Отцы-сенаторы, мы сегодня славно потрудились над задачей оздоровления нравов граждан, заговорил он, но при этом совсем забыли о себе. А ведь народ руководствуется не только нашими указами, но и нашим примером.
Принцепс сделал паузу, а курия в этот момент походила на аллею героев в Дельфах, иссеченных из холодного мрамора.
В своей вежливости и демонстрации благорасположения мы зашли так далеко, что стали смешить даже варваров, продолжал он. Хорошим людям для выражения доброго отношения достаточно взгляда в глаза и рукопожатия, а дурнойпроницательного никаким ритуалом не обманет. Отцы-сенаторы, я предлагаю отменить приветственные поцелуи. В конце концов, этого требует не только порядочность, но и гигиена, извините за греческое словцо. Недавно у нас таким путем распространилась азиатская зараза.
В другой обстановке сенаторы, возможно, усмотрели бы в предложении Тиберия желание сделать их взаимоотношения более сухими, согласующимися с его угрюмым нравом. Но теперь они расслабились, заулыбались и охотно поддержали принцепса.
С тех пор почтенные патриархи перестали потешать народ показными лобзаниями, а актерам пришлось больше думать о сцене, чем о светских балах.
6
Тиберий своевременно достиг некоторого взаимопонимания с сенатом, потому что накопившиеся в государстве проблемы требовали от властей активности. Деловой настрой Курии позволил справиться с ситуацией.
Из-за длительных дождей Тибр вышел из берегов и затопил низины между холмами Рима. Когда вода спала, обрушились многие здания. Велик был ущерб от разрушений, но еще большими бедами грозили панические настроения среди населения. Стремившийся по каждому поводу заявлять о себе Азиний Галл предложил обратиться к трансцендентной помощи небес. Во время национальных трагедий, вражеских нашествий римские жрецы листали книги древней пророчицы Сивиллы и в сумбуре абстрактных фраз отыскивали какое-либо изречение, подходящее к случаю, которое после умелой трактовки становилось программой действий. Божественная осененность проводимых мероприятий сплачивала людей. Так небо помогало земле. Азиний Галл как раз и признался в том, что нуждается в мудрости древней старушки. Но принцепс этому воспротивился.
Тиберию был чужд дух авантюризма. Неизвестно, что могли выдумать жрецы на писаных строках ветхой книги. Он предпочитал действовать рационально. Кроме того, ему не хотелось придавать ситуации характер чрезвычайности. В общем, Тиберий желал все держать под своим контролем. Поэтому он завел нудную речь о доблести предков, которые всегда находили нужный выход из положения, и так утомил Курию, что сенаторы догадались о его оппозиции Галлу. Они тут же отвергли рисковое предложение и попросили принцепса указать надежный путь к выходу из ситуации. Тиберий высказался за то, чтобы создать комиссию по ликвидации последствий наводнения и выработке мероприятий для обуздания стихии в будущем. В качестве кандидатов в руководители этой комиссии он назвал Луция Аррунция и Атея Капитона. Они нередко надували щеки в сенате, изображая свою значимость, теперь им предоставлялась возможность проявить себя в деле.
Сенаторы слегка поторговались, показали независимость и глубину своих суждений, а затем все, как один, согласились с принцепсом. Войдя во вкус, они вознамерились поговорить еще и дали замечательные образцы пустого красноречия, восхваляя мудрость принцепса. От неумеренности этих восторгов им самим стало тошно, и они вновь возненавидели Тиберия. Однако эти люди уже не могли жить без унижений, которыми они питали свою ненависть к режиму, ставшую их политическим кредо. Поэтому ими вновь был предложен принцепсу титул отца Отечества. Прими он эту почесть, и у них появится повод проклинать его за властолюбие и зазнайство. Но Тиберий отказался. Тогда сенаторы с новой силой возненавидели его за то, что он препятствует им его ненавидеть. В отместку Курия вынесла постановление, чтобы в конце года все римляне присягнули на верность делам принцепса. Тиберий проголосовал против, но к нему никто не присоединился.
Я стараюсь совершать такие поступки, которые люди поддерживали бы, основываясь на разуме, а не благодаря клятве, заявил он. Поэтому я не позволю давать такую присягу. Все человеческое непрочно. Чем выше вы меня вознесете, тем более скользким будет мое положение. Пусть же граждане хранят верность делам, пока они того заслуживают.
Это разногласие по формальному поводу не особенно помешало совместной работе властей.
Аррунций и Капитон действительно потрудились на славу и вскоре представили сенату пакет мероприятий по восстановительным работам в городе и профилактике наводнений. В многолюдном Риме часто случались пожары, аварии, нередки были и разливы Тибра, поэтому римляне умели устранять последствия таких бедствий. В части восстановительных работ все предложения комиссии были одобрены. Но, для того чтобы обезопасить столицу от вольностей Тибра, требовалось запрудить часть рек и озер. Верный своей осторожной тактике Тиберий поручил авторам проекта проработать этот вопрос с властями соответствующих городов и поселений. Когда его задание было выполнено и в курию прибыли представители заинтересованного населения, выяснилось, что изменение русла рек и вмешательство в водный баланс озер приведет к запустению плодороднейших земель, высыханию одних территорий и заболачиванию других. Абсолютно все жители окрестностей Рима были категорически против насильственного вторжения в природу.
В тех случаях, когда Тиберий не мог найти заведомо выигрышного решения, он предпочитал вообще не вмешиваться в ситуацию. Эту позицию принцепс и внушил сенаторам, которые после длительных дебатов оставили все как есть.
Безболезненно удалось урегулировать конфликт в Греции и Македонии, где население было доведено до отчаяния притеснениями римских чиновников. Эти провинции передали в управление доверенному лицу Тиберия Поппею Сабину, добавив их к его области Мезии. Сабин был сравнительно честным человеком и сумел договориться с греками. Правда, столица осудила принцепса за пособничество своим любимцам.
Проницательный Тиберий умел находить порядочных людей даже в навозной куче такого гнилого общества, каким было население императорского Рима. Им он поручал ответственные посты в войсках и провинциях и сменял их весьма неохотно, что, в общем-то, противоречило римским традициям, вытекавшим из республиканских принципов выборности и ротации магистратов.
Однако чем больше разрасталось Римское государство, тем меньше в нем оставалось честных людей. На все провинции добрых магистратов не хватало и приходилось довольствоваться не сильно плохими. Но и в этих случаях Тиберий подолгу оставлял власть в одних руках. Когда его попросили объяснить такую политику, он ответил притчей.
"Раненый лежал на дороге не в силах подняться, и множество мух село на его раны, повел он свой рассказ. Какой-то прохожий из сострадания решил отогнать зловредных кровососов. Но раненый возразил: "Ты причинишь мне еще большие страдания, если отгонишь этих мух. Так как они успели насытиться моей кровью, то уже не с такой силой кусают меня. Если же затем явятся новые рои голодных мух и найдут меня уже истощенным, то я окончательно погибну".
У постоянных наместников поневоле появляется чувство хозяина вверенной им земли, временщики же думают только о своем обогащении".
Но плебс не задавал вопросов принцепсу. Молва судила его по собственному произволу. "Он слишком ленив и туп, чтобы затруднять себя государственными делами, потому и держит в должности одних и тех же людей", приглушенными голосами говорили на столичных площадях и рынках простолюдины, а также богачи в роскошных салонах, только что предлагавшие принцепсу титул отца Отечества. "Нет, поправляли другие, просто в своей злобе тиран не позволяет, чтобы почет доставался многим. Он ненавидит людей и не хочет расточать милости". "Скорее всего, предполагали третьи, он пребывает в рабстве у своей нерешительности. Он всегда медлителен в своих суждениях, вот и не решается активизировать политическую жизнь".
Однако, несмотря на шипенье таких упреков, раздающееся из всех темных закоулков Рима, Тиберий в очередной раз показал пример уверенного принятия решений, причем даже весьма непопулярных. Народ через трибунов обратился в сенат с ходатайством отменить однопроцентный налог с оборота, введенный после гражданских войн, средства от которого направлялись на поддержание армии. Сенаторы в силу традиций республиканского Рима не желали противоречить плебсу, и Тиберию при всей его хитрости не удалось вытянуть из них нужного постановления. Тогда он сам объявил народу, что налог не может быть отменен, поскольку у военной казны нет других источников пополнения. Это суровое заявление он подтвердил числовыми выкладками по сведениям, скрупулезно собранным им в казначействе.