Сильвия не успокоилась, особенно когда Амелия задержала на ней снисходительный и насмешливый взгляд, словно говорящий: Ты красива, спору нет, но даже когда найдётся тот, кто оборвёт твоё ангельское оперение, ты всё равно никогда не станешь такой же страстной и желанной, как я.
Поздно вечером Алекс провожал Сильвию домой. Оба были под впечатлением от увиденного. Девушка не нашла подтверждения слухам, распространявшимся о Фалконе. Обычные люди, коммерсанты, бизнесмены, весёлые, милые, добропорядочные. Энтони Фалконе оказался обаятельным, красивым мужчиной. В нём присутствовало нечто, располагающее к общению и доверию. Подойдя к ним, он сделал комплимент Сильвии и поцеловал ей руку, чем немного смутил её.
Энтони отозвал Алекса в сторону и попросил, чтобы перед очередным заданием тот обязательно заглянул к нему. Алекс вернулся ещё более серьёзным, чем раньше, но Сильвия не приняла этого во внимание. В её ушах до сих пор звучали незнакомые прежде мотивы сицилийских песен. Приятные воспоминания праздника сохранятся у неё надолго.
Она так задумалась, что не заметила, как они почти подошли к её дому.
Алекс, спасибо, дальше не надо! спохватилась Сильвия. Я сама дойду.
Почему я никогда не провожал тебя до дверей? нахмурился Алекс. Я до сих пор даже не знаю номера твоей квартиры. Что ты скрываешь?
Мне нечего скрывать, что ты? Девушка с мольбой смотрела на него, но он уже всерьёз разозлился.
Ты боишься, что твои родители увидят нас вместе?
Нет, вовсе нет
Они ненавидят иммигрантов и считают, что я не достоин тебя?
Сильвия молчала, не зная, что ему ответить.
Чего молчишь, Сильвия? В чём причина, чёрт побери?! Ну?
Я не хочу пока ничего говорить. Поверь, это вовсе не то, о чём ты думаешь! Я всё тебе расскажу, обещаю, только не сейчас, Сильвия отвернулась.
Хорошо, тогда наслаждайся тишиной, бамбина. Чао! психанув, Алекс ушёл.
Сильвия тоже рассердилась. Она не собиралась рассказывать ему мерзости про отчима. Ей было стыдно и неприятно поднимать такую тему, и она не знала, что ей делать дальше. Сегодня пара впервые повздорила, и Сильвия, смахнув невольно навернувшиеся слезы, пошла к своему подъезду.
Во дворе было тихо и темно. Уже не сидели на лавочках ни припозднившиеся влюблённые пары, ни сплетники. Алекс не успел уйти далеко. Из-за угла дома, из темноты к нему вышли двое мужчин. От них зверски разило перегаром и табаком.
Один из них, повыше ростом, с выгоревшими светлыми волосами и обветренным неприятным лицом, отрывисто сказал:
Запомни, парень, что я тебе скажу. К блондинке той больше не клейся, понял? Эта птичка не для тебя.
А чтоб ты усвоил урок, надо покрепче забить его тебе в голову, заплетающимся языком проговорил его круглолицый, заросший рыжей щетиной товарищ и приготовился ударить Алекса. Он был пьян и не особо разбирал, куда метить.
Легко увернувшись, Алекс оттолкнул круглолицего к блондину, вытащил из кармана кастет и надел его на руку. Не ожидая, когда на него снова нападут, Маккензи первым бросился в атаку. Его кулаки работали молниеносно. Сломав нос одному пьянчуге, другого он ударил в пах, чем тут же вывел из строя. Знакомые Пьера не ожидали такого отпора. Раньше они сталкивались с менее темпераментными парнями и не с такими быстрыми. Иногда было достаточно нескольких угрожающих фраз, чтобы очередной ухажёр Сильвии поспешно ретировался. Блондин, выругавшись, попытался уползти в кусты. Круглолицый, согнувшись, держался за сломанный нос и что-то гнусавил.
Алекс приготовился добавить имэто был удобный случай выместить свою ярость, как вдруг услышал отчаянный крик Сильвии и бросился назад.
Возле подъезда толстяк в серых штанах и грязной замусоленной майке пытался поцеловать его девушку, твердя:
Не сопротивляйся, будь послушной, девочка! Я не собираюсь больше ждать!
В этот вечер Пьер нажрался, как никогда раньше, и в голову ему окончательно стукнуло. Он решил: сегодня или никогда, но он добьётся своей цели. Пьер не опасался соседей, с ним тут никто не хотел связываться, так что шум не поднимется. Не боялся он и бойцовых приёмов девушки, выученных ею в академии. На потерявшего контроль от похоти и алкоголя Пьера они не возымели сейчас никакого воздействия. Сильвия тщетно пыталась отбиться от него.
