Конечно, тогда я еще об этом даже не догадывалась.
Хорошо, ответила Меган.
Я взяла ее на руки и отнесла на кухню.
* * *
На следующее утро Меган проснулась только в полдевятого утра, что меня сильно удивило, потому что обычно она бодро запрыгивала к нам с Майклом в кровать уже в шесть. Дочь всегда была точнее, чем наши электронные часы.
Наступило восемь, а она еще спала, и я предположила, что моя Меган просто устала от экскурсии накануне.
Как же я ошибалась Причиной было нечто совершенно другоео чем я никогда бы не подумала, казалось, что с нами просто не могло случиться что-нибудь подобное.
Тот день был последним прекрасным днем в нашей семейной жизни.
Глава 6
Всю следующую неделю Меган день за днем становилась все более вялой. Она часто дремала после обеда. Ее кожа побледнела. Дочь просто валилась от усталости в кресло перед телевизором. Моя девочка перестала улыбатьсяее не смешили даже передачи с пиратом Фэзерсвордом.
К концу недели Меган стала чересчур раздражительной и отдергивала руку, когда я прикасалась к ней, так что я позвонила нашему доктору. Тот велел привести нашу девочку немедленно на осмотр.
Когда я в тот день одевала Меган, то заметила большой синяк на ее левой голени и еще один на спине. Я сказала об этом доктору, и тот отправил нас в больницуна анализ крови.
После этого все произошло очень и очень стремительно. Уже через час были готовы результаты анализа, и нас с Майклом позвали к доктору в кабинет, чтобы огласить диагноз.
* * *
Мне очень трудно вам это говорить, сказала доктор Дженкинс. Но Меган серьезно больна. По результатам анализа крови, у нее острый миелоидный лейкоз.
Она сделала паузу, дав нам с Майклом минутку, чтобы переварить все, что она только что сказала. У меня никак не получалось переварить информацию. Мой мозг отказывался работать. И вдруг меня накрыла волна тошноты. Хотелось прокричать доктору, что она ошиблась, но в глубине души я понимала, что ошибки нет. Что-то с Меган было не так, и я знала об этом еще до того, как пришли результаты анализа крови.
Вы в порядке, миссис Уитмен? спросила доктор.
Майкл сжал мою руку.
Я повернулась в кресле и посмотрела в открытую дверь на мою маленькую дочь, которая спокойно лежала в обитом кожей кресле в приемном покое. Рядом с ней сидела медсестра. Меган смотрела телевизор и накручивала свои длинные каштановые волосы на пальчик.
Я окинула быстрым взглядом Майклаон был мертвенно-бледен, а затем снова повернулась к врачу.
Я бы хотела положить Меган в отделение для онкологических больных, чтобы провести еще несколько исследований, сказала доктор Дженкинс. И сразу же начать лечение.
Нет, этого не может быть. Не может. Только не с Меган.
Миссис Уитмен, с вами все в порядке? наклонилась ко мне доктор Дженкинс через стол.
Да, все хорошо, ответила я, хотя на самом деле мне хотелось разрыдаться прямо тут. Мою грудь сдавило ощущение страхая представила себе, что будет с Меган в ближайшие месяцы. Я знала о раке достаточно, чтобы понять, что вылечить ее будет очень трудно. И придется пройти через все круги ада, чтобы потом ей стало хоть чуточку легче.
Но Меган всего лишь ребенок. Сможет ли она когда-нибудь справиться со всем этим? А как с этим буду справляться я?
Вы сказали, что сразу же хотели бы начать лечение, произнес Майкл, наконец найдя слова. А что, если мы против? Если мы хотим посоветоваться еще с парой врачей?
Я быстро взглянула на мужа, удивляясь ноткам упрека, которые услышала в его голосе.
Вы, безусловно, имеете право проконсультироваться с другими врачами, спокойно ответила доктор Дженкинс. Но я настаиваю на немедленной госпитализации Меган. Промедление опасно для ее жизни.
Майкл встал и начал ходить по кабинету. Казалось, он хотел махать кулаками.
Все так ужасно? спросила я. Неужели подождать нельзя совсем?
Взглянув в глаза врача, я ощутила доверие к этой женщине, а та, в свою очередь, постаралась меня утешить.
