Я хочу распространить наше дело и придумала эту поездку совершенно неожиданно. К тому же еще ничего не решено.
Хорошо. Но знаешь, Шарлотта, я вижу с сожалением, что ты хочешь вмешаться в чужие дела. Иностранцы не должны принимать участия в политических делах той страны, которая оказывает им гостеприимство. Мне очень понравился твой жених; он серьезный и основательный молодой человек. Но меня пугает то, что он развивает опасные идеи. Он просто заговорщик и принимает участие в тайных обществах. Несмотря на всю его доброту и честность, он в состоянии забыть жену и детей для исполнения того, что считает своим долгом. Одним словом, он намерен поднять Милан и всю Италию против Австрии. А ты хочешь ему в этом помочь потому, что ты его любишь и восторгаешься им, а этот паспорт ты взяла для него, на случай его бегства.
Если б такова была моя цель, отвечала Шарлотта, то плохо же я достигла ее. Ведь паспорт-то женский.
Не издевайся, Шарлотта, над своей старой теткой. Разве женский паспорт не может служить мужчине? Нет, право, послушай меня. Не подобает француженкам вмешиваться в дела карбонариев и жандармов. Если же Фабио ценит свободу своей родины выше спокойствия жены, то не выходи за него замуж. Вот и все.
А если дело идет не об Италии, воскликнула Шарлотта, если люди, о которых вы такого дурного мнения, хотят спасти французанесчастного французского принца, и возвратить его
О ком же ты говоришь? Не о сыне ли Наполеона? Не о герцоге ли Рейхштадтском?
Именно о нем.
Он, должно быть, теперь большой. Ему лет двадцать. Я еще вижу праздник в Париже по случаю его крещения. А какую ему колыбель подарил город Париж! Так вот о ком идет речь. Но я, право, не понимаю, зачем жертвовать своей жизнью, чтоб вернуть в Париж Римского короля. Да и нам с тобой лучше продавать шарфы, чем заниматься политикой.
Да будем продавать шарфы, воскликнула Шарлотта, и отвернемся от молодых людей, которые посвятили свою жизнь геройскому делу.
Бедное дитя мое, отвечала тетка, смотря пристально на племянницу и теперь неожиданно понимая, какая нравственная перемена произошла в сердце и мыслях молодой девушки. Значит, ты вполне отдалась этому делу. Но что же будет с нами? Ты знаешь австрийскую полицию. Она все знает, а чего не знает, то сочиняет; в конце концов, у нее есть Шпильберг, крепость в Моравии. Туда сажают всех недовольных, а там очень, очень худо. Пощади себя и меня, дитя мое. Положим, что благородно посвятить себя освобождению бедного юного узника. Я уважаю от всего сердца Фабио, но мы не можем ничего сделать. Твои родственники перебрались сюда из Парижа именно чтоб избавиться от превратностей политики, а ты хочешь вовлечь нас снова в политический водоворот. Одумайся, пока еще не поздно.
В эту минуту извне послышался шум. Он быстро приближался, и с каждой минутой становилось яснее, что невдалеке происходили уличные беспорядки.
Неожиданно наружная дверь магазина с треском отворилась, и вбежала продавщица Элиза с криком:
Весь город восстал. Улица полна солдатами. Вокруг театра «Ла Скала» произведены аресты. Все магазины запираются. Соседи советуют и нам сделать то же.
Не успела она произнести этих слов, как дверь снова отворилась, и на этот раз осторожно, тихо прокрался в нее Фабио.
Но он теперь не походил на того серьезного, мирного, буржуазного юношу, которого любила Шарлотта. Одежда его была в беспорядке, черные волосы всклочены, и все в его фигуре свидетельствовало, что он спасся от большой опасности.
Простите меня, что вошел к вам, сказал он, обращаясь к испуганным женщинам, но за мной гнались полицейские агенты.
Вы хорошо сделали, что избрали своим убежищем наш дом, отвечала тетка, выходя вперед и отстраняя Шарлотту, но мы две беззащитные женщины. Какую же помощь мы можем вам оказать?
Позвольте мне только пройти через вашу квартиру и спастись в другую дверь, выходящую в переулок.
Старуха побежала вперед, чтоб указать дорогу юноше, но он удержал ее.
Нет, воскликнул он, не показывайтесь вместе со мной, это может скомпрометировать вас. Благодарю вас. Прощайте.
И, поцеловав руку Шарлотты, следовавшей за ним, Фабио исчез за дверью.
Берегите себя и помните, что у вас здесь остался друг, крикнула Шарлотта.
Два друга, прибавила тетка.
Не успели обе женщины вернуться в магазин, как на улице послышался стук экипажа.
Спустя минуту в дверь вошла княгиня Сариа в сопровождении графа Бальди.
Я думала, что никогда не доберусь сюда, сказала она. Ну, здравствуйте!
IVКнягиня Сариа
Они совершенно забыли об ожидаемом посещении знатной клиентки и теперь принялись ухаживать за ней с тяжелым сердцем. Они должны были говорить о тряпках, а сами думали о той ужасной драме, которая, может быть, разыгралась в двух шагах от их дома.
Благодарю вас, граф, говорила между тем княгиня совершенно спокойно, без вас я не проникла бы сюда через всю эту массу полицейских. А мне необходимо посоветоваться с г-жой Лолив насчет кружев и перьев. Ведь я завтра еду в Вену.
Так это правда, княгиня, вы уезжаете? спросил печально Бальди.
Конечно, правда, но, пожалуйста, не вешайте нос. Вы очень милый человек, и я вам очень благодарна за то, что вы и еще несколько других кавалеров сделали для меня жизнь в Милане приятной. Но нельзя слушать всегда изящные рассуждения об искусстве или любви, и вдова, не очень старая, не очень уродливая и не очень глупая, естественно желает себя показать и людей посмотреть, как только ей дали свободу.
Граф Бальди вместо ответа только покачал головой. Он принадлежал к числу светских итальянских франтов, для которых вся жизнь заключалась в том, чтоб ухаживать за женщинами, декламировать знаменитые сонеты и распознавать с первого взгляда картины Леонарди или Больтрафио. Ему льстило, что княгиня Сариа, самая гордая и недоступная красавица Милана, являлась всюду, опираясь на его руку, и ее отъезд потому его так печалил, что нарушал приятно сложившуюся для него жизнь.
Я должна отдать вам справедливость, продолжала княгиня, что вы менее эгоист, чем другие. Вы очень преданно ухаживаете за женщиной, которая вам нравится, обходитесь с ней очень почтительно, чрезвычайно услужливы и мало требовательны. Вот видите, я просто слагаю о вас мадригал. Но довольно, до свидания. Я высоко вас ценю, как cavalier servante, но вы не годитесь в камеристки, а мне надо здесь примерять туалеты.
Бальди протестовал и заявил, что он не оставит княгиню и проводит ее домой, так как в городе не спокойно.
Да, скажите, что происходит? воскликнула княгиня. Я очень интересуюсь этими миниатюрными революциями, которые от времени до времени переворачивают вверх дном наш бедный Милан. Зачем делаются обыски и аресты?
Пока Бальди объяснял вполголоса княгине, что совершалось в городе, где произвели обыски, кого арестовали и какие меры принимались, чтоб успокоить волновавшуюся молодежь, тетка и племянница с ужасом прислушивались к шуму, который теперь раздавался не только на улице, но и в переулке. Спустя несколько минут Фабио снова появился в магазине.
Дом окружен со всех сторон, сказал он, подходя к Шарлотте.
Значит, нет спасения? спросила молодая девушка.
Нет; в конце переулка стоят солдаты, а в домах все двери и окна закрыты. Я не боюсь ареста, но на мне бумаги, которые могут компрометировать многих друзей. Пусть меня посадят в Шпильберг, но только бы эти бумаги не попали в руки полиции. Можете вы их спрятать, Шарлотта?
Молодая девушка еще более побледнела, но она отвечала твердым голосом и с лихорадочно сверкающими глазами:
Мы не одни. И она указала незаметным движением головы на княгиню Сариа и графа Бальди, которые продолжали разговаривать вполголоса.
Я боюсь, что в нашем доме сейчас сделают обыск, как в соседних, продолжала Шарлотта, но я вас люблю, Фабио, и согласилась стать вашей женой, значит, я вас не покину в опасности. Я открою сейчас картонку, а вы бросите туда ваши бумаги. Я отвечаю за все остальное.
Она подошла к столу, на котором стояли три картонки, приготовленные для княгини, приподняла крышку одной из них, а Фабио спрятал под кружевной шарф маленький плоский четырехугольный конверт, запечатанный сургучом.