Ну? требовательно сказала Атия. Ты достаточно поправился?
Ганнон не мог ответить отрицательно.
Да, госпожа, пробормотал он.
У него три ребра сломано, возразила Аврелия.
Это не помешает ему работать на кухне, ответила Атия. Поглядела на Ганнона. Так ведь?
Это намного легче, чем работать в поле, подумал Ганнон. Склонил голову.
Не помешает, госпожа.
Атия кивнула.
Хорошо. Иди следом за нами, в дом. У Юлия для тебя найдется достаточно работы.
Втайне радуясь, Аврелия пошла следом за матерью. Больше не надо будет выискивать возможности, чтобы встретить Ганнона.
Квинт хотел, чтобы мы поглядели, как он тренируется с отцом, с гордостью, но не без сожаления обратилась Атия к дочери.
Ага, буркнула Аврелия, ухитрившись в одном слове выразить всю зависть и недовольство.
Хватит этого! обернувшись, сказала Атия. Или тебе больше хочется играть на лире или учить греческий?
Нет, мама, яростно прошептала Аврелия.
Отлично, сказала Атия, переставая хмуриться. Тогда пошли.
Ганнон был ошеломлен. Большинство девочек, которых он знал, просто обожали возиться со всякими женскими глупостями. А вот Аврелию боги явно вылепили из другого теста.
Они вошли в дом через небольшой боковой проход, устроенный с краю двух больших дощатых дверей. Ганнон внимательно глядел по сторонам. Он впервые оказался в главном здании виллы. Его поразило сочетание простоты и изящества, с которым был построен дом. В Карфагене дома возводили исходя из чистой практичности, так что мозаики и яркие рисунки на стенах были скорее исключением, чем правилом.
Во внутреннем дворе они увидели Фабриция и Квинта. Отец и сын настороженно стояли друг напротив друга. На них были простые туники, подвязанные поясами, а в руках зажаты деревянные мечи и круглые кавалерийские щиты.
Увидев Атию и Аврелию, они остановились.
Фабриций поднял меч, приветствуя Атию, и она улыбнулась.
Наконец-то, шутливо сказал Квинт.
Аврелия изо всех сил старалась выглядеть воодушевленной. Это действительно лучше уроков музыки, сказала она себе.
Вот я и здесь, сказала девушка брату.
Квинт поглядел на отца.
Готов?
Если готов ты.
Они начали сходиться, подняв мечи. Лезвия с глухим стуком ударились друг о друга. На мгновение оба замерли, выжидая, кто первым пойдет в атаку.
Атия хлопнула в ладоши.
Принеси какого-нибудь фруктового сока, приказала она Ганнону, показав пальцем, где находится кухня.
С трудом оторвав взгляд от начинающейся схватки, юноша взглянул на нее.
Да, госпожа.
Он двинулся медленно и размеренно, как полагалось рабу. К счастью, это давало ему возможность еще немного понаблюдать.
Квинт начал первым. Он взмахнул гладием, уводя меч отца вниз. Продолжая движение, отвел правую руку назад и сделал выпад, целясь противнику в грудь. Фабриций мгновенно принял удар на щит и с усилием перевел меч Квинта вверх. Это открыло правую подмышку Квинта для атаки. Зная, что отец обязательно атакует в уязвимое место, юноша резко крутанулся влево и отступил на несколько шагов. Но Фабриций преследовал его, как бросившаяся в атаку змея. Несмотря на яростную атаку, Квинту все-таки удалось отбиться.
Неплохо, прокомментировал Фабриций через некоторое время, отходя назад. Они остановились, чтобы перевести дыхание, и возобновили бой.
К радости Квинта, первая кровь была за ним. Это получилось благодаря неожиданному столкновению щит в щит, что дало ему возможность сделать удар по дуге, в обход щита. Острие запуталось в тунике Фабриция на его левом боку. Несмотря на то, что меч был деревянным, он пробил в тунике изрядную дыру и рассек кожу, скользнув по ребрам. Фабриций взревел от боли и отшатнулся. Зная, что сейчас боль не позволит отцу быстро поднять меч, Квинт ринулся следом, чтобы завершить атаку.
Ты в порядке?! вскричала Аврелия.
Фабриций не ответил.
Продолжаем, рыкнул он Квинту. Думаешь, сейчас добьешь меня?
Уязвленный, сын вскинул меч и бросился вперед. Когда он был всего в шаге от отца, сделал обманный удар справа, потом слева. На возврате меча нанес рубящий удар в голову Фабрицию, и тот едва успел отбить его. Вскрикнув от радости, Квинт начал теснить отца, пытаясь закрепить успех. Но Фабриций застал его врасплох, так быстро отойдя назад, что Квинт потерял равновесие и упал. Фабриций тут же крутанулся и приложил острие меча к шее Квинта.
Готов, спокойно сказал он.
Взбешенный и пристыженный юноша встал на ноги. Поймав взгляд Ганнона, оскалился.
Что глазеешь?! заорал он. Иди занимайся своим делом!
Пригнув голову, чтобы скрыть гнев, карфагенянин пошел в сторону кухни.
Не срывайся на рабе! крикнула Аврелия. Он ни в чем не виноват.
Квинт возмущенно поглядел на сестру.
Остынь, сказал Фабриций. Ты проиграл потому, что слишком уверился в своей победе.
Лицо Квинта побагровело.
А до того ты очень хорошо справлялся, успокоил его отец. Стоящая поодаль Атия согласно закивала. Если бы ты выбрал момент правильно, у меня бы не было шансов, добавил Фабриций, поднимая левую руку и показывая Квинту длинный кровавый след у него на боку. В бою даже такая царапина делает воина медлительнее. Помни об этом.
Обязательно, отец, ответил Квинт, радостно улыбаясь.
В этот момент появился Ганнон с полированным бронзовым подносом в руках. На нем стоял красивый стеклянный кувшин и четыре чашки в том же стиле. Увидев его, Квинт повелительно махнул рукой.
Неси сюда! Пить охота, сказал он.
«Самодовольный засранец», подумал Ганнон, выполняя приказ.
Фабриций дождался, пока не выпьют по глотку все остальные, а затем поднял чашу.
Тост! За Марса, бога войны. Пусть его щит всегда укрывает нас обоих.
Закрыв свои уши от молитвы чужим богам, Ганнон безмолвно вознес молитву Баал Сафону, карфагенскому богу войны. Пусть он приведет Ганнибала к победе. Над Сагунтом. И над Римом.
Допив сок, Фабриций дал Ганнону знак, чтобы тот снова наполнил его чашу. Нахмурился, узнав его.
Совсем поправился? спросил он.
Почти совсем, господин, ответил Ганнон.
Хорошо.
Я поразилась тому, что Аврелия сама следила за его выздоровлением, сообщила Атия. Он пока не готов к работе в поле, но я не вижу причин, почему бы Юлию не взять его на работу на кухне.
Правильно. Тогда пусть возвращается в свою комнатушку.
Аврелия уже было открыла рот, чтобы возразить, но Фабриций поднял руку.
Он, конечно, не лошадь, жестко сказал он, но свое стойло ему необходимо. И надо снова надеть на него кандалы.
Увидев сомнение на лице Ганнона, Фабриций смягчился.
Слушайся приказов, и Агесандр тебя не тронет. Даю тебе слово.
Ганнон принялся бормотать благодарности, но в его голове бурлили мысли. Без сомнения, Агесандр затаил на него злобу. Ему придется все время быть настороже. Не раздумывая, Ганнон остался на месте, рядом с семьей римлян.
Спустя мгновение Квинт поглядел на него, и их взгляды встретились. «С каким удовольствием я бы сразился с тобой на мечах! подумал Ганнон. Проучил бы тебя». Губы молодого римлянина скривились, будто он прочел его мысли.
Ты еще здесь? Возвращайся на кухню, приказал юноша.
Ганнон поспешно покинул двор, напоследок заметив, что Аврелия тайком улыбнулась ему.
Разговор продолжился.
Сможем завтра снова потренироваться, отец? не скрывая восторга и радостного предчувствия, предложил Квинт.
Энтузиазм молодости! ответил Фабриций, касаясь бока и кривясь. Сомневаюсь, что мои ребра этому возрадуются. Но я бы все равно не смог.
Почему же? воскликнул Квинт.
Мне нужно отправляться в Рим. Собирается Сенат, чтобы обсудить, как действовать, если падет Сагунт. Я хочу своими ушами слышать, что они планируют.
«Война, возбужденно подумал Ганнон. Надеюсь, что они решат сражаться. Потому что им в любом случае придется».
Квинт приуныл, но не стал спорить.
Сколько тебя не будет?
Дней десять, не меньше. Может, и больше. Зависит от успеха другого моего дела, ответил Фабриций, внимательно глядя серыми глазами на Аврелию. Найти тебе достойного жениха.