Очень это вы молодцом, барышня, все как часы будет сделано, вытирая ладони о свой большой живот, приговаривал Иван Алексеевич.
А Гриша-то по дороге на кухню опасался, что старый повар нагрубит, оборвет, а то и прогонит Катеньку, и теперь поражался, откуда у девочки взялась такая власть над этим чудовищем, перед которым не только весь кухонный штат по одной половице ходил, но и врачи не смели к нему придраться или перечить.
Нет-нет, не в общем котле! Сначала вскипятим воду вот в этом голубом чайнике, а потом в заварном заварим! командовала Катенька. И давайте стаканы! Эти не пойдут. Что, у вас нет получше стаканов?
Есть, есть, как часы будет сделано, суетился Иван Алексеевич и, не отдавая никому приказаний, грузно переваливаясь с ноги на ногу, побежал через всю большую кухню в другую комнату и принес на отличном подносе несколько тонких стаканов в подстаканниках черненого серебра.
Разливая по стаканам чай и раскладывая варенье по розеткам, Катенька очень волновалась:
Первого мы с вами, Гриша, напоим Сережу Воробьева. В какой он палате лежит?
Санитарка принесла Катеньке халат. Он оказался ей велик, это ее очень огорчило:
Тоже мне, в нем я как чучело, да, Гриша?
У меня в кабинете сестры милосердия Леночки халат висит, сбегайте, возьмите, он вам будет впору, только широк.
Широкэто ничего, широкэто можно запахнуться!
Белоснежный Леночкин халат обрадовал девочку.
Прелесть, Гриша! Просто прелестьочень люблю все чистое, а вы, Гриша? Чистое белье с мороза пахнет лучше всех духов, правда? Я Сереже вишневого положу, потому что вишневое все любят, вишнипрелесть, правда, Гриша? И компот из вишен самый вкусный, и вареники. Я малины ему положу, может, он пропотеет, а, Гриша? И ему лучше станет, так бывает, да, да, не улыбайтесь. Пойдемте, Гриша, ой, боюсь! зажмурила Катенька глаза. Не боюсь, а волнуюсь, да? Взяла поднос со стаканами хорошо заваренного свежего чая, с розетками и ложечками.
Возле палаты Катенька попросила Гришу остановиться:
Подождите чуточку!.. Ну с Богом! И она переступила порог
Увидев Гришу, раненые заулыбались, их обрадовал его неурочный приход.
Это моя будущая свояченица, представил Гриша Катеньку, она вас хочет напоить домашним чаем с вареньем, говорит, что чай поможет вам больше, чем мои лекарства. Стараясь казаться очень веселым, улыбаясь, Гриша подошел к Сереже Воробьеву, молоденькому прапорщику, который недавно перенес тяжелую операцию и у которого, как полагали врачи, не было шансов на выздоровление.
Ну что, Сережа, как наши дела, чайку попьем?
Сережа поднял отягченные веки, благодарно улыбнулся:
Спасибо, Григорий Васильевич!
Сережа, познакомься, это Катенька, сестра моей невесты, она очень хочет напоить тебя чаем с вишневым вареньем.
И с малиновым, тихо добавила Катенька.
Да, да, и с малиновым, согласился Гриша.
Чая не хочу, вы просто, Григорий Васильевич, посидите со мной, попросил Сережа, посмотрел на Катеньку равнодушно, без любопытства, и снова закрыл глаза.
А вы глоточек, Сережа, глоточек, Сереженька, чай крепкий, вкусный, а? склонившись над ним, попросила Катенька и двумя пальцами, чуть касаясь, погладила Сережу по щеке. (Так гладила Катеньку мама, когда она болела.)
Не хочу, сказал Сережа.
Ну чуточку! не сдавалась Катенька. Давайте, давайте попробуем.
Она вылила чай из стакана в поильник, как-то очень ловко и осторожно взбила подушку под беспомощной Сережиной головой, опять погладила его по щеке своими тонкими быстрыми пальцами.
Ну, Сереженька! Откройте рот, я, когда наш Митя болел, его вот так же поила. Митяэто мой старший брат, он такой, как вы Совсем взрослый, в университете учится Ну, давайте же, Сереженька, а то чай остынет, а холодный чай невкусный.
Катенька набрала ложечку варенья, осторожно и очень ласково поднесла его к Сережиным губам. Он взял варенье, прихлебнул несколько раз чай и снова потянулся губами к варенью и сделал несколько глотков, закрыв глаза.
