Пойду поговорю с Квинтом, ободряюще сказала Аврелия. Что бы ни случилось, ты должен хранить нашу дружбу. Как и мы.
Страстно желая, чтобы все было по-старому, пока он не покинет виллу, Ганнон кивнул:
Благодарю тебя.
К сожалению, в тот день Аврелии не удалось уговорить брата. Как она объяснила позже, Квинт отправился в Капую, не сказав никому ни слова, кроме кривоногого раба, работавшего на конюшне. Прошел день, настала ночь, и стало очевидно, что он не вернется. Ганнон даже не знал, злиться ему или беспокоиться.
Не волнуйся, сказала Аврелия перед тем, как уйти спать. Квинт иногда так делает, когда ему нужно время, чтобы поразмыслить. Уезжает к Гаю, а через пару дней возвращается.
Тут уж Ганнон ничего не мог поделать. Он улегся на свой матрас и принялся мечтать о побеге. Сон не шел к нему.
Глава 11ТРУДНЫЙ ПЕРЕХОД
После падения Сагунта Бостар каждое утро посещал раненых воинов, разговаривая с теми, кто был в сознании, проводя рукой по лицу тем, кто спал, и тем, кому уже не было суждено проснуться. В большой палатке находились более тридцати воинов, половина из которых уже, наверное, никогда не пойдет в бой. Несмотря на их ужасные раны, Бостар уже начал понимать, что надо быть благодарным судьбе. Учитывая все обстоятельства, потери были небольшими. А вот сагунтийцев погибло намного больше, когда войско Ганнибала ворвалось в город, завывая, как стая диких волков. Весь день воздух Сагунта был наполнен криками. Мужчин. Женщин. Детей. Зажмурившись, Бостар попытался выбросить из головы воспоминания об этом, но так и не смог. Резать безоружных горожан и насиловать беззащитных женщинэто не тот бой, не та война, в которой он хотел участвовать. Он не пытался остановить своих воиновведь сам Ганнибал пообещал, что отдаст город им на разграбление, но сам не принимал в этом участия, как и его отец. Малху военачальник поручил организовать охрану сундуков с золотом и серебром, найденных во внутренней крепости. Бостар вздохнул. А вот Сафон был в первых рядах.
Спустя мгновение он едва не подпрыгнул, когда его плеча коснулась рука Малха.
Хорошо, что пришел проведать их с самого утра, произнес отец, показывая на укрытых одеялами изувеченных воинов.
Это моя работа, скромно ответил Бостар, зная, что отец уже проведал своих раненых.
Точно, торжественно глядя на него, согласился Малх. Но, думаю, у Ганнибала для нас есть еще одна. Для нас троих.
Какая? спросил Бостар. Сердце едва не выскочило у него из груди.
Нас всех вызывают в палатку командующего. Зачеммне не сказали.
А Сафон знает? спросил Бостар, чувствуя радостное возбуждение.
Нет. Думаю, это тебе следует ему сказать.
Правда? переспросил Бостар, стараясь говорить непринужденно. Как пожелаешь.
Малх понимающе глянул на него.
Неужели ты думаешь, что я не заметил, как вы двое друг с другом общаетесь в последнее время?
Ничего особенного, солгал Бостар.
Тогда почему ты отводишь взгляд? требовательно спросил Малх. Все из-за Ганнона, так ведь?
С этого все началось, ответил Бостар. Принялся объяснять, но отец прервал его.
Вас теперь только двое печально произнес он. А жизнь коротка. Разрешите ваши споры, пока кому-нибудь из вас не останется лишь сожалеть, что извиняться теперь уже поздно.
Ты прав, твердо сказал Бостар. Сделаю все, что смогу.
Как и всегда, с гордостью произнес Малх.
Сердце Бостара кольнула печаль. «Сделал ли я все что мог», отпустив Ганнона, подумал он.
Жду вас обоих через полчаса у палатки Ганнибала, приказал Малх, уходя.
Приказав оруженосцу отполировать его доспех, Бостар прямиком отправился к палатке Сафона. Времени, чтобы приготовиться, немного, не говоря уже о том, чтобы помириться. Но если отец приказал, то он попытается.
Распознав ряд палаток фаланги Сафона по штандартам, Бостар быстро нашел самую большую, которая, как и его палатка, стояла на правом фланге копейщиков. Полог был закрыт, что означало, что брат либо еще спит, либо уже занят делами. Учитывая привычки Сафона, сложившиеся в последнее время, Бостар предположил первое.
