Да, если Билли все-таки заметут, обвинение может предложить ему только одну сделку (и Ник, естественно, в курсе). В этом штате убийство карается смертной казнью. Умный окружной прокурор предложит Билли вместо инъекции пожизненное заключение в исправительной колонии «Ринкон». Билли думает, что даже если все сложится таким образом, он по-прежнему может не упоминать Ника. Он может назвать Кена Хоффа, потому что Хоффу и так жить останется недолго, если Билли повяжут на выходе из «Башни Джерарда». А может, ему в любом случае недолго осталось. Попадая в круг общения Ника Маджаряна, козлы отпущения долго не живут.
Вероятно, Билли и самому осталось не так много: для верности могут убрать и его. Например, он случайно упадет с тюремной лестницыпри этом руки у него, конечно, будут скованы наручниками за спиной. Или его пырнут заточенной зубной щеткой в душе, запихнут кусок мыла ему в глотку Допустим, с одним человеком он еще справится, даже с двумя, но с целой толпой «восемьдесят восьмых» или тремя-четырьмя головорезами «Народной нации»? Нет. Да и хочет ли он сидеть в тюрьме до конца жизни? Тоже нет. Лучше уж смерть, чем клетка. Ник наверняка понимает и это.
Впрочем, если Билли не попадется, все будет отлично. Его еще ни разу не поймалисемнадцать раз он благополучно скрывался с места преступления. Но и подобная ситуация ему в новинку. Обычно стреляешь тайком из подворотни, а рядом стоит машина, которая тут же увезет тебя прочь из города по заранее спланированному маршруту.
Как скрыться из офиса на пятом этаже здания в центре города, застрелив человека из снайперской винтовки? Причем вокруг будет тьма полицейских, городских и окружных. Билли знает, как это выглядело бы в кино: крутой наемник воспользуется прибором бесшумной и беспламенной стрельбы, глушителем. Только здесь это не прокатит. Дистанция велика, и в случае промаха второго шанса не будет. Кроме того, щелчок пули, преодолевающей звуковой барьер, заглушить невозможно. ПББС тут бессилен. И у Билли есть личный пунктик: он никогда не доверял «банкам». Накрути подобную штуку на дуло хорошей винтовкии имеешь все шансы запороть выстрел. Значит, будет громко, и хотя в первые секунды никто не определит, откуда стреляли, позже, когда люди перестанут прятать головы и начнут озираться по сторонам, они увидят окно на пятом этаже «Башни Джерарда» с вырезанной в стекле круглой бойницей. Окна-то здесь не открываются.
Все эти проблемы не пугают Билли. Наоборот, они делают задачу увлекательнее. Как всевозможные опасные трюки (выбраться из окованного цепями сейфа, брошенного в Ист-Ривер, или освободиться из смирительной рубахи, болтаясь под крышей небоскреба), несомненно, увлекали Гарри Гудини. План у Билли пока не готов, но начало положено. Парковка на первых двух уровнях оказалась чуть более заполненной, чем следовало из слов Ирва Динавероятно, сегодня в суде идет особенно много слушаний, но на четвертом уровне свободно. Читай, уединенно, а уединениеэто всегда хорошо. Билли уверен, что с этим согласился бы и Гудини.
Он возвращается к столу, на котором дорогущий «макбук-про» до сих пор играет в «Кэнфилд» сам с собой, включает свой личный компьютер и заходит на «Амазон». На «Амазоне» можно купить что угодно.
2
На небольшой участок тротуара у «Башни Джерарда» с помощью трафарета нанесена надпись: «ПАРКОВКА ТОЛЬКО ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ТРАНСПОРТА». В одиннадцать пятнадцать здесь останавливается красочный фургон с нарисованным на боку сомбреро, под которым написано: «ЗАКУСОЧНАЯ ХОСЕ: TODOS COMEN!» Люди начинают выходить из здания и стекаться к фургону, как муравьи на сахар. Пять минут спустя рядом с первым фургоном останавливается еще один: на его боку нарисован улыбающийся мультяшный мальчик, с жадностью уплетающий двойной чизбургер. В одиннадцать тридцать, когда люди выстраиваются в очереди за бургерами с картошкой, тако и энчиладами, к зданию подъезжает третий фургон, с хот-догами.
Пора перекусить, думает Билли. И заодно познакомиться с еще парой-тройкой соседей.
