Фаза Номер Три это получить запись. Мне нужно во что бы то ни стало добраться до нее.
Уилл таращится на меня, и я не могу понять по его лицу то ли он в шоке, то ли рогипнол стер с него любое различимое выражение. Недоверчиво смотрю, как его глаза наполняются слезами.
Мишель прости меня!
Взмахиваю жеодой и крепко бью его прямо в лоб. Брызжет кровь, он вскрикивает от изумления и боли, падает на пол и остается лежать совершенно неподвижно. Да как он посмел! Как он посмел произнести мое имя! Да еще и извиняться! После всего, что сделал После того как так унизил меня!
Немного остыв, я растерянно сознаю, что именно только что натворила, и не свожу глаз с крови, которая начинает пропитывать первозданную белизну овчинного ковра.
Черт!
«Господи, Хлоя, ну почему ты не можешь держать себя в руках?» Резко поднимаюсь на колени, прижимая руки к губам, мысли пролетают со скоростью в тысячу миль в час. Вот ведь ирония ситуации: мне и вправду требовалось убить Уилла, но только не сейчас. Пока у меня нет этого видео.
Черт, черт, черт! Придвигаюсь к нему, поворачиваю его голову. Не могу понять, насколько опасна рана, поскольку любые ранения головы обильно кровоточат. Вскоре все руки у меня в крови. Сажусь на пятки, пытаясь думать.
Но тут слышу какой-то шумок, заставляющий меня застыть. Шаги. Где-то у самого входа в домик. Оборачиваюсь.
В дверях стоит Чарльз лицо бледное, рот удивленно раскрыт. Взгляд его перемещается по комнате, натыкается на тело Уилла, на ярко-красные пятна на белоснежном ковре. Нет Только не Чарльз! Это последний человек, которого я хочу сейчас здесь видеть.
Он напал на меня! начинаю всхлипывать я. О боже, звони в «девять-один-один»!
Закрываю лицо руками, размазывая кровь по щекам и истерически подвывая. У меня есть смутное чувство, что Чарльз пришел мне на выручку.
Он ударил меня! О боже, я думала, что он хочет меня убить! Звони в полицию!
Рискую поднять взгляд сквозь слезы, струящиеся по лицу.
Чарльз присаживается рядом со мной на корточки, теперь крепко закрыв рот. Лицо у него лишено любых эмоций, взгляд острый; эти глаза словно говорят мне: «Прекрати!» Перестаю плакать, уже второй раз за вечер не совсем представляя, что происходит и что теперь делать. Чарльз медленно протягивает руку к щегольскому платочку в нагрудном кармане, вытаскивает его. Встряхивает рукой, чтобы расправить, а потом начинает вытирать кровь и слезы с моего лица.
М-да, ну ты тут и насвинячила, мягко произносит он.
12
Таращусь на него, широко раскрыв глаза.
Чарльз протягивает руку, хватает меня за запястье, стаскивает с него черную повязку с бантом, открывая мои часы. Я не в силах пошевелиться, словно загипнотизированная выражением его глаз, в них лишь жесткая пустота, смешанная с чем-то вроде насмешки. Он лезет себе за пазуху две верхние пуговицы рубашки у него расстегнуты и вытаскивает оттуда что-то маленькое, черное. Свои собственные смарт-часы, без ремешка.
Так ты Я даже не могу должным образом выразить свое изумление.
Чарльз отпускает мою руку.
Про тебя я никогда бы не подумал, произносит он.
В этот самый момент Уилл издает негромкий стон, и по всему телу у меня разливается облегчение. Подносит руки к голове. Жив. Ладно, похоже, что не все еще потеряно. Единственно, осталось
Поворачиваюсь и сознаю, что Чарльз неотрывно смотрит на меня, а не на своего пострадавшего приятеля.
Так что тебе тут на самом деле понадобилось? интересуется он ровным тоном учителя, застукавшего своих учеников за дележкой шоколадок, стыренных в супермаркете.
Мы просто разговаривали.
На какую тему?
Чарльз по-прежнему не сводит с меня глаз. Не отвечаю понятия не имею, сколько он успел подслушать. Есть что-то хитровато-коварное в том, как его чудесные глаза соскальзывают с меня на тело Уилла.
Ну что ж, по-моему, ему надо в больницу, наконец произносит он.
Нет!
Чарльз опять переводит взгляд на меня, вопросительно подняв брови.
Нам нельзя в больницу. Я опоила его, признаюсь я.
