Уехал Маттиас, увез сестренку Берту, обещался приезжать. Хороший парень этот Маттиас, глаза мне раскрыл. Вперед буду более внимателен, а то что же это получается? Человеку скоро шестнадцать, а он простых вещей в толк взять не может.
Глава 6. Краеугольный камень
Отец мой тоже считает, что лучше бы дядя Конрад не трогал дядю Генриха, потому как силен Вельф, а еще одна война нам без надобности. О том они и тайно лаялись, и прилюдно шипели друг на друга. Дядя хоть и в короне, а по любому поводу в Высокий Штауфен гонцов засылает, а то и сам наведывается. У него в замке свои покои, места для слуг и воинов и для лошадей в стойле. А тут вдруг без спросу ополчился на Вельфа. Папа узнал, только и мог, что в бороду себе вцепиться. Сначала ругался заковыристо, я, признаться, таких слов прежде даже на конюшне не слыхивал. А потом тайный совет в трапезной собрал. Я тогда с дочкой сокольничего, Марией, в кладовке кухонной миловался, а когда всех из кухни погнали, нас не заметили, мы же, как поняли что к чему, не сговаривались, подползли к трапезной со стороны кухни, откуда обычно блюда к столу подавали. Я даже слышал, как папа сказал: «Что угодно, хоть с кашей его съем, а войны не допущу».
Кого он собрался с кашей-то есть? удивилась подружка, обхватывая мою шею ручками, делая вид, будто бы собирается придушить.
Кого надо, того и съест, у тебя не спросит, ответил я.
В тот же вечер отец покинул замок, оставив его на меня. Понятно, не один уехал, со своим оруженосцем Гансом, старым сотником и еще несколькими воинами, которых я не знаю, может, с гостями пожаловали, может, папа их по какой-то своей надобности в Высокий Штауфен вызвал. Теперь, как Вихман в монастырь отбыл, и посоветоваться толком не с кем. В общем, уехали, недели три отсутствовали, а потом прискакали с нежданной вестью: во цвете лет от неизвестной болезни помер наш общий враг и мой дядя, Генрих Гордый. Сколько ему было в то времятридцать один. Я дядю Вельфа не знал, но все одно жалко. Мамин брат, понимать нужно. У него сын осталсямой двоюродный брат, Генрихом Львом зовут, на семь лет меня младше, стало быть, ему уже десять, могли бы подружиться. По словам Оттоотменный рубака и задира, каких мало. И не только он о Генрихе хорошо отзывается, Маттиас недавно наведывался, от Берты подарокплащ, золотом расшитый, отцу, а мне и Конраду по поясу красивомупривез, так он, Маттиас, с ним вроде как подружился. На каком-то празднике встретились случайно. Маттиас так и говорит, тебе бы с ним сойтись, все-таки двоюродные братья, союз нужно заключать, а не число врагов увеличивать. К чему Лотарингскому врать?
Я дядиной смертью опечалился, ведь я наполовину Вельф, и папа понял, руку мне на плечо положил, сказал, что все правильно, что в любом случае мы должны людьми оставаться. А дядя все в уши зудит, мол, выгони из себя Вельфаты Штауфен, наследник славного рода. Прими решение и изгони.
Когда-то мой отец отправлялся сватать маму, как Маттиас приезжал к нам за Бертой. Возможно, папа и Генрих Гордый даже подружились тогда, мечтали друг к другу в гости ездить, пиры, турниры устраивать. Как мы с Маттиасом.
Ты, Фридрих, краеугольный камень. Так планировалось, ты и Вельф, и Штауфентвое предназначение на этом светеостановить войну между нашими родами, вздыхает отец. Камень, отторгнутый строителями при возведение храма, ты должен был встать во главу угла, соединив две стены, должен был занять престол и разделить власть между Вельфами и Штаунами. Это я во всем виноват! Но, верь мне, я все и починю.
Когда ты родилсябыл пир на весь мир, не потому что наследник, что мальчик, потому что родился человек, который прекратит вражду и примирит противоречия. Вельфыкоролевская кровь, Штауфенымолодые выдвиженцы: за нами сила, за ними традиция. Вельф Генрих Черный привез из Италии Юдит, мама твоя была из Вельфов.
Прости меня, сын. За своего дядю за Генриха Гордого прости, не мог я иначе
За что прости?
