Как вернулся, всем говорю, что в Британии наслаждаюсь душем и мягкой кроватью А кровати не было. Диван только старый.
Джоан подошла к кровати и упала на неё, перекатилась, вытянулась и повторила:
Крутая кровать. Присоединяйся.
Подойдуи уже не встану, честно признался Себ, не сводя с Джоан глаз. Подожди минуту
Презервативы он всё собирался купить, но так и не дошёл. Впрочем, у него был кое-какой запас.
Я знаю двадцать способов применения презервативов из армейского базового набора. Сейчас мы добавим двадцать первый.
Наши солдаты, правда, должны носить с собой резинки? спросила Джоан, уже успевшая разуться и сбросить пиджак.
Боже, храни королеву и тех, кто это придумал, Себ вытащил из сумки несколько штук и бросил на подушку. Очень кстати.
Он тоже снял ботинки и забрался на кровать. Поцеловал Джоан в шею, нашёл языком быстро пульсирующую артерию и осторожно облизал. Он снова пьянел, сходил с ума. Минуты адекватности забылись, от напряжения дрожали мышцы. Джоан сжала его плечи, потом забралась руками под футболку, а Себ принялся расстёгивать множество пуговиц на её рубашке и потёрся носом о ложбинку между полукружиями груди.
Себ, она прикусила мочку его уха, Кем ты служил? Мне интересно.
Я снайпер, ответил он, а Джоан опять рассмеялась, утыкаясь ему в шею лицом и начиная расстёгивать пуговицу на джинсах.
Меткий, да?
Себ подхватил её смех, который тут же превратился в судорожный вздох, когда Джоан осторожно сжала его член прохладными пальцами.
Да уж не промажу, выдохнул он сквозь зубы, отчаянно пытаясь совместить смех с поцелуем.
Александр Кларк: 2
Александр встал и застегнул оставшиеся две пуговицы на старой шерстяной кофте. Мэтт бросил на него сочувственный взгляд и спросил:
Кофе? Одеяло?
Переживу, нам осталось троих послушать.
Пока в студии было пусто, он объявил девочкам-ассистенткам десятиминутный перекур, и они тут же разбежались.
Дай-ка, он забрал у Мэтта пухлый блокнот, пролистал и открыл на нужной странице, запусти мне вот этого.
Мэтт подошёл к камере и выбрал запись. Александр обхватил себя руками и наклонился к экрану. Взял наушник и попал на фразу: «Вы удивительно хороши собой, мистер Грей. Не хмурьтесь, это правда». Выдернул наушник и помотал головой. Нет, звучало в записи совсем не так, как он запомнил. А ведь ему понравился этот кандидат.
Он любил на пробах давать классику. Отрывки из сценарияне показатель. Он хотел видеть фактуру, подход к банальным словам, работу ума. Вложить новую мысль в цитату из книжки, зачитанной ещё в школевот задачка для актёра. По крайней мере, так он это объяснял Мэтту. Для себя у него был ещё один аргумент: прослушав сцену тридцать-сорок раз на кастинге, он начинал её ненавидеть, как бы она ни была хороша. И всё равно требовал переписать или переписывал сам.
Девятый, может? предложил Мэтт сочувственно. Александр кивнули снова остановил запись секунд через тридцать. Не то?
Может, у меня уже закипели мозги. Всё, давай, конец перекура, слушаем оставшихся и по домам.
Вернулись ассистентки и Мари, директор по кастингу. Посмотрела строго, велела убрать забытый кем-то пластиковый стаканчик. Смягчилась, встретившись взглядом с Александром, спросила:
Вы готовы, мистер Кларк? Может, продолжим завтра?
Мы заставили этих людей долго ждать. Выслушаем сегодня. Трое осталось?
Четверо! вмешалась одна из ассистенток. Она покраснела, когда Мари недовольно нахмурилась, но добавила: Простите, мистер Кларк, в списке четверо.
Четверопротянул он. Сбился со счёта, надо же.
Почему-то показалось, что именно этого четвёртого выслушать и будет тяжелее всего, но он понимал, что это просто искажение восприятия. Он уже настроился на то, что осталось трое, что после них пробы закончатся. А тутвнезапно! ещё плюс пятнадцать минут.
Запускай.