Увидев умоляющий и перепуганный взгляд возлюбленной, Алекс почувствовал, как в нём закипает злость. Он защитит Сильвию во что бы то ни стало.
Я здесь! окликнул Алекс Пьера. Твои ссыкливые дружки уже на полпути к Китаю, бежали так, что только пятки сверкали.
Ладно, я сам с тобой разделаюсь, Пьер, увидев его, неприятно удивился и с такой силой оттолкнул Сильвию от себя, что та упала на землю.
Противник напомнил Алексу Бена Смита: такая же туша, правда, прыгает довольно резво, учитывая его габариты. В кулаке Пьера сверкнуло лезвие ножа. Громко заорав, он кинулся на Алекса. Тот увернулся, однако Пьеру удалось его зацепить. Лезвие оставило длинную, глубокую царапину на руке Маккензи. Пьер приготовился к новой атаке, собираясь применить тот же приём. Алекс резко кинулся на него. Правой рукой он перехватил его кулак с зажатым в нём ножом, а левой двинул ему в солнечное сплетение. Почувствовав, что задыхается, Пьер стал судорожно глотать воздух. Алекс со всей силы ударил его по шее, и противник повалился навзничь, вытянувшись на асфальте.
Маккензи охватило пьянящее ощущение силы и власти. Приятный холодок пробежал по всем клеточкам его тела. Он вошёл в раж.
Сильвии едва удалось его остановить. Она ещё никогда не видела Алекса таким жестоким и злым, буквально опьянённым своим действием, в исступлении избивающим Пьера Дюбуа.
Алекс, хватит, не надо! Прошу тебя, прекрати! девушка ухватила его за руку, приготовившуюся нанести очередной удар, и Алекс, наконец, остановился. Тяжело дыша, он посмотрел на результат своих действий. Пьер отключился. Его лицо превратилось в кровавую маску, глаза заплыли, на опухших губах белели осколки зубов.
Алекс опустил правую руку. На землю с кастета упали капли ярко-алой крови.
Кошмар! Это мой отчим Что теперь будет? Сильвию затрясло от пережитого. Ей стало страшно, сердце в груди билось, как сумасшедшее.
Алекс обнял её, стараясь не запачкать кровью её небесно-голубое платье.
Так вот в чём дело, медленно произнёс он. Ничего, оклемается, больной ублюдок. Больше он не посмеет приставать к тебе.
Алекс, я не могу идти домой. Что мне делать, что мы натворили?.. Сильвия не отводила расширенных от ужаса глаз с распростёртого тела отчима.
Надо уходить, его дружки, похоже, подняли тревогу.
Решительно взяв её за руку, Алекс повёл девушку за собой. Та не сопротивлялась, она была в шоке.
Алекс привёл Сильвию к себе в апартаменты, усадил на диван и дал ей выпить успокоительное. После он занялся своей ещё кровоточащей царапиной.
Пьер не обратится в полицию, он не станет связываться с нами. Я подтвержу, что он первым набросился на тебя с ножом, как и его дружки. И что он пытался меняслёзы снова подступили к горлу, но Сильвия справилась с собой. Господи, мать с ума сойдёт из-за того, что с ним случилось! Она любит этого мерзавца.
Успокойся, детка, я больше не позволю случиться такому. Возьми себя в руки, тебе нечего бояться.
Алекс подсел к ней на диван, обнял за плечи, ощутив её хрупкость и беззащитность, и поцеловал её в висок. Её волосы пахли летним солнцем и теплом. Он пообещал себе, что никому и никогда не даст её в обиду.
Теперь он вместе с матерью превратит мою жизнь в ад, ещё хуже, чем прежде! грустно вздохнула Сильвия, взяв его ладонь и слегка сжав пальцы. Мать запилит своими упрёками
Почему ты раньше мне не говорила? Этому давно надо было положить конец.
Мне было так противно, её голос снова задрожал.
Не плачь, детка. Я на всё готов ради тебя, ты же знаешь, Алекс с нежностью посмотрел в её прекрасные голубые глаза. Я люблю тебя.
Он доказал свою любовь не только словами. Сильвия искренне восхищалась им. Ещё никто не делал для неё такого, значит, она правда дорога и нужна ему.
Я тоже люблю тебя с первого дня нашей встречи, прошептала Сильвия, прильнув к его груди. Алекс обнял её и принялся пылко целовать её глаза, губы, волосы. С ним она по-настоящему почувствовала себя защищённой от проблем безумного внешнего мира. От его ласк и страстных поцелуев Сильвия потеряла голову. Поток его чувств хлынул на неё, как вода, которую раньше сдерживала плотина, и которая теперь лилась огромной и бурной полноводной рекой.