Похоже что тот, кто вломился к ним ночью не боялся, что его услышатподметил Костнер, по прежнему оставаясь у входной двери.
Вы уже опознали егоКристмэн указал на лежавшее тело.
ДаКивнул Костнер. Васкес. Кевин Васкес. Владелец дома. Он являлся главным редактором в Денвер Пост. Холост. Та особа, лежащая во дворе скорее всего его любовница. Криминалисты сейчас работают с отпечатками пальцев наверху в спальне. Там выбита дверь, точнее прострелена.
Что ты сказал? Перебил его Стюарт резко повернувшись.
Костнер воззрился на него непонимающим взглядом.
О чем ты?
Где он работал? В какой газете?
В Денвер Пост. Она довольно известна в городе. Я думал, ты слышал о ней.
Я очень редко читаю газетыответил Стюарт, переводя взгляд с Костнера на Кристмэна. В глазах последнего он увидел то самое недоумение, которое испытывал сам.
А я вот люблю иногда почитать перед сномКостнер улыбнулся складывая руки на груди.
Денвер Постпроизнес вслух Стюарт. Он посмотрел на мертвое тело мужчины у своих ног, словно ожидая, что тот поднимется.
С тобой все в порядке? поинтересовался Костнер с нескрываемым любопытством в голосе.
Со мной? Да. Да, все отлично.
УверенКостнер продолжал смотреть на него не отводя взгляда.
Позвони мне, если что либо найдете Отпечатки или еще что то, оставленное убийцейбросил ему Стюарт вместо ответа, направляясь к выходу.
Кристмэн последовал его примеру. Оказавшись на улице Стюарт быстрыми шагами направился к автомобилю, оставленному за воротами особняка. Кристмэн не отставал от него, молча идя сзади. Когда они уселись в авто, оба молчали с минуту. Первым тишину нарушил Кристмэн.
Ты думаешь, что это простое совпадение? не глядя на Стюарта произнес он.
Нет. Я так не думаю. Да и уверен, что ни один здравомыслящий человек, у которого в голове больше одной извилины, не подумает так. Для этого совсем не обязательно быть чертовски хорошим копом.
Согласен. Что будем делать?
Нужно позвонить в Денвер Пост. Нужно поговорить еще раз с Элизабет.
Почему ты ничего не сказал Костнеру о возможной связи этих убийств и нашего дела?
Зачем? Это пока что всего лишь предположения и не более того. Вдруг и правда никакой связи нет на самом делеСтюарт улыбнулся.
Нет. Есть. И ты это прекрасно знаешь старик. Да и Костнер не мальчик в своем деле.
Знаю. Просто пока что у нас ничего нет ровным счетом. Ничего, кроме наших предположений, а именно так это и называется по-моемуответил Стюарт прикуривая сигарету.
Позвони этой самой Элизабет сейчас и скажи, что мы заедем к ней через пол часасменил тему разговора Кристмэн пристегиваясь ремнем безопасности. Она уже должна быть на работе.
***
Скрип отворяющейся двери нарушил ее сон, прервал его. Кошмар, который ей снился она не могла вспомнить уже через секунду после того, как открыла глаза. Он испарился из ее сознания со скоростью света. Нетеще быстрее. Запомнила она только то, что это была целая череда из каких то снов, прерывистых и коротких. Она просыпалась уже четыре или пять раз. Она не помнила точно. Просыпалась и тут же снова проваливалась в сон. Снова. Как только понимала, что видела дурное сновидение а не учувствовала в нем на яву. Хотя положение Алисии сейчас мало чем отличалось от кошмара. Так часто бывает, когда человек болен и у него высокая температура. Сон напоминает галлюцинации, которые могут сопровождаться бредом. В такие моменты больному очень сложно отличить реальность от сна. Свет больно ударил в глаза. Обжог их собою. Он стоял в дверном проеме. Молча стоял и смотрел на нее, лежащую на полу. Это продолжалось с минуту.
Где моя дочь? Она испугалась собственного голоса. Он словно не принадлежал ей. Был чужим, произнесенным кем то другим, стоявшим во тьме этого чертового подвала. В нем не выражалось ни каких эмоций. Ни страха, ни волнения, которое она испытывала в эту самую минуту, в нем не было слышно. Только холодное ледяное безразличие. Он и вовсе походил на механический звук, издаваемые каким то роботом. Не человеком. Ответа не последовало. Казалось что он просто не слышит ее.
Где она?