На пятом этаже ждут лифта четыре человека: трое мужчин и одна женщина. Все одеты по-деловому, и всем за тридцать (женщина, возможно, моложе). Билли подходит к ним. Один мужчина спрашивает, не он линовый писатель, недавно снявший здесь офис. Как будто Билли здесь вместо старого! Он отвечает, мол, да, это он, Дэйв Локридж. Все тоже представляются. Их зовут Джон, Джим, Гарри и Филлис. Билли спрашивает, что они посоветуют взять на обед. Джон и Гарри рекомендуют мексиканский фургон. «Там отличные тако с рыбой», говорит Джон. Джим добавляет, что бургеры тоже неплохие, а луковые кольцалучше не придумаешь. Филлис признается, что сегодня нацелилась на чили-дог от Пита.
Это, конечно, не высокая кухня, говорит Гарри, но лучше, чем из дома обеды таскать.
Билли спрашивает про кафе через дорогу, и все дружно мотают головами. Такое единодушие его забавляет. Он улыбается.
Держитесь подальше от этой забегаловки, говорит Гарри. В обед там куча народу.
И цены аховые, добавляет Джон. Не знаю как писателям, а адвокатам молодой юридической фирмы приходится считать денежки.
Много тут адвокатов? обращается Билли к Филлис, когда двери лифта открываются.
Это не ко мне вопрос, отвечает она. Лично я из бухгалтерской компании «Полумесяц». Отвечаю на звонки и проверяю налоговую отчетность.
Да, законников тут немало, говорит Гарри. И на третьем-четвертом, и на шестом этаже есть конторы. На седьмом вроде было архитектурное бюро, а на восьмомфотостудия. Специализируются на коммерческой фотографии для каталогов.
Джон говорит:
Если представить, что это зданиетелешоу, оно называлось бы «Молодые юристы». Все крупные фирмы находятся в двух-трех кварталах отсюда, по другую сторону здания судана Холланд-стрит и Эмери-плазе. А мы к ним прибились и питаемся крошками с хозяйского стола.
И ждем, когда хозяева помрут, добавляет Джим. Большинство адвокатов старой закалкидинозавры, которые носят костюмы-тройки и говорят, как босс Хогг в «Придурках из Хаззарда».
Билли вспоминает табличку у входа: «АРЕНДА ОФИСОВ И АПАРТАМЕНТОВ КЛАССА ЛЮКС». Выглядела она так, будто стояла там очень давно; как и от самого Хоффа, от нее веяло отчаянием.
Полагаю, вашей фирме сдают помещения с хорошей скидкой?
Гарри наводит на Билли указательный палец:
В точку! Четыре года по цене, которая чуть-чуть недотягивает до невероятно прекрасной. Причем цена останется прежней даже в том случае, если Хоффвладелец зданияпойдет по одиннадцатой статье, то есть обанкротится. Железобетонный контракт. Нам, юнцам, это на руку: есть время встать на ноги.
Ну, а кроме того, добавляет Джим, если адвокат погорел на собственном договоре аренды, туда ему и дорога.
Молодые юристы смеются. Филлис улыбается. Все выходят в вестибюль. Парни уверенно устремляются к еде, а Билли с Филлис неторопливо идут следом. Она хорошенькая, хотя такую красоту часто недооцениваютскорее ромашка, чем пион.
Мне любопытно говорит Билли.
Это у писателей в крови, наверное? с улыбкой произносит она. Любопытство.
Да, пожалуй. Я смотрю, здесь многие одеваются неформально. Взять хоть тех ребят. Он показывает на парочку, которая приближается к выходу. Мужчина в черных джинсах и футболке с Саном Ра. Его спутницав узком топе, который скорее подчеркивает, нежели скрывает ее беременность. Волосы стянуты красной резинкой в небрежный пучок. Только не говорите, что это адвокаты или архитекторы. Может, фотографы? Но больно их много, целое стадо.
Они из коллекторского агентства «Лидер» на втором этаже. Весь второй этаж занимают. Это коллекторы. Мы не просто так их КАЛом прозвали. Она морщит нос, будто учуяла неприятный запах, но Билли подмечает легкие нотки зависти в ее голосе. Деловой стиль в одежде нравится людям только поначалу, однако со временем превращается в обузу, особенно для женщин: нужно постоянно следить за волосами, макияжем, носить «щелкунчики». Наверняка эту привлекательную женщину из бухгалтерской конторы с пятого этажа время от времени посещают мысли о том, как здорово было бы натянуть джинсы, легкий топ, подкрасить губы и в таком виде отправиться на работу. А зачем им презентабельно выглядеть? Сидят себе весь день в просторном офисе с открытой планировкой, с клиентами общаются только по телефону. Люди, которым они названивают, не должны их видеть. У самых дверей она останавливается и задумчиво произносит: Интересно, сколько им платят?