Перед Шатровым, окруженные глубокой чернотой, горели два маленьких ярких огонька красивого голубого и желтого цвета, несравненно ярче самых лучших драгоценных камней. Эти крошечные светящиеся точки давали ни с чем не сравнимое ощущение одновременно чистейшего света и безмерной удаленности; они были погружены в глубочайшую пучину темноты, пронзенную их лучами. Шатров долго не мог оторваться от этих огней далеких миров, но Бельский, лениво откинувшийся в кресле, поторопил его:
— Продолжим наш обзор. Не скоро выдастся такая прекрасная ночь, да и телескоп будет занят. Вы хотели посмотреть центр нашей Галактики[Галактика — гигантская звездная система (иначе называемая Млечным Путем), в которой в качестве рядовой звезды находится и наше Солнце. Солнце описывает вокруг динамического центра Галактики гигантскую
орбиту с периодом обращения примерно в 220 миллионов лет.], ту «ось», вокруг которой вращается ее «звездное колесо»?
Снова завыли моторы. Шатров ощутил движение площадки. В стеклах бинокуляра возник рой тусклых огоньков, Бельский замедлил движение телескопа. Огромная машина двигалась незаметно и беззвучно, а перед глазами Шатрова медленно проплывали участки Млечного Пути в области созвездий Стрельца и Змееносца.
Короткие пояснения Бельского помогали Шатрову быстро ориентироваться и понимать видимое.
Тускло светящийся звездный туман Млечного Пути рассыпался неисчислимым роем огоньков. Этот рой сгущался в большое облако, удлиненное и пересеченное двумя темными полосами. Местами ярко горели, как бы выпирая из глубин пространства, отдельные редкие звезды, более близкие к Земле.
Бельский остановил телескоп и повысил увеличение окуляра. Теперь в поле зрения было почти целиком звездное облако — плотная светящаяся масса, в которой отдельные звезды были неразличимы. Вокруг нее роились, сгущаясь и разрежаясь, миллионы звезд. При виде этого обилия миров, не уступавших нашему Солнцу в размере и яркости, Шатров ощутил смутное угнетение.
— В этом направлении центр Галактики, — пояснил Бельский, — на расстоянии в тридцать тысяч световых лет note 1 . Самый центр для нас невидим. Только недавно в инфракрасных лучах удалось сфотографировать расплывчатый, неясный контур этого ядра. Вот здесь, направо, — черное пятно чудовищных размеров: это масса темной материи, закрывающей центр Галактики. Но вокруг него обращаются все ее звезды, вокруг него летит и Солнце со скоростью двухсот пятидесяти километров в секунду. Если бы не было темной завесы, Млечный Путь здесь был бы несравненно ярче, и наше ночное небо казалось бы не черным, а пепельным… Поехали дальше…
В телескопе появились черные прогалины в звездных роях, протяжением в миллионы километров.
— Это облака темной пыли и обломочной материи, — пояснил Бельский. — Отдельные звезды просвечивают сквозь них инфракрасными лучами, как это установлено фотографией на специальных пластинках… А есть еще множество звезд, которые совсем не светятся. Мы распознаем присутствие лишь ближайших таких звезд по их излучению радиоволн — потому и называем их «радиозвездами»…
Шатрова поразила одна большая туманность. Похожая на клуб светящегося дыма, испещренная глубочайшими черными провалами, она висела в пространстве, подобная разметанному вихрем облаку. Сверху и справа от нее виднелись тусклые серые клочья, уходившие туда, в бездонные межзвездные пропасти. Жутко было представить себе огромные размеры этого облака пылевой материи, отражавшего свет дальних звезд. В любом из черных его провалов утонула бы незаметно вся наша солнечная система.
— Заглянем теперь за пределы нашей Галактики, — сказал Бельский.
В поле зрения перед Шатровым возникла глубокая тьма.