Глава 7. Конрад и политика
Час от часу не легче, дядя Конрад пошел против отца, на этот раз пожаловав Саксонию, прежде принадлежащую дяде Генриху, своему другану, Альбрехту Медведю из рода Асканиев. Народ немедленно восстал. Видел я этого Медведя, не удивляюсь. Единого часа не стал бы терпеть этакую сволочь. Отца чуть удар не хватил, а дядя уже стучится в ворота Высокого Штауфена: «Спасите, помогите, убивают!» А кто виноват? Генрих Лев со стороны матери внук Лотаря саксонца, стало быть, его это, наследство. И кто отниметтот вор! Ох, и здорово же, что лорхские монахи меня с малолетства приучали все рода до одного человека знать. Пригодилось.
Мы как раз в ту пору хотели мессу стоять за новорожденного сына Берты и Маттиаса, Симона, но тут не до празднования. Пришлось отцу в Саксонию гонца снаряжать, дабы бунт остановить, меж тем сели вместе братья Штауфены за стол да и составили грамоту, согласно которой Саксония Генриху Льву принадлежит, и никаких медведей. Уж как дядя папу благодарил за это. Совсем уж лишней была бы теперь эта война. Во всем впредь обещал его слушаться, на том и простились.
Добрался Конрад до своего замка и с порога новую глупость учудилнаследный лен Вельфов Баварию передал своему сводному брату, маркграфу Австрийскому Леопольду IV Бабенбергу, но тот вдруг непонятно от чего помер, не исключено, что от радости, так как дело произошло на королевском пиру, куда по такому случаю съехалась вся знать. Только я, разумеется, не поехал. Потому как в отсутствие отца кто-то должен за леном приглядывать. Пришлось дяде Конраду Баварию другому сводному братуГенриху II Бабенбергу, по прозвищу Язомирготт, пожаловать. Только тот пировать с королем и приближенными не стал, на траур ссылаясь, и сразу же уехал.
Здесь я, пожалуй, должен немного пояснить относительно этих сводных братьев. А то непонятно будет. Они обатоже мои дяди, так как принцесса Агнес, когда ее выдали во второй раз замуж за маркграфа Австрийского Леопольда III Бабенберга, родила еще двенадцать детей. Язомирготт «Ja so mir Gott helfe!», то есть «Да поможет мне Бог!» о чем бы ни говорил, хоть о трапезе, хоть об отхожих местах, через слово «Да поможет мне Бог!» забавный такой дяденька старше меня на десять лет.
И еще этому Язомирготту дядя Конрад пожаловал вдову дяди Генриха в жены. А что? Дочь короля Лотаря III, от нее и дети пойдут королевских кровей. Так что все правильно. Только братика моего двоюродного жалко, Генриха Льва, стало быть, сначала батюшка помер, а потом и матушку отправили в дальние страны новое семейное гнездышко вить. Хорошо хоть бабка у него осталасьвдовствующая императрица Рихенза. Она тут же назначила себя единственным опекуном внука и заправляет теперь богатой Саксонией. Что же до спорной Баварии, здесь на место почившего Генриха Гордого заступил его младший брат, граф Вельф VI, и плевать он хотел и на короля и на Язомирготта.
* * *
Два года длилась междоусобная война между Вельфами и Штаунами, пока дядя наконец не сообразил собрать во Франкфурте-на-Майне рейхстаг, на котором окончательно отдал Генриху Льву герцогство Саксонию, взамен тот подтвердил свой отказ от Баварии. Разумеется, договоренности были достигнуты заранее, рейхстагне место для торговли. Несколько месяцев стороны обменивались послами, после чего была осуществлена мена.
И что же, Генрих Лев был официально признан герцогом Саксонии, а его дядюшка Вельф VI высказался против и продолжил опостылевшую всем войну. А чего не продолжать-то, если смуту финансирует король Сицилии Рожер II?
Им ведь, итальяшкам, прямая выгода, пока в Германии смута, Конрад с гарантией заперт в своих стенах и своих проблемах и не суется в их земли. Зато они лезут похуже саранчи. Отец, к примеру, рассказывал о том, как, когда я был маленьким, к нам в Швабию пару раз заезжали папские легаты. Теперь такое чувство, что они поселились у нас, корни пустили, ездят из города в город, собирают богатые дары и время от времени возвращаются в Италию, припрятать награбленное.
И такую вольницу взяли, не подступишься! За всем следят, во все дела вникают, и если вдруг император выдвинул человека, неугодного папе, тут же ябеда в Рим, и ставленника снимают. Доверенное лицо папыаббат монастыря Святого Стабло в Люттихе, некто Вибальд, создал обширную сеть поставщиков всевозможной информации. Причем на него работают не только монахи разных монастырей, он лично знает и умеет настроить на нужный ему лад многих влиятельных вельмож. А ведь это подстрекание к измене!