Он молча шагнул к ней навстречу. Даже не пытаясь подняться с пола, Алисия продолжала лежать, ожидая, что будет. Пальцы его руки больно впились в кожу головы. Алисия вскрикнула от неожиданной боли. Резким и сильным рывком он потянул ее на себя. Успев встать на колени она поехала по бетонному полу, ухватившись а его руку. Каждый камешек, на который она попадала коленом, причинял ужасную боль. Не обращая внимания на стоны и всхлипы, он вытащил ее в коридор и захлопнув дверь в подвал, наконец отпустил ее волосы. Алисия снова повалилась на пол тихонько рыдая. Страх и боль унижения обжигали огнем нутро, казалось даже заглушая собой физическую боль. Он продолжал молча нависать над нею. Сквозь слезы она видела его черные ботинки и темно-синие мешковатые брюки.
Ты сама пойдешь? его голос был каким то отрешенным. Он был абсолютно спокоен. Как и вчера, когда избивал ее и Мартина. Хотя нет. Она тотчас вспомнила выражение его лица. Тот хищный свет в его безумных глазах, полных яростного ликования. И выражение его лица, преисполненного удовольствием от причиняемых им страданий. Нет. Вчера у него были эмоции. Пусть и животные, дикие, но все же. Они отражались вчера в его глазах, словно в зеркале, оголяя его нутро. Удар ногой в бок в мгновение прервал ее мысли. Она вскрикнула от неожиданности.
Когда я о чем то тебя спрашиваю, надо отвечать, сука.
Он ухмыльнулся и снова схватил ее за волосы, дергая на себя.
Не надо! Я встану! Я пойду! Я могу идти!
Он перестал тянуть прядь волос, которую держал в кулаке. Замер, словно обдумывая сказанное ею. Тяжело дыша, Алисия уперлась руками в пол перед собой. Горячая слезинка упала на кисть ее левой руки и быстро сбежала вниз между пальцами.
Если ты меня обманешь или снова попытаешься бежать, я буду избивать тебя каждое утро, каждый вечер. По долгу. Пока ты не умрешь здесь.
Снова нотки какого то первобытного безумного торжества начинали прорезаться в его низкой голосе. Его рука разжалась и выпрямившись он шагнул в сторону, к противоположной стене коридора, давая ей возможность подняться на ноги. Пытаясь успокоиться Алисия выпрямилась, продолжая стоять на коленях и тыльной стороной правой руки вытерла мокрые от слез глаза. Затем медленно, облокотившись о стену, она поднялась на ноги. Голова кружилась, ноги того и гляди норовили подкоситься. Не смея поднимать на него глаз, она шаг за шагом поплелась вперед по коридору, в сторону ведущей наверх лестницы. Он продолжал стоять на своем месте. Она не оборачивалась, но точно знала, что взгляд его в эту секунду прикован к ней. Взгляд этих безумных глаз следил сейчас за каждый ее движением, подобно змее, которая готовиться к решающему броску на свою жертву. Она в буквальном смысле ощущала его взор на своей спине. Он холодил кожу, покрывал ее мурашками. Ступив на нижнюю ступень она остановилась на секунду и посмотрела вверх. Дубовая дверь на верху была открытой. В дверном проеме никого не было. Дневной свет заполнял собою пустое пространство. Она не могла спутать его с электрическим или каким то еще. Просто не могла. Он был сейчас так дорог. Тот воздух, которым она дышала вчера во дворе и в лесу. Воздух свободы. Он пах. Пах не соснами и травой. Нет. Пах надеждою и свободой. Надеждой на то, что все еще не так плохо, не потеряно окончательно и безвозвратно. Как не хватало ей этого света в темном чреве подвала, где запах свободы и надежды, ей заменяли мрак и сырость.
Поднимайся наверхс этими словами он медленно зашагал по направлению к ней.
Она тоже пошла вверх, медленно преодолевая ослабевшими ногами ступеньку за ступенькой. Вот их осталось три. Две. Одна. Знакомый вид снова предстал перед ее глазами. Те же светло-голубые обои на стенах коридора, ведущего в гостиную. Она шагнула через порог и по прежнему не смея обернуться пошла вперед. Медленно, словно боясь того, что в какой то миг человек сзади заподозрит ее в намерении сбежать и забьет до смерти, как и пообещал. Она верила ему. Знала, что он способен на это и на многое другое тоже. Чувствовала это. В гостиной никого не было. Стекло в окне, через которое она вчера выбралась во двор, было целым. Видимо он застеклил его еще вчера. Может сегодня. Она даже не знала, сколько сейчас времени. Из кухни, до ее слуха донесся негромкий звон посуды. Она остановилась, не зная как поступить. Он тоже остановился за ее спиной. Его низкое монотонное дыхание казалось совсем рядом, словно он стоял сейчас вплотную к ней.