Ну, давайте отдохнем, согласилась Катенька. Ой, Гриша, я же другим забыла. Что же вы, расставляйте другим, а то все остынет.
Сережа открыл глаза, и Катенька снова принялась поить его чаем с таким сосредоточенным вниманием и с такой нежностью, что Гриша невольно погладил девочку по голове. Сделав еще несколько глотков, Сережа в изнеможении откинулся на подушку.
Спасибо, больше не могу, очень вкусно, вздохнул он.
Еще с малиновым, хоть несколько глоточков, стала просить Катенька.
Нет, не могу, сил нет.
А я подожду, я подожду.
Спасибо, вы как моя мама, улыбнулся Сережа, что, наверное, смешно, что я так сказал, простите. И он поморщился от боли.
Болит? встрепенулась Катенька. Где болит? Гришу позвать?
Нет, нет, вы поите, Катенька, других, а я отдохну. А потом опять около меня посидите, хорошо?
С того дня Катенька стала частой гостьей в палатах, а потом необходимым, горячо любимым человеком для всех в госпитале.
IV
Он увидел его в первый раз в палате, где содержали арестованных. Еще до обхода санитарка сообщила Грише, что привезли политического. Когда Гриша вошел в палату, больной лежал, натянув на голову простыню. Гриша приподнял ее и встретился со взглядом совершенно здорового человека. А вокруг бредили тифозники
Доктор, сказал больной чуть слышно, доктор, я совершенно здоров, но мне нужно быть здесь. Митя писал, что вы свой человек, и я доверяю вам свою жизнь. Ясно?
В это время вошла сестра милосердия, и Гриша вынужден был, словно вступая с ним в тайный союз, выслушивать его и выстукивать.
Полный упадок сил, думаю, что у вас паратиф, еще не успев сам для себя ничего решить, сказал Гриша и вдруг заметил, что сестра милосердия Леночка посмотрела на него дружески внимательным взглядом, облегченно вздохнула.
«Неужели и она с ними заодно? удивляясь и досадуя, подумал Гриша. Хорошенькая, пухленькая Леночка, дочка булочника, и этот политический, что у них общего?»
Госпиталь был большой, и сразу же на Гришу налетело тысячу дел Но что бы он ни делал, он все время думал: «Честно или бесчестно поступаю я, подвергая человека смертельной опасности заразиться, вступая в сделку с политическим преступником?»
Вечером он рассказал обо всем Дарочке.
Нужно все сделать, чтобы спасти его! крепко сжав Гришину руку, сказала Дарочка. И сразу развеяла его сомнения.
Дарочка взяла с него слово, и Гриша теперь знал, что любым путем он должен спасти этого человека. Это стало делом его чести, совести.
Неожиданно приехал брат Дарочки, Митя. Друзьями они с Гришей никогда не были. Митя был излишне резок и прям в суждениях, что коробило деликатного Гришу. Все сверстники побаивались колкого Митиного ума. Манера разговаривать с людьми была у Мити какая-то обиднаяон всегда высмеивал своего собеседника. Но сейчас Митя пожал Грише руку и просто сказал:
Спасибо, брат!
И не прошелся по Грише ни одной своей колкой шуткой.
Это подняло Гришу в собственных глазах, он поймал себя на мысли, что дружить с Митей на равных началах ему бы очень хотелось.
Боюсь, не подхватит ли он тиф, деловито сказал Гриша.
А ты огради!
Да я все делаю, чтобы этого не случилось.
Вот и хорошо!
Дарочка восхищалась Гришей, называла его героем. А он целыми днями трясся, как бы Евгений Евгеньевич (так звали политического) не заразился тифом да как бы его не разоблачили. Отдыхал он только вечерами в белой маленькой комнатке, где все дышало чистотой, в «комнате девочек». Раньше в этой комнате жили Катенька и Дарочка, теперь Дарочка на правах невесты занимала ее одна. На этом настоял Митя, а Катеньку переселили в другую комнату. Гриша был очень благодарен Мите за это. Дарочке уже сшили венчальное платье, достали флердоранж, фату и белые туфли.
Однажды утром, придя в госпиталь, Гриша узнал, что вчера вечером во время дежурства Леночки политический сбежал.
В госпитале усилился надзор, появились жандармы. Всех служащих госпиталя, Леночку и Гришу допрашивали.
Вечером Гриша поспешил к невесте, но Дарочка выслушала спокойно и только сказала:
Видишь, все обошлось хорошо.
Гриша хотел поцеловать ее, но она отвела его голову и шепотом попросила: