Посреди двора стоит чёрная «Газель». Задние двери распахнуты, внутри банкомат лежит, не шевелится.
Бросилась к нему молодая вдова, обняла, расцеловала.
Потом посмотрела наружу. Сидят на брёвнах четыре мужичка. Не то чтоб амбалы, наоборот, худые да поношенные. Глядят на неё смерть как уныло, только всполошённо малость.
Зачем же вы, спрашивает молодая вдова, мужа моего увезли? Или вам семья чужая не дорога, плевать вам на чужую семью?
Что ты, отвечают мужички. Разве мы знали, что он муж твой? Ни ему, ни тебе мы зла не хотели.
А хотели мы в наше агропредприятие мужа твоего председателем назначить. Очень мы бедно живём и голодно. На сухарях да воде, на грибах да на ягодах. Сама видишь. Вот станет твой муж нашим председателем, тогда по-другому заживём. И деньги попрут, и хозяйство наладится. Мы так думаем.
Упросили мужички молодую вдову и мужа оставить, и самой остаться. Обещали ей почёт и уважение, в будний день яичко, а в праздник курочку. Осталась молодая вдова в деревне. Хозяйство там, правда, так и не наладилось, зато было теперь народу кого ругать. А народ, хоть и ругал, яичком и курочкой молодую вдову не обижал. Сама же она стала полотенца вышивать на продажу. Их в город возили, а оттуда чуть ли не в Москвуза красоту и удобство.
Жила она в таком почёте и уважении, пока не приехала из района ревизия по труду. Приехала, потребовала председателя, посмотрела на него, поудивлялась, а потом говорит:
Интересный, говорит, опыт. Надо его развивать на более высоком уровне. Собирайтесь, обращается к молодой вдове, завтра все вместе поедем в область. Будем вашего мужа продвигать по партийной линии.
Смутили молодую вдову такие слова, вечером всё ворочалась, заснуть не могла, а как сморило, увидела сон: самой ей положили мужа по партийной линии двигать, линия эта вроде разделительной полосы на шоссе, вдова вперёд по ней мужа пихает, надрывается, а мимо в две стороны иномарки проносятся с синими огнями на крышах, чуть по локтям не бьют.
С утра пошла молодая вдова насчёт сна к соседке, знающей женщине. Та ей говорит, плохой, мол, сон, упирайся, оставайся и мужа не выдавай. Обманут вас в области, попользуются и выкинут обоих.
Да как тут упираться? Упрёшьсянебось с милицией придут. Делать нечего, поехали они в город.
А в городе был банкомат назначен заведовать партийной общественной приёмной. Положили ему порядочную зарплату, которую отдавали молодой вдове, и та до времени была довольна. А уж как были довольны посетители приёмной, об этом слава по всей России пошла.
Придёт посетитель в приёмную с проблемой какой или даже с бедой, а выходит с деньгами. Выслушает его банкомат, помигает лампами и выдаёттысячу, две, а кому и все сто, свеженькими пятёрочками.
Очередь к нему за месяц занимали, те, кто с областной пропиской, а неместные разве в окошко могли пролезть. Тут, конечно, и недоброжелатели подтянулись. Антикоррупционеры. Откуда, говорят, у вашей общественной приёмной столько денег? Не иначе, говорят, взятки берёте.
Прокуратура всполошилась, прислала мастеров, вроде как электричество чинить. Заодно поставили в кабинете видеокамеру, чтобы взятки снимала.
Взяток, нет, не дождались. Но увидали в свою камеру что похуже. Оказалось, банкомат деньги не всем выдавал, а через одного. Первый-то посетитель никаких денег не получает. Наоборот, заглатывает его банкомат с ботинками, косточки выплёвывает в корзину для бумаг и стеклянным животом светит. А второму, даденьги даёт. Понятноденьги ведь из ничего не родятся. Третьего посетителя опять съест. Четвёртого осчастливит.
Чётные, осчастливленные, домой идут и славу о народной приёмной разносят. А нечётные, конечно, молчат навеки.
Пришлось прокурорским приёмную закрыть от греха. Банкомат обесточили, в поле вывезли и на мелкие кусочки разнесли. А молодая вдова к родителям вернулась. Так бобылихою и живёт.
