Нина показывала ему те же записи, что читали мы. И приносила ему те же книги.
Вильма отхлебнула пива и поставила стакан на стол.
— Она помогла ему скачать из Интернета те же страницы, что мы сегодня распечатали. Я работала в отдельной кабинке в другом конце зала. Запомнила его только потому, что он, казалось, чувствовал себя неловко и очень спешил.
Мягкий верхний свет поблескивал на светло-пепельных волосах Вильмы и серебряной заколке.
— Он не обращал на меня внимания, наверное, до середины утра. А потом, когда он поднял глаза и увидел меня, его словно током ударило. Такое впечатление, что он меня знает. Он в упор посмотрел на меня, причем довольно злобно, схватил свои копии и удалился. — Вильма снова отхлебнула пива. — Он не закончил печатать то, что нашла для него Нина, — просто ушел.
— Кто он такой? Ты его знаешь?
— Я видела этого человека в городе, но не знаю его.
— Может быть, кто-нибудь из твоих условно освобожденных?
— Нет. — Она засмеялась. — Этот человек никогда не входил в число моих подопечных.
— Если он оформлял получение книг, его имя может быть…
— Ничего он не оформлял, просто копировал. Он не назвал Нине своего имени, и он не из постоянных клиентов. Худощавый, высокий, довольно сутулый. Светло-каштановые прямые волосы до плеч. Глаза какие-то мутные. На лице и руках были царапины или ссадины, замазанные тональным кремом. Нина сказала, что это выглядело омерзительно. На нем была рыжевато-коричневая ветровка, такого же цвета спортивная рубашка и грязные белые кроссовки. Нина сказала, у него британский акцент. Я немного слышала со своего места. Такой мелодичный — возможно, валлийский — поэтический ритм. Очаровательный, но весьма странный для столь угрюмого человека.
Клайд поставил пиво на стол.
— Это был Ли Уорк. Она ждала продолжения.
— Он из Уэльса, валлиец, здесь примерно лет десять. Внештатный агент по торговле подержанными автомобилями. Он сотрудничал с нами, подбирал по нашим заказам модели по всей стране. Ты уверена, что его интересовали именно кошки?
— Разумеется. Говорю тебе, он смотрел те же самые записи, что и мы. Что еще о нем известно?
— Немного. Насколько я знаю, он вырос в рыбацкой деревушке на побережье Уэльса. Кажется, он из небогатой, даже очень небогатой семьи.
— Уэльс, — задумчиво сказала Вильма, выводя стаканом круги на столе. — Валлийцы воспитываются на старинных поверьях и преданиях, на историях о селки — тюленях, которые принимают человеческий облик, о зверях-призраках, псах-оборотнях.
Официант принес заказанные гамбургеры. Он не слишком хорошо понимал по-английски, поэтому не понял, что Клайд попросил горчицы. Сходив за приправой, он принес не только горчицу, но также соус табаско, соус для мясных блюд и кетчуп и казался очень довольным своей предусмотрительностью.
Клайд намазал тонкий слой острой горчицы на французскую булку.
— Это очень странно. За каким чертом Уорку понадобились кошки?
Вильма пожала плечами:
— Я не люблю совпадений. Если Уорк связан с агентством, возможно, я смогу расспросить о нем Бернину Сэйдж, вдруг она знает, откуда у него такой интерес к кошкам.
— Я не знал, что ты с ней дружишь.
— Нас нельзя назвать близкими подругами, но она, бывает, помогает мне. Ты забыл, мы ведь вместе работали в Сан-Франциско.
Клайд вспомнил. Бернина была секретарем Федеральной комиссии по условно-досрочному освобождению как раз те пять лет, что там работала Вильма. Он не любил Бернину. Сейчас Сэйдж работала секретаршей у Бекуайта и одновременно была главным бухгалтером агентства. Она была огненно-рыжей, всегда разодета в пух и носила классные оранжевые ансамбли или бледно-розовые блейзеры.