Конечно же, у вас есть время, сказала доктор Дженкинс. Но лечение должно быть начато своевременно. Кроме того, важно, чтобы вы смотрели на ситуацию с оптимизмом. У вас впереди трудная битва, но надежду терять не стоит. Показатель эффективности лечения лейкемии у детейболее семидесяти пяти процентов. Как только Меган будет госпитализирована, мы подготовим наиболее подходящий из возможных вариантов лечения. Она сильная девочка. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы болезнь перешла в стадию ремиссии.
Спасибо, сказала я, мой голос дрожал совершенно бесконтрольно.
Я встала и вышла из кабинета в оцепенении. Майкл остался поговорить с доктором. А я в этот момент думала, каким образом смогу объяснить все это Меган.
Глава 7
В мире нет ничего такого, что можно сделать или сказать, чтобы облегчить шок родителя, только что узнавшего, что у его ребенкарак.
Самое сильное желание каждого родителяи самая глубокая внутренняя потребностьзащитить от бед собственное дитя. Но когда речь идет о такой болезни, как лейкемия, вы становитесь бессильны. Нет никакого способа, чтобы ее остановить, и все, что вы можете сделать, отдать своего ребенка в руки врачей и медсестер, которые станут упорно трудиться, чтобы спасти жизнь. Вы беспомощны, напуганы, убиты горем и озлоблены на весь мир. А еще через какое-то время все начинает казаться вам плодом вашего собственного воображения. Кошмарным сном, вот только вы почему-то все никак не можете проснуться.
* * *
За первые пару дней в больнице было сделано бесконечное множество рентгенов, взято анализов крови, поставлено капельниц, и, наконец, весьма болезненный поясничный проколчтобы выявить наличие раковых клеток в спинномозговой жидкости.
Мало того, что нам с Майклом пришлось разобраться во всех анализах и процедурах, мы еще и были вынуждены изучить все эти пункции спинного мозга, способы химиотерапии и ее побочные эффекты, выяснить про облучение и трансплантацию стволовых клеток. Кроме того, нужно было сообщить друзьям и семье эту печальную новость. Все поддерживали нас и старались помочьза исключением, разве что, моего отца, который, конечно же, предпочел сохранить дистанцию и в этом случае.
Просто послал открытку с пожеланием скорейшего выздоровления Меган. И все.
Я постаралась не думать о нем, потому что мне нужно было быть сильной для дочери.
Я пообещала себе, что никогда не стану плакать в присутствии своей девочки. Поэтому рыдала только в больничной душевой (я не уезжала домой) или когда Майкл отправлял меня купить что-нибудь поесть. Во время этих коротких вылазок за пределы онкологического отделения я пряталась где-то на пару минут и рыдала, как раненый зверь, а потом спешила в столовую, чтобы перекусить.
Медсестры каждый день говорили, что мне нужно поддерживать свое здоровье. Необходимо регулярно есть. Сейчас, во время терапии, Меган очень восприимчива к инфекцииесли у моей дочери подскочит температура, это может ее убить.
Так что я ела.
Каждый день.
* * *
Майклу было трудно справиться с тем, что обрушилось на нашу семью. Может быть, все это напомнило ему о трагедии, случившейся с братом. Бывали дни, когда он заявлялся в больницу только поздним вечером, и пару раз от него пахло алкоголем.
Однажды ночью мы спорили о том, нужно ли сказать Меган, что ее может тошнить. Майкл был категорически против, я была другого мнения.
Настаивала на том, что не стоит ничего скрывать от дочери. Меган нужно знать: мы никогда не будем ей лгать и всегда будем рядом, как бы плохо ей ни пришлось.
Мы так и не пришли к единому мнению, но я все равно сказала дочери правду.
Весь следующий день Майкл со мной не разговаривал.
* * *
Я не хочу, чтобы у меня выпали волосы, сказала мне Меган однажды. Мы ждали медсестру, которая должна была вколоть моей дочери необходимые лекарства. Хочу домой, тихо продолжила Меган.
Мне понадобились все мои внутренние резервы, чтобы произнести ответ без дрожи в голосе.
Я знаю, будет трудно, дорогая, сказала я. Но у нас нет выбора. Если тебя не будут лечить, то тебе не станет лучше, а нам обязательно нужно, чтобы ты поправилась. Я обещаю, что буду здесь с тобой все время. Я люблю тебя. Ты храбрая девочка, и мы вместе пройдем через это. Ты и я.