Фендер и Гролло продолжали удерживать свою защитную стойку, но даже несмотря на все усилия, направленные на отражения выпадов, каждый находящийся в этой комнате понимал, что этого всего лишь вопрос времени, прежде чем смертоносный клинок достигнет цели.
Кэтти-бри не видела смертельного выпада, но она отчетливо заметила яркую полоску крови, появившуюся на горле Гролло. Дварф продолжал сражаться еще в течении нескольких мгновений, не обращая внимания на то, что не мог вдохнуть. Затем, вздрогнув, Гролло опустился на колени, схватился за горло и с булькающим стоном провалился в объятия смерти.
Ярость вновь овладела Фендером, несмотря на его усталость. Его топор раз за разом взмывал вверх, моля о мести.
Энтрери играл с ним, шлепая его плоской стороной сабли по голове.
Оскорбленный, взбешенный и полностью осознающий, что его превзошел более умелый противник Фендер решился на последний, самоубийственный выпад, намереваясь унести с собой в могилу и убийцу.
Энтрери сделал шаг в сторону, засмеявшись над этим безнадежным выпадом, и закончив сражение, глубоко погрузил свой кинжал в грудь Фендера, и когда тот споткнулся довершил дело ударом сабли в голову.
Слишком шокированная, чтобы плакать, слишком напуганная, чтобы кричать, Кэтти-бри немигающим взглядом смотрела как Энтрери вытаскивал свой кинжал из груди Фендера. Уверенная в неизбежности своей смерти, она закрыла глаза, когда кинжал стал приближаться к ней. Она ощущала его металл, теплый от крови дварфа, прикоснувшийся к ее горлу.
И затем дразнящее царапанье его лезвия на ее мягкой, ранимой коже, когда Энтрери медленно повернул лезвие в своей руке.
Танец смерти.
И вдруг она перестала чувствовать металл. Кэтти-бри открыла свои глаза в тот момент, когда кинжал занял свое место в ножнах на поясе убийцы. Он сделал шаг назад.
"Видишь", - он дал ей простое объяснение проявления подобного милосердия, - "я убиваю лишь тех, кто стоит у меня на пути. Возможно даже трое из твоих друзей и смогут избежать встречи с моим клинком. Мне нужен лишь халфлинг".
Кэтти-бри не пошла на поводу у ужаса, охватившего ее. Спокойным ледяным голосом она произнесла - "Ты недооцениваешь их. Они будут сражаться с тобой".
С невозмутимой уверенностью Энтрери ответил, - "Значит они тоже умрут".
Кэтти-бри не могла сражаться в хладнокровии с убийцей. Ее единственным ответом было лишь презрение к нему. Она плюнула в него, не задумываясь о последствиях.
Он ответил ей очередным ударом. Ее глаза помутнели от боли и на них навернулись слезы, Кэтти-бри провалилась во тьму. Но когда она теряла сознание, то успела расслышать удаляющийся жестокий, бессердечный смех, когда убийца покидал дом.
2
Город Парусов
"Вот мы и добрались, парень", - сказал Бруенор Вулфгару, когда они разглядывали Лускан с небольшого холма в нескольких милях к северу от города.
Вулфгар смотрел на представшую перед ним картину с замиранием сердца. Лускан был гораздо меньше любого южного города и даже меньше своего ближайшего соседа Уотердипа, расположенного в нескольких сотнях милях вниз по побережью. Но юному варвару, который провел всю свою жизнь среди северных племен и в маленьких поселениях Десяти Городов, укрепленный морской порт показался воистину роскошным.
На стене, окружавшей Лускан, располагались несколько охранных башен. Даже с такого расстояния, Вулфгар мог различить множество солдат, прогуливающихся по парапету, и кончики их копий ярко сверкали в свете нового зарождающегося дня.
"Выглядит не очень гостеприимно", - заметил Вулфгар.
"Лускан не очень рад посетителям", - сказал Дриззт, подошедший к своим друзьям. "Они могут открыть свои ворота для торговцев, но простым путешественникам обычно приходится уходить ни с чем".
"Наша первая остановка там", - проревел Бруенор. "И я намерен попасть туда любыми способами!"
Дриззт утвердительно кивнул, не став спорить. Он не посещал Лускан во время своего перехода в Десять Городов.