Что я скажу, я знала и без Насти. Как только я прошла к себе в кабинет, я услышала голос Насти:
Первый заместитель просит его принять.
Александра Петровича жду с нетерпением. Мне надо о многом с ним посоветоваться.
Я знала, что через усилитель он слышит мой ответ в приемной.
Он вошел, но не сел, ожидая приглашения.
Садитесь, сказала я и улыбнулась.
Ему ничего не оставалось, как тоже улыбнуться.
Как отец? спросил он.
Все не очень понятно. Будут еще консилиумы, чтобы решить, где делать операцию. Вот приказ, который он подписал.
И я протянула бумагу, составленную отцом и Малым Иваном. Он внимательно прочел приказ и спросил:
Вы думаете, что за два месяца что-либо поймете?
Нет, я так не думаю.
Тогда зачем вам это надо? Вы же ставите себя в унизительное положение.
Я вам сейчас все объясню. Я взяла карандаш. Я работаю в школе. Денег не хватает. А здесь я два месяца буду получать зарплату президента компании. Я уже все подсчитала. Я себе могу купить шубу из крашеного кролика или козленка и пальто матери. Основные траты, конечно, на дочь. Нужна теплая куртка, кроссовки, леггинсы, джинсы, сапожки под брюки, она мечтает о роликах. Ну, и у меня нет теплых сапог, есть проблемы с летней обувью. За два месяца я что-то пойму в деятельности компании. Ведь можно изучать, начиная с самого низа, с курьера, как в кино или романах, но можно и наоборот, с самого верха. Если я чего-нибудь пойму, то когда выйдет отец или когда управление компанией перейдет к вам, то меня ведь можно использовать на какой-нибудь должности.
На какой? спросил Заместитель.
Ну, это вы решите сами. Я знаю только одно: отец обеспокоен моим положением и хочет мне помочь. Может быть, он выбрал не самый верный путь, но это его выбор. И два месяца очень быстро кончаются. Я вздохнула почти искренне.
У меня к вам есть предложение, сказал Заместитель. У вас каникулы, отдыхайте. И приезжайте только за зарплатой.
Не могу. Я снова вздохнула. Отец сказал: изучай, может на что-то и сгодишься.
Хорошо, согласился Заместитель. Тогда уточним некоторые приоритеты.
А вот уточнение приоритетов и обязанностей в мои планы сегодня не входило.
Если вы насчет Ржавичева, то я приношу извинения. Я готова извиниться и перед ним. Но поймите и меня. Ржавичев меня достал. Он меня обидел.
Это не Ржавичев, а я вас обидел. Вы же понимаете, что без моего согласия никакого розыгрыша не было бы.
Я понимаю. Но вас я боюсь. Я боюсь только двух человек: директрису своей школы, ну, она крокодил, и вас.
Я тоже из крокодилов? спросил Заместитель.
Даже в коротком разговоре можно определить основные черты человека, его симпатии, антипатии, комплексы. Я это давно заметила на своих учениках. Мальчишки лет семиуже почти сформировавшиеся личности. Они хотят быть мужчинами. И горды, когда их сравнивают с хищниками. Тихие, интеллигентные мальчики хотят казаться агрессивными и напористыми.
Вы из симпатичных крокодилов, ответила я. Он должен был ответить: я добрая собака, или я заяц, илиизвините, у меня такая работа, и я вынужден быть крокодилом. Но мой прогноз не оправдался. Заместитель ничего не ответил. Моя просчитанная лесть не сработала.
Давайте договоримся, ответил он, если вам захочется поиграть в руководительницу, советуйтесь со мною. Вам, наверное, объяснили, что у компании сейчас не самые лучшие времена.
Я это знаю.
Заместитель встал. Я ему улыбнулась одной из самых лучших своих улыбок.
У вас проблемы с Госимуществом? спросил Заместитель.
Пропуск в Дом правительства мне выписали в одно из управлений Госкомимущества. Викулов, наверное, все-таки выяснил это через свои старые чекистские связи.
У меня много проблем.
Это был единственно верный ответ. После ухода Заместителя я позвонила в нотариальную контору. Туда тоже приходили расспрашивать обо мне, но оттуда их послали. Другую мою приятельницу они, по-видимому, не выяснили.
Как поговорили? спросила Настя.
Нормально, ответила я. Если бы Настя попыталась выяснить подробности, я бы ей сказала: прослушай пленку, но Настя не стала расспрашивать.
