Долго ли умеючи?
Мальчик вмиг оживился. Он спросил, пораженный:
- Люмп? Так это Люмп вас притащил?
- У-у, какой догадливый!
Человек сглотнул.
- Как он, а? Я его давно не видел.
- Что, соскучился? Понимаем, твой Люмп красавчик.
- Кончайте балаган, девочки, - неожиданно жестко сказал Холеный: вспомнил прошлый тон. - Я его ищу. По делу. Где Люмп сейчас?
Гостьи переглянулись.
- Хорошо ищешь! Про самочувствие его не знаем, но показать можем.
Человек вспотел от возбуждения. Проговорил сипло:
- Он тут, что ли?
- Хочешь поглазеть? Иди, иди, полюбуйся.
Девочки дуэтом засмеялись. Гадкий был смех, странный.
Вошли в комнату. Царил неописуемый бардак! Пол устилали матрацы сплошным ковром. Валялись бутылки, пустые и неначатые, пачки сигарет, белье и прочая одежда, видеокассеты, стаканы, журнальчики, огрызки, фантики - все сразу не охватить. Очевидно, здесь было весело. А мебель... Впрочем, это неважно. Друг лежал на полу возле стены - то есть на матраце, конечно, - свернувшийся калачиком, накрытый простыней, такой маленький, беззащитный. И почему-то с открытыми глазами. Холеный испугался. Шепотом спросил:
- Что с ним?
- Поехал, - громко сообщила Надя. Или Вера?
Подруга пояснила:
- Вон его машина.
На подоконнике лежал шприц.
- Чем он?
- Хрен его знает. Какую-то редкую стекляшку достал вчера, ну и решил попробовать.
Мальчик бессильно опустился - там же, где стоял.
- Давно начал?
- Ха!.. Он пока не начал, он пока пробует. Между прочим, третий раз уже. Но говорит, кайф!
Девочки тоже присели. Они очень мило преподносили себя - со смешками, с ужимками, с перемигиваниями. От них веяло фирменным изяществом.
- Твой Люмп, кстати, недавно провалился в свой поганый институт.
- Елки-палки... - горестно пробормотал Холеный. - Опять поступал?
Глупый был вопрос. Острота щелкнула в момент:
- По его взгляду разве не видно?
Окончив школу, Люмп регулярно - каждое лето - подавал документы на постановочный факультет театрального института. Метр люмпен-культуры, он все же хотел от жизни чего-то большего. Экзамены проваливал с неизбежностью утренних кошмаров.
Холеный подполз к другу и долго тряс его за плечи. Затем, стиснув зубы, произвел несколько лечебных пощечин. Рука месила потный, противный кусок человеческой плоти. Ничего больше.
- Брось! - посочувствовал сзади скучающий голос. - К вечеру сам очухается.
Мальчик послушался, оставил в покое скрюченную под простыней куклу. Спокойно, - говорил он себе. Так и должно быть.
- Холеный! - позвала его девочка в розовом. - Ты где пропадал целый год?
Он резко встал. Сел, сопровождаемый недоуменными взглядами. Сказал невпопад:
- Год... Один год... Ровно год...
- Ты что, чокнутый? Где хипповал-то?
- Пошли со мной, - предложил вдруг Холеный. - Узнаете, увидите.
Серьезно предложил, с какой-то томящей душу надеждой.
- Спасибо, - фыркнула... Вера, кажется... - У тебя дома лучше.
- Люмп нас уверял, будто тебя прикончили, - это была уже Надя, соответственно. - Будто ты поцапался не с той бабой, с которой можно. С какой-то дико крутой девочкой из крутой компании. И тебя в тот же вечер отловили. Люмп слышал, как она своим кобелям команду давала, чтобы тебя догнали и проводили домой. У нее там собачья свадьба, одна сука на дюжину кобелей. Люмп, понятно, врал?
Холеный не ответил. Вспоминал. Содрогался. Благодарил Келью.
- Ну и видок у тебя! - продолжило разговор существо в розовом халате. - Запустил ты себя, лапушка. Хиппи, кстати, давно не в моде, слыхал? От тебя воняет, как от старика. Не обижайся, я любя.
Подруга Вера поддержала тему:
- А ты вроде ничего парнишка. Широ-о-кий. Ежели отмыть, то в деле сгодишься.
- Когда в последний раз мылся? - осведомилась Надя.
- Год назад.
Зря он признался. Он не подозревал о последствиях.