Сафон? окликнул он.
Ответа не последовало.
Бостар снова позвал, громче.
Ничего.
Сделал шаг назад.
Наверное, он обходит своих воинов, с удивлением сказал он сам себе.
Кто там? послышался раздраженный голос.
Нет конечно же, пробормотал Бостар, возвращаясь к палатке. Развязал ремешок, стягивающий полог. Сафон! Это я.
Спустя мгновение он откинул кожаное полотнище. Солнце хлынуло внутрь, и Бостар прикрыл нос ладонью. Внутри висел ужасный запахсмесь застарелого пота и пролитого вина. Перешагнув через порог, он пробрался между раскиданных по полу предметов одежды и снаряжения. С изумлением понял, что все грязное. Чистыми были лишь копье, щит и меч Сафона, стоящие у деревянной стойки. Бостар остановился у постели брата, груды белья и звериных шкур. Из глубины их на него глядели затуманенные глаза Сафона.
Доброе утро, произнес Бостар, стараясь не обращать внимания на запах. «Проклятие, даже не моется», с отвращением подумал он.
Чем обязан такой радости? едко спросил Сафон.
Нас вызывают на собрание у Ганнибала.
Командующий сказал это тебе за завтраком? спросил Сафон. Его губы вытянулись наподобие злобной улыбки.
Бостар вздохнул.
Как бы ты там ни думал, я спас Ганнибалу жизнь не затем, чтобы быть у него в любимчиках, и не затем, чтобы ты завидовал. Сам знаешь, я не такой.
Он с радостью увидел, как Сафон отвел взгляд. Подождал, но ответа не было.
Отец меня послал, настойчиво продолжил Бостар. Нам надо быть там менее чем через полчаса.
Сафон наконец-то сел и вздрогнул.
Боги, как болит голова А во рту такой вкус, будто там кто-то сдох.
Слишком много выпил вчера? спросил Бостар, пнув ногой пустую амфору.
Сафон грубо улыбнулся.
И половины не выпил! Мои воины вломились в дом виноторговца, когда пал город. С тех пор он под нашей охраной. Видел бы ты, что там Выдержанные вина со всего Средиземноморья! Брат хищно оскалился. Жаль, что три его дочери не выжили И повеселились же мы с ними, скажу я тебе!
Бостару очень хотелось с размаху ударить Сафона по лицу, но вместо этого он протянул ему руку.
Подымайся. Нам не стоит опаздывать. Отец думает, что у Ганнибала для нас особое дело.
Сафон мгновение глядел на протянутую руку Бостара прежде, чем принять ее. Слегка покачиваясь, встал и огляделся на окружавший его хаос.
Думаю, мне надо начистить шлем и нагрудник. Я же не могу появиться перед Ганнибалом в грязном доспехе, так?
А оруженосцу ты не можешь приказать?
Нет, скорчив мину, ответил Сафон. Он слег от поноса.
Бостар нахмурился. Сафон был не в состоянии умыться, почистить форму и вовремя прибыть к командующему. Отчасти ему хотелось оставить брату самому все расхлебывать. Это то, чего он заслуживает, подумал Бостар. Но, с другой стороны, он понимал, что их вражда продолжается слишком долго. И ему пришла в голову идея. Его собственный оруженосец уже должен был закончить чистку его формы. У него все должно получиться быстро.
Иди, окуни голову в бочку с водой. А я почищу твой шлем и нагрудник.
Сафон приподнял брови.
Как любезно с твоей стороны, пробормотал он.
Только не думай, что я буду делать это ежедневно, предупредил Бостар и толкнул Сафона к выходу. Давай, пошевеливайся. Нам нельзя опаздывать. По всей видимости, Ганнибал приготовил для нас нечто особенное.
Сафон наконец-то смог сосредоточиться.
Точно, ответил он и остановился у выхода из палатки.
Бостар, который уже принялся начищать грязный нагрудник Сафона, оторвался от работы.
Что?
Благодарю тебя, мягко сказал Сафон.
Ничего особенного, кивнув, ответил Бостар.
Их настроение немного улучшилось, и впервые за несколько месяцев они улыбнулись друг другу.
Бостар и Сафон встретили отца у шатра Ганнибала. Малх оглядел их сверкающие доспехи и одобрительно кивнул.
В чем там дело, отец? спросил Сафон.
Пойдем, и узнаешь, ответил Малх и повел их ко входу, где стояли в два ряда две дюжины скутариев. Командующий ждет нас.