Во сколько прислать машину? спросила она. Ты же завтра отправляешь своих в деревню.
А это удобно, спросила я, использовать машину в не служебных целях?
К президенту компании машина прикреплена на две рабочие смены, пояснила Настя. Отправить на отдых мать и дочь президентаэто служебная цель, потому что сохраняется время президента, которое стоит в сотни раз больше зарплат шоферов, стоимости бензина и амортизации техники. Шоферу я адрес сообщила.
Тогда к восьми утра. Поезд в девять двадцать.
Настя кивнула и сделала пометку в блокноте.
Машина у подъезда. Шофера зовут Коля.
На «мерседесе» Коля, слишком полный для своих двадцати с небольшим лет, вез меня домой.
Остановитесь здесь, попросила я его.
А почему не к подъезду? спросил он.
Я не хочу, чтобы соседи считали меня валютной проституткой.
Сейчас нет валютных, пояснил Коля. Берут и в рублях, но по курсу доллара, естественно.
По личному опыту знаешь?
От знакомых. Я, как только мне исполнилось восемнадцать, сразу женился. Боялся СПИД подхватить. Но сейчас в этом бизнесе цены очень упали. Конкуренция. Украинские дивчины цены сбивают. Для них сто долларовденьги.
«Для меня тоже, подумала я. И очень большие».
Часть ночи у меня ушла, чтобы погладить выстиранные матерью кофты, блузки, шорты Анюты. Кое-что пришлось подштопать. Бедность, конечно, не порок, но и радости не доставляет. Мне повезло. Когда Анюта начала взрослеть, молодежная мода переменилась, и джинсы, майки, свитеры, кроссовки стали униформой для подростков. Но года через два мне придется туго, когда потребуются туфли, сапоги, кожаные юбки.
Я легла в три ночи, встала в шесть, в семь подняла Анюту, и мы начали собирать вещи.
Не набирайте много, предупредила мать. Самим придется таскать.
На вокзал я отвезу вас на машине, успокоила я мать.
А какая марка? спросила Анюта.
«Мерседес-190Е».
Жаль, что никто из девчонок не увидит, на какой машине я уезжаю. Ладно, выйду замуж за какого-нибудь крутого и буду ездить только на «мерседесе», ну, может быть, на «опеле».
Не будешь. У тебя две тройки. Крутые на троечницах не женятся.
Ну, мать, у тебя и взгляды! Нашу соседку Люську из девятого класса исключили, а за ней приезжает парень на «альфа-ромео». Замуж берут не за пятерки, а за красоту и обаяние. Я смотрюсь очень даже ничего и очень обаятельная. Я в первой пятерке красавиц школы.
У вас пятибалльная система?
И десятибалльная тоже, чтобы было меньше интриг.
А учительницы тоже разбиты на пятерки и десятки?
Да, подтвердила Анюта. Ты в десятке. Между восьмым и девятым местом.
А кто на первом? И кто эти места определяет?
На первом твоя подруга Римма. А определяют мальчишки-выпускники. Хотя странный у них вкус. Римма не отвечает международным стандартам: задница у нее ниже коленок, грудькак у дойной коровы. Нет, не понимаю я пока мужчин.
Идите завтракать, позвала мать.
Мать приготовила мне и Анюте привычную яичницу с колбасой. Закупала продукты и готовила мать. Не знаю как, но ей удавалось уложиться в свою зарплату старшей медсестры. Моя зарплата и случайные подработки откладывались на летний отдых и самые необходимые покупки. Включая телевизор и открывая холодильник, я всегда боялась, что однажды экран не засветится, а холодильник окажется размороженным. На деньги, которые я получила от отца, я купила когда-то телевизор и холодильник. И в будущем ничего хорошего не просматривалось, на увеличение зарплаты учителям я не рассчитывала, а в чудеса не верила. Боже мой, какая тоска откладывать годами деньги на мебель, на хороший утюг, на видеомагнитофон. Молодые учительницы мечтали найти работу в преуспевающей фирме, выйти замуж за преуспевающего бизнесмена. Я тоже мечтала, но после тридцати стараюсь об этом не думать.
О том, что случилось в эти три дня, я тоже стараюсь не думать, чтобы не сглазить.
Я уже давно жила по принципу: делай все, что можешь, и будь то, что будет.