Первого из четвёрки можно было выпроводить сразу. Жёстким условием сегодняшних проб было наличие натурального ирландского акцента, а парень его имитировал, причём бездарно. Через три фразы Александр дал Мари знак, что этот не подойдёт. Ему нужен был неизвестный, но очень профессиональный актёр-ирландец невысокого роста и с лицом, далёким от классических канонов красоты.
Следующего Александр даже помнил по видеопробамфактурный парень, характерные крупные черты, соломенные волосы и очень интересные глазабольшие, но пустоватые, слишком светлые. Ещё он был натуральным ирландцем, что слышалось сразу, и очень недурно работал голосом. Александр сделал пометку в блокноте и на скорую руку набросал зарисовкуповорот головы, профиль, линия челюсти, цепочка на шее под рубашкой. Подумал, что с ним стоит встретиться ещё раз, дать реальный сценарий.
Предпоследний тоже был ирландцем, мелким, да ещё и рыжим. Мэтт шепнул: «Стереотипы. Давай оденем в зелёный пиджак?», но Александр шикнул на него, чтобы не отвлекал.
Интересный парень.
Александр провёл карандашом по новой странице, набрасывая глаза. Глубокие, тоже светлые, но темнее, чем у предшественника, и очень живые. Небольшой прямой нос, подвижные губы, высокие скулы. Бежевый с искрой костюм сидит отлично. Худоват, на камеру выйдет даже чересчур, зато эффект может получиться отличнымтакой парень совсем в себе, чужой в обществе, непривлекательный для женщин. Разве что сил в нём нет никаких, и это видно. Средней комплекции девушка уделает его легко. Нужно будет подумать.
Александр довёл жёсткую линию верхней губы и спросил тихо: «Помнишь его на видео?» Мэтт покачал головой и сказал:
Ты знаешь, я их вообще не запоминаю, пока не встречу. Мелковат.
Александр пожал плечами. Да, роста совсем невысокого, на взглядпять и три с половиной. Но это не проблема: каблук и ракурс всё решают, пол-Голливуда подтвердит.
Начинайте, мистер Барри, велела Мари звучным голосом.
Барри
Александр мысленно прокрутил в голове кинопробы, но так ничего и не нашёл. Мистер Барри подошёл к самому краю съёмочного пространства, как будто был в театре и выходил на авансцену, развернулся и остановился прямо напротив Александра.
Мари показала развернуть камеру. Мистер Барри подвинул стул, сел, и тут Александру бросилось в глаза то, что он не отметил сразу: костюм на актёре не просто сидит отлично, а пошит по фигуре. Он парой линий обозначил это на рисунке.
Барри не двигался и не говорил, и Александр посмотрел ему в глаза. Барри улыбнулся, облизнул губы и сказал совсем тихо:
Да, мистер Грей, боги к вам милостивы, у него был тенор, высокий, но не визгливый, но боги скоро отнимают то, что дают. У вас впереди немного времени для жизни настоящей, полной и прекрасной, в глазах его что-то поменялось.
Парень был на высоте. И плевать, что он крутил и вертел монолог по-своему. Не в порядке предложений суть, а в том, как достаточно пошлое уайльдовское рассуждение об абсолютной власти красоты он в самом начале превращал в угрозу.
Вы удивительно хороши собой, мистер Грей. Не хмурьтесь, это правда. Подлинная тайна жизни заключена в зримом, а не в сокровенном, правда? он сделал паузу, от которой, однако, не разило театральщиной. Просто как будто задумался. Вы улыбаетесь? О, вы не будете улыбаться.
И всё-таки переигрывает. Но, надо признать, не критично и не глупо. Не пытается кривляться. Просто чуть-чуть перегибает палку, немного уходит в сторону Бродвея, где, чтобы зрители поняли мысль, её надо с нажимом и паузами сообщить со сцены.
Вам вдруг станет ясно, что время побед прошло, или придётся довольствоваться победами столь жалкими, что в сравнении с прошлым они вам будут казаться горше поражений, Барри встал со стула, обошёл его и опёрся о спинку. Каждый уходящий месяц приближает вас к этому тяжкому будущему. Вы будете страдать ужасноон вдруг рассмеялся ни с того, ни с сего. Покачал головой и повторил: Ужасно, мистер Грей, и подмигнул Александру. Манерно раскланялся и, не дав Мари даже остановить съёмочный процесс, направился к выходу.
Мистер Барри! окликнула его одна из ассистенток. Мистер Барри! но он просто ушёл.
Александр откинулся на спинку стула и спросил в пустоту: