Ты напугал нас. Давно это у тебя?
Она абсолютно не изменилась. И голос и глаза. Да. Вот, только одета , и шляпка, какая же она все-таки красивая!
Здравствуй, Варя.
Здравствуй, Витя, как я рада тебя видеть. Какой же ты солидный стал! Красавец! улыбнулась, ну, что? Знакомьтесь? Можете подать друг другу руки. Виктор Павлович Мороз, взяла под руку юношу, а это Герман Викторович Берг. Гера, ты извини меня. Я тебя не предупредила.
Ничего, мама, не волнуйся, со мной все в порядке.
Отец с сыном держали в пожатии руки и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
Так вот ты какой. Герман.
Я твой сын?
Да.
Перед тем, как это сказать Виктор глянул на Варю. Варя, прищурившись, и чуть улыбаясь, смотрела мимо Виктора. И когда он сказал «да», ему показалось, что она, как будто, вздохнула.
Вы оба меня извините, но не познакомить вас вот так, неожиданно, я не могла. Вы ведь, милые мои, увидели друг друга. А от взгляда на вас все тайны в прах рассыпаются. Ну, отпустите друг друга. Витя, что ты молчишь? Скажи что-нибудь. Что с сердцем? У тебя ведь с ним проблемы, сказала утвердительно.
Да. Вот, приехал показаться кардиологу. В рейс не пустили.
«Боже мой! Ну что я ерунду говорю? Кому это интересно? Рейс, пустили, не пустили».
Как ты себя сейчас чувствуешь? Ты домой доедешь? Дело в том, что нам надо идти. Нас ждут. Дай мне еще раз руку.
Все в норме. Не беспокойтесь, говорил, а сам не сводил взгляда с сына.
Доедешь, отпустила руку.
Мам, а давай я , смущенно кивнул на Виктора, провожу отца.
Варю это решение нисколько не смутило. Она достала из сумочки белую картонку и протянула Виктору.
Я очень прошу тебя, позвони мне сегодня же, вечером. Я направлю тебя к кардиологу. Гера, чемодан к машине, а потом поступай, как считаешь нужным. Вы на такси поедете? глянула на Виктора.
Э! А что это вы за меня все решаете?
Ты не хочешь, чтобы я с тобой проехал? вдруг надтреснутым детским голосом спросил Герман.
Не-ет, почему? Я не против, Виктор тряхнул головой, что вообще происходит? Так, давай сюда чемодан, взял у Германа ручку чемодана на колесиках, где машина? Пошли.
Пошли, обрадовался Герман.
Капитан! многозначительно, глядя на сына, сказала Варя.
Подошли к серебристой иномарке. Открывающий багажник машины мужчина еще издалека демонстративно радостно поприветствовал Варю с сыном, вежливо кивнул Виктору и поинтересовался, как прошел полет, какая погода на трассе. Говорил на английском. Виктор заглянул на номер машины. Дипломат, и судя по цифрам высокого уровня. Ай да Варя! Что бы это значило? Через стекло отъезжающей машины Варя улыбнулась, зажмурившись, так знакомо, будто они вчера расстались.
Такси взяли быстро. Виктор с Германом сели на заднее сиденье. Молча ехали до Пулковского парка, изредка поглядывали друг на друга. Герман, если встречались взглядами, не отворачивался. В какой-то момент спросил:
Ты как себя чувствуешь?
Нормально, не беспокойся.
Ты извини, я тебе напомню. Ма дала тебе визитку, позвони ей вечером.
Хорошо. Обязательно.
Виктор достал из кармана белую картонку с золотым тиснением. С двух сторон было написано на русском и на английском: «Натали Берг. Генеральное консульство США. Ленинград. СССР». И телефоны.
Это чья визитка? удивился Виктор.
Мамы, тоже удивился Герман.
Но здесь написано Натали?
А-а. Так это её второе имя. Я знаю, её еще зовут Варвара. Так? Варя. Вар-ва-ра. Так?
Так, Виктор молча ждал, что еще скажет сын. Не хотелось расспрашивать.
Это они с Майклом решили, что в американском паспорте она будет Натали. А ты не знал?
Не знал. А кто такой Майкл?
Повисла пауза. Герман долго посмотрел в глаза Виктору, потом отвернулся в окно. Ехали уже по Московскому проспекту. На светофоре остановились среди забрызганных грязным снегом машин. За окнами такси из тяжелых низких туч прямыми, как дождь струями падал мокрый снег.
Майкл это муж мамы. Он работает в Американском консульстве.
Виктор молчал и Герман продолжил:
Имя Натали они с Майклом выбрали, когда ма получала американское гражданство. Это она мне рассказывала. А новое имя она взяла, потому, что её имя Варвара в английском языке отсутствует, или произносится с изменениями. Ма это не нравилось. Это некрасиво, когда имя искажают. Правильно я сказал? Ты понял?
Правильно, Виктор ответил, потому что видел, что Герман ждет ответа.
А давно она получила американское гражданство?
Теперь Герман замолчал и отвернулся в окно. Виктор тронул его за рукав.
Если не хочешь, не отвечай.
Мне кажется, отец, что у тебя еще будет возможность задать многие вопросы Натали. Ты так не думаешь?
А почему ты назвал мать Натали?
А что в этом удивительного? Я часто называю её так. Когда мы одни. И мне кажется, что ей это нравится.
Герман опять заглянул отцу в глаза.
Я бы и тебя называл Виктором. Мне это было бы удобнее. Ведь я еще не привык к тебе.
Виктор не ответил. Герман нахмурился, взял из его рук мичманку, которую тот держал на коленях и принялся рассматривать «краб». Первым не выдержал молчание.
Почему ты молчишь? Я тебя чем-то обидел?
Чем ты меня можешь обидеть? пожал плечами Виктор, ты мне скажи, ты знал обо мне?
Конечно. Когда я был маленьким, мне никто, ничего не говорил. А потом ма начала о тебе рассказывать. Я знаю, что ты работаешь на больших э-э fishing vessel, как сказать? Рыбные суда?
Да. Рыболовные суда. Траулеры.
Большим капитаном? Кэптеном?
Капитаном-директором. Ты хорошо знаешь английский?
К сожалению, лучше русского. Я ведь русский?
Русский, вздохнул Виктор, так, значит, ты обо мне знал?
Конечно. А ты разве не знал обо мне? Ты никогда обо мне не думал?
Виктор вдруг почувствовал, как горит у него лицо. Он сейчас соврет. Вот к этому он не был готов. А что делать?
Думал, сына, думал. Только у меня к тебе просьба. Давай пока об этом больше не говорить. Хорошо?
Теперь пожал плечами Гера.
Хорошо. Не будем. Я понимаю.
Виктор неожиданно для себя обнял сына. Тот не отодвинулся, но опустил голову.
Как ты меня назвал? Сына? По русски сын.
Так меня отец называл, когда я был маленьким, младше тебя. Да и старше, тоже иногда так называл. Я говорю о твоем деде. Понимаешь?
Конечно. Здорово! Мне это нравится. Мой дед жив?
Твой дед умер. На днях будет два месяца, как его нет.
Это очень грустно.
Мне больно. У меня был очень хороший отец.
Молчали пока ехали по Невскому проспекту. Молчали когда проехали Московский вокзал. Виктор украдкой рассматривал сына. Герман держал в руках фуражку отца. Глядя перед собой, спросил:
Мы скоро приедем?
Мы уже приехали. Вот, мост проедем, и через пару минут я дома. Я прямо на проспекте живу. Это Заневский проспект. Знаешь?
Нет. Я в этом районе не был. Ты пожалуйста не приглашай меня к себе домой. Я не готов. Я на этой машине и вернусь. Хорошо? Это хорошо, что мы с тобой поговорили. Да?
Да. Хорошо. Я тоже не готов тебя к себе сейчас пригласить.
Я думаю, что я понимаю. Ты ведь женат?
Да.
Как звать твою жену? Это плохо, что я спросил?
А что в этом плохого? Мою жену звать Наталья.
У Германа взлетели брови.
Натали? Мама знала?
А вот этого я уже не знаю. Я не знаю всех способностей твоей мамы.
Что ты имеешь в виду?
Видно было, что Герман искренне не понимает, о чем сказал Виктор. Поэтому Виктор мягко забрал у него мичманку и похлопал по руке.
Ничего я не имел в виду. Шутка такая.
Шутка? Ты с мамой будешь встречаться?
А почему ты так настойчиво об этом у меня спрашиваешь? Кстати, ты мне можешь сказать, вы здесь, в Ленинграде, надолго? И давно вы здесь живете?
Я не слышал ни от Натали, ни от Майкла о том, что мы собираемся уезжать, пожал плечами, а живем, пожалуй, уже два года.
Виктор впервые за всю встречу улыбнулся.
Надо же. Два года в одном городе. Хотя, я за эти два года здесь, в Ленинграде и месяца не прожил. Так что, надел фуражку, ну, вот мы и приехали.