Сегодняшняя ситуация заставила Элизабет порядком разозлиться на свою компанию. От кого угодно ожидала она такого, но София, Джуди Она думала, что они отличаются от Меган большим умом. София всегда была за справедливость и здоровые отношения в компании, слишком сердобольная, а Джуди вообще казалась самой близкой из всех, самой нейтральной. Получается, Элизабет ошиблась? Снова сдружилась не с теми?
Теперь они точно собрались все вместе, чтобы посмеяться над ней и отметить свой «гениальный» план. Глупый план, никому ненужный, идиотский. Ничего, они быстро наиграются, и уже завтра кто-нибудь из них проболтается, забудет и заговорит с ней первым.
Элизабет не нравится чувствовать себя так, как сегодня. Благо, сейчас узоры калейдоскопа на потолке отвлекают ее от этих мыслей. Голова ничем не забита. Разноцветные таблетки снова помогли. Снова, как когда она пыталась скрыться от бесконечных родительских криков. Теперь в доме тихо, слишком тихо. Здесь только она.
«Интересно, мама добилась желаемого? Измена отцу дала, чего не хватало?» подумала вдруг девушка. Прошел всего день, может, еще не время, но мама так и не удосужилась поговорить со своей взрослой дочерью, объяснить хоть что-то, дать понять, как быть дальше им всем. Вместо этого она просто покинула дом, практически не оставив нигде своих вещей.
Элизабет разрывает на части от злости на нее, но при этом она понимает, что сама не сильно лучше. Как поступала ее мать, когда была в таком же возрасте, как она? Была ли склонна к изменам всю свою жизнь или так случилось лишь спустя годы брака с отцом? В одночасье Элизабет вдруг поняла, что не особо то и знает собственную мать. Вернее, в ее детстве и юности. Какой она была? Чем занималась? Они не так много разговаривали о чем-то личном. Сначала из-за того, что Лизе не было интересно в силу своего несносного возраста, какие уж там посиделки с матерью за чашечкой чая у камина. А потом из-за того, что в какой-то момент она слишком резко выросла и закрылась, местами стала грубой, уходила гулять, даже не соизволив поставить родителей в известность. «Она сама по себе», обеспокоенно говорила Мэри тайком своему мужу, когда жаловалась на очередной колкий диалог с дочерью, и просто махала рукой, мол, безнадежный случай.
Бен так никогда не считал, ведь испытывал настоящие отцовские чувства к Элизабет. Он переживал каждый раз, когда она переступала порог дома в каком-нибудь откровенном наряде, но считал, что просто не имеет права указывать ей, как выглядеть и как жить. Как же так сложилось, что каждый человек лишний раз побаивался что-то сказать этой девушке? Она вовсе не выглядела грозно или устрашающе. Хрупкая, тонкая, красивая, но стоило ей лишь заговорить, тут же какая-то неведомая сила, что пугала окружающих, выходила наружу и заставляла многих чувствовать себя слабее. Все это было словно не ее, чужое. Не складывался ни у кого этот пазл из внешности и поведения. Но то, что она кому-то могла не нравиться, Элизабет считала проблемой самого человека.
Может, именно из-за неоднозначного образа теперь никому не жаль так жестоко разыгрывать ее? Может, она заслуживает такого отношения, просто раньше не давала повода для ссор, а теперь сорвалась из-за своих домашних проблем и нарвалась на разъяренных друзей? Особенно Пол. Кажется, он слишком долго ждал этого момента, ведь информация так просто сорвалась с его губ. Задетое самолюбие не дало ему смириться с тем, что его использовала какая-то девчонка, а не он ее. И ведь совсем не обязательно быть настоящей шлюхой, чтобы Пол назвал так девушку. Таковой являлась каждая отдавшаяся или отказавшая ему. У него на этот счет все слишком просто. Странно, что Меган еще не попала под эту категорию. Может, у него и правда было к ней что-то посерьезнее или просто в планах пока придержать ее недалеко от себя в своих целях.
