться от работы, однако я была совершенно не против нового знакомства.
Уильям охотно ждал, пока закончится работа над эскизом, а его присутствие меня нисколько не смущало. Молча и с подлинным интересом он наблюдал за движениями моей руки. Есть люди, которым доверяешь с первой минуты, и Уилл оказался одним из них. Как бы там ни было, интуиция подсказывала, что мне встретился хороший, добрый друг.
Глава шестая
Мы проговорили до рассвета: то сидя до полуночи в кафе, то прогуливаясь по ночной Касабланке или вдоль прохладного океана везде нам было хорошо. Словно два давних друга, которые не виделись много лет, мы не могли наговориться. Уильям рассказывал мне буквально всё, открыто посвящая в самые значимые события своей жизни, а ещё он задавал вопросы, интересуясь мной и делом, которому я решила посвятить свою жизнь.
Образование Уилла вызывало больше, чем просто восхищение: выпускник Кембриджского университета. Комментарии тут были бы излишни, однако что поразило меня больше всего он не был горделив, хотя и имел на это право. Моё скромное образование не вызвало в нём неприязни или высокомерия. Напротив, заметив моё смущение, Уилл произнёс удивительную фразу: «Не образование определяет личность человека, а его душа, характер и отношение к другим». Он был богат, но необычайно прост. Он был красив, но не лишён дара скромности. Учитывая все эти качества, а также юмор и лёгкость наших бесед, вполне можно назвать Уильяма идеальным мужчиной.
За одну короткую ночь мы узнали друг о друге больше, чем требовалось. Казалось, наш разговор опережает время: оно едва за нами поспевало.
Следующий день, а точнее его половину, я провела в постели, но разбудил меня отнюдь не сигнал будильника: зазвонил телефон.
Слушаю! в сонном забвении ответила на звонок по-русски.
С добрым утром, мисс Елена! это оказался голос Уильяма. Уже давно за полдень. Мы проспали лучшую часть дня.
О Боже! Почти три, я посмотрела на часы. Спасибо, что разбудил меня, Уилл!
Хочу пригласить тебя на обед, а в нашем случае на завтрак.
С удовольствием!
Тогда буду ждать тебя внизу. Спускайся, когда будешь готова, и можешь не спешить. Я пока выпью кофе.
Давно в моей жизни не случалось таких приятных моментов. Но я не спешила броситься в новое чувство с головой. К двадцати пяти годам стала более рассудительной и не такой наивной. Отныне не эмоции управляли мной, а я ими. У неудавшихся в прошлом отношений есть своя польза: характер становится твёрже, а требования выше, чувства притупляются и взгляд на вещи куда более трезвый. Однако в одиночестве я пробыла достаточно долго, а потому полагала, что теперь самое время снова стать счастливой, даже если наша с Уильямом встреча временная, и ей не суждено продлиться дольше этого путешествия.