Чем?
Рогипнолом.
Вот уж не думал, что тебе нужны такие вспомогательные средства в мужской компании, замечает он с улыбкой.
Делаю вид, что он мне якобы польстил, и краснею.
Все с ним будет нормально, но сейчас нам меньше всего надо, чтобы кто-нибудь узнал
Нам?
Бессловесно смотрю на него большими глазами. Ты можешь, конечно, что-то доказывать мужчинам, но гораздо лучше взывать к их самым основным инстинктам. Зацепить ту часть их Y-хромосомы, которая любит поучать женщин ту часть их, которая любит помогать им, поскольку это позволяет мужчинам ощутить свою значимость.
Да все с ним нормально, Чарльз. По-моему, ему надо просто полежать и проспаться.
У него может быть серьезное повреждение мозга.
Предпочитаю промолчать. Пока не совсем понимаю, в насколько серьезную заморочку вляпалась.
Чарльз укоризненно вздыхает, бросив на меня взгляд, как на какую-то шалунью. Бросает свой платочек на пол и встает, оглядывая устроенный мной бардак в доме. Подходит к Уиллу, присаживается рядом с ним на корточки.
Уилл? Ты очухался?
Тот стонет.
У моего папани есть такие мужики, произносит Чарльз, поворачиваясь ко мне, типа телохранителей. Один из них воевал и наверняка разбирается в оказании первой помощи. Он мне уже и раньше помогал.
С чем?
Я еще никогда не вышибал людям мозги жеодой, если ты об этом, но как-то разбил пару тачек и не хотел, чтобы отец про это знал. Сейчас я ему позвоню, и мы попробуем привести Уилла в чувство. А ты возвращайся в дом, говорит он, тыча рукой в том направлении. С утречка садись в первую же машину, которая тебя возьмет, и уезжай отсюда, а я присмотрю за Уиллом.
А вдруг он что-нибудь запомнил? Он так и не допил свой стакан.
Думаю, ты в самом скором времени это узнаешь, произносит он без всякого сочувствия в голосе.
Я все медлю.
Почему я должна тебе доверять?
Потому что я не звоню в полицию, хотя мог бы. Иди умойся и приведи себя в порядок у тебя все платье в крови.
Тихонько ускользаю в ванную, в голове полный кавардак от этого внезапного поворота событий. Жутко злюсь на себя, что не сумела сохранить контроль над собой в самый неподходящий момент, а ведь это то качество, которое, по словам доктора Уимена, мне нужно в себе развить. Но также, пусть ситуация и крайне стрёмная, присутствие рядом Чарльза приятно возбуждает меня. Он вдруг оказался не просто симпатичным парнем, отношения которого с подружкой я планировала порушить, он нечто куда как большее. Он опасен. И я прекрасно понимаю, почему Чарльз мне помогает: это дает ему власть надо мной. Единственный вопрос, как он собирается этой властью распорядиться.
Увидев себя в зеркале, испускаю стон. Кровь размазана по всему моему замечательному платью. Стаскиваю его с себя, умываюсь. Платье не из тех, под которые можно надеть лифчик или нижнее белье, так что заворачиваюсь в пушистое белое полотенце, а потом подбираю изгаженное платье и заталкиваю его в чистый мешок для мусора. Не хочу оставлять после себя никаких улик.
Когда выхожу обратно в гостиную, Чарльз как раз заканчивает тихо разговаривать с кем-то по телефону.
Он уже идет давай двигать.
В полотенце? Я фыркаю. Народу будет интересно, чем мы тут с тобой занимались.
Вздохнув, он снимает с себя пиджак, кладет его на спинку дивана. Расстегивает белую костюмную рубашку, стаскивает ее, открывая простую белую футболку. Передает мне рубашку, а потом поворачивается ко мне спиной. Сбрасываю полотенце и надеваю рубашку. Она мягкая, теплая и пахнет Чарльзом.
Он поворачивается обратно и долю секунды смотрит на меня. Раньше Чарльз никогда так на меня не смотрел его взгляд быстро перелетает с моего лица на мое тело. Его рубашка лишь кое-как прикрывает мне бедра.
Для начала он высовывает голову из-за двери, а потом крадется вдоль стены. Следую за ним по пятам, путаясь босыми ногами в прохладной траве. Когда мы вновь оказываемся в главном здании усадьбы, на кухне по-прежнему горит свет, но вся верхняя часть дома погружена во тьму.