Время под разноцветными спасителями для Элизабет останавливалось каждый раз, когда они оказывались внутри нее, и она даже не подозревала, сколько секунд, минут или часов могла пялиться в одну точку. Странно, что она выбрала именно такое действие для своего расслабления. Не веселье, не галлюцинации, от которых хочется убежать, куда угодно, и очнуться лишь спустя сутки, а простое усмирение. Видимо, наедине с собой она боялась своих эмоций, мыслей, поэтому всячески пыталась искусственно подавить их и наслаждаться своей хоть и временной, но безмятежностью.
С утра Элизабет почувствовала себя намного лучше и даже уловила нотку настроения на то, чтобы одеться в привычную одежду, по которой ее мог узнать каждый второй в университете: короткое свободное платье, оголяющее хрупкие плечи и тонкие ключицы, стильные берцы с массивной подошвой, подчеркивающие изящную красоту ее ног, но грубо украшенные разными заклепками, ремешками и цепочками. Глаза ее также не остались без внимания легкого, но идеально выражающего их глубину, макияжа. А чувственные губки заполучили едва ли заметный розоватый глянцевый блеск с ароматом спелой вишни, который Элизабет использовала больше для их увлажнения, нежели для дополнения к макияжу. И вот, в зеркале прямо на нее смотрела уже не та вчерашняя заплаканная и растерянная девчонка. В отражении стояла уверенная, вновь непоколебимая и дерзкая Элизабет Аллен, какой ее все и знали. Хватит с нее слабости, только не перед ними.
Подходя к корпусу, она заметила практически вровень идущего с ней Мэта. Он мимолетно взглянул на нее и машинально отвел взгляд, но тут же повернулся снова, чтобы разглядеть получше. Ну вот, он узнал ее.
Эй, привет, окончательно поравнялся он с девушкой и заговорил первым. Ты ведь Элизабет, да?
Ха-ха, Мэт. Так смешно, что со вчерашнего дня не могу успокоиться.
Ты о чем?
Будто не знаешь, закатила она глаза.
Мэт, нахмурившись, взглянул на нее, но этот взгляд быстро сменился на оценивающий.
Ты вчера выглядела иначе. Я тебя едва узнал сейчас, учитывая, что вообще знаком с тобой всего несколько минут. Но ты очень запоминающаяся. Ну, красивая, я имею в виду.
А я смотрю, ты ищешь дурацкие способы восстановить общение после вашего неудачного розыгрыша.
Какого розыгрыша?
Ой, да иди ты, махнула она рукой и ускорилась, оставляя растерянного Мэта позади.
Лиз, постой! крикнул он вслед, но она даже не подумала останавливаться.
В аудитории девушка вновь села туда, где София подняла спор о том, что это вовсе не ее место. Но Элизабет ведь знала, что оно ее, поэтому тут даже обсуждать нечего. А если им так нравится упражняться в актерском мастерстве, пожалуйста, пусть ребята веселятся.
Помещение начало заполняться студентами, основная компания потихоньку собиралась в единый состав, но по-прежнему все делали вид, будто Элизабет здесь нет. Она сидела расслабленно, всем своим видом показывая безразличие абсолютно к каждому присутствующему. Но ее взгляд упал на входную дверь, в которую зашел Тони, снимая с себя рюкзак. Они встретились взглядом, и он застенчиво улыбнулся ей. Элизабет с дальней парты ответила еле заметной, практически несуществующей улыбкой, однако Тони все-таки уловил ее и уселся на свое место.
Он не понимал, расположена ли девушка сегодня к общению, потому что вчера так безразлично и торопливо убежала. Ему вообще кажется, будто она избегает его. Может, ей и вовсе неприятно его общество, ведь еще ни разу им не удалось толком поговорить. Но ему хотелось. А что в ее голове, Тони пока не в силах разобрать.