ЗмеюрикЮрий Поляков
Много лет тому назад, ещё при Брежневе, работал в НИИ среднего машиностроения младший научный сотрудник Гелий Меделянский. Как и всякий советский мэнээс, он имел достаточно оплачиваемого трудового досуга, переходящего порой в безделье. Его коллеги тратили свободное рабочее время по-всякому: кто-то проводил межлабораторные коллоквиумы по новой повести братьев Срубацких, запрещённой и поэтому вышедшей лишь в журнале «Юный техник». Надо было найти и предъявить как можно больше явных и скрытых антисоветских намёков в тексте, воспевающем светлое коммунистическое будущее. Другие разучивали под гитару песенки барда Булана Ахашени про виноградные косточки, гусаров, старьевщиков и фонарщиков. Третьи учили китайский, хинди, иврит, эсперанто, даже древнегреческий, зная, что никогда им эти языки не понадобятся, или в крайнем случае овладевали английским, чтобы понять наконец, о чем поют «битлы». Четвёртые придирчиво штопали штормовки и вострили альпенштоки, готовясь к отпускному восхождению на непокорный шеститысячник, ибо лучше гор могут быть только горы. Пятые со служебного телефона выстраивали замысловатые схемы и цепочки обмена квартир. Конечно, кто-то работал и на среднее машиностроение, но не о них наш рассказ.
Забегая вперёд, скажем, что именно из пятых после 91-го вышли олигархи всех видов, родов и размеров. Участники коллоквиумов по Срубацким ломанулись в политику. А полиглоты эмигрировали во все концы света. Прочие маются без работы или до сих пор штопают штормовки, напевая знаменитые строки Булана Ахашени:
Раздавите гадину,
раздавите гадину,
раздавите гадину
в себе!
И только Гелий, выпускник МВТУ им. Баумана, ничего такого не делал. Он просто сидел у кульмана и тихо мечтал стать писателем. Сочинять Меделянский, собственно, ещё не пробовал, так как не было подходящего сюжета, а те, что приходили иногда в голову, оказывались при ближайшем рассмотрении далеко не новыми, уже использованными другими, более расторопными авторами. Зарабатывал он мало и состоял в полной крепостной зависимости от жены-стоматологини, без выходных дней сверлившей блатные зубы казённой бормашиной и вставлявшей левые пломбы из сэкономленных материалов. По её указанию Гелий, не оставляя, конечно, литературных мечтаний, готовил обед, мыл посуду, делал в квартире уборку, мелкий ремонт и даже ходил в магазины за покупками.
И вот однажды в универсаме на Домодедовской улице он стал свидетелем скандала, разразившегося из-за негодных куриных яиц. Возмущённый гражданин пытался вернуть их продавцу, брезгливо предъявляя скрюченный слизистый зародыш, обнаруженный под скорлупой и похожий на большеголовую ящерку. Меделянский только подивился наивности покупателя, который при советской власти всегда был неправ, что, собственно, и привело к свержению коммунистов в результате восстания озверевших потребителей. Подивившись, он занялся любимым делом: стал втихаря из нескольких пакетов полугнилой картошки собирать упаковку высококачественных корнеплодов для внутрисемейного поедания.
Тут надо заметить, что в литературном деле жизненные впечатления, как венерические инфекции, имеют скрытый, латентный период и лишь спустя некоторое время остро проявляют себя, заражая восторгом вдохновения весь творческий организм. Спустя месяц, делая влажную уборку квартиры, Гелий чуть не рухнул со стула, обнаружив в уме почти готовую сказку про маленького динозаврика, появившегося из яйца, отложенного в юрский период, и неведомо как попавшего в коробку с куриными яйцами. Вылупился он прямо в универсаме, страшно напугав продавцов, принявших его за новую разновидность продовольственных грызунов. Вызвали немедленно крысоморов из санэпидемстанции, и участь новорождённой рептилии была предрешена. Но тут на счастье в универсам в поисках мороженого заглянул семиклассник Юра Шмаков, он-то и нашёл окоченевшего динозаврика, спрятавшегося со страха под брикетами пломбира.
Мальчик взял странное существо с собой и отнёс домой. Но мама Лия Павловна, брошенная мужем и обиженная на весь мир, категорически возражала против любой живности в доме. Тогда Юра под большим секретом показал монстрика однокласснице Ленке Зайцевой, и разумная девочка посоветовала отнести зверушку в школу, в живой уголок. Так и сделали. По традиции каждому пришкольному животному давали имя, а поскольку юное пресмыкающееся больше походило на змейку, чем на ящерку (ножки были едва заметны), его назвали Змеюрик, в честь Юры, нашедшего странное существо. Кормили питомца мелким мотылём для аквариумных рыбок, и он стал быстро увеличиваться в размерах: отросли ножки, а на спине появились странные складки, озадачившие не только юных натуралистов, но и молодую учительницу биологии Олимпиаду Владимировну.