Спасибо, пожалуй, пойду! Гость поднялся во весь свой немалый рост, отчего кухонька стала еще меньше. Неожиданно, наклонившись, он чмокнул девушку в щеку и тихо произнес:
Жаль твою бабушку, да, она умирает. А речь умирающих людей часто бывает символичной. Обычно показательны жесты больного, рассказы и воспоминания, которыми он делится. Ты записывай, я так делал с дедом-фронтовиком. Пригодится истории, которую боготворишь!
Девушка с грустью посмотрела в его глаза и тихо произнесла:
Мы так благодарны за все! Только вот этого больше не надо!
Тамара провела тыльной стороной ладони по розовеющей щеке.
Мне и так очень тяжело, Валера; да я и не подружка тебе для любовных утех! Сказала, как отрезала, и вернулась к бабушке.
Глава 14
Кутаясь в шарфы и прикрывая лицо варежками от обжигающего на морозе ветерка, потянувшего с Нарымских болот, студенты спешили по университетской роще. Бросая взгляд на часы, Валерий переводил его с витражного окна на входную дверь, но куратора не было. Кафе опустело, студенты с шумом покидали уютный теплый зал, где могли, кто позавтракать с утра с обязательной чашкой кофе, а кто и поправить здоровье пивком после ночной пирушки. Уманов многих прекрасно знал, в основном это были детки партийных функционеров с севера области да боссов от нефтянки, простые же студенты довольствовались в общаге пакетированным чаем и вчерашней овсянкой. Контрразведчиком он пока себя не чувствовал, а вот мысль о том, что стал «сексотом» беспокоила: «Да уж, велик и могуч русский язык, сократив приятный на слухсекретный сотрудникдо режущего и неприятного словечка!» Размышления были прерваны появлением Куркина, который, распахнув настежь дверь, пропустил вперед в потоках морозного воздуха Тому Сможенкову. Валера рванул ей на встречу, на ходу бросив официанту:
Два чая, погорячее!
Куркин сел у барной стойки, попросил чашку кофе: «Да, мороз сегодня за сорок! А эта девушка ждет стойко и преданно, восхищаюсь!» Официант, улыбнувшись, подал кофе и с ним записку, которая тут же оказалась во внутреннем кармане сотрудника КГБ.
Боже, так ты замерзла совсем, давай, чайком грейся! Суетился Уманов подле девушки, усаживая её за столик.
Благодарю! Спешила в «научку», но увидела, как ты вошел в кафе, вот решила подождать! Тамара наклонила голову к стакану, согревая об него озябшие маленькие ладони. Ты ждешь кого-то?
Нет, впрочем, да! Деловая встреча! Подыскивая слова, Валерий обжег язык и замолчал.
Да я тоже, собственно, по делу, обегала всех знакомых, но никто не может достать нужного лекарства!
Давай рецепт, я постараюсь! В голове промелькнула мысль о том, что он теперь обязательно сможет, потому что КГБ может все! И с уверенностью добавил:Для тебя я сделаю все возможное и невозможное!
Куркин, слыша весь этот разговор, усмехнулся, словно прочитав мысли этого высокого, статного парня: «Конечно, ведь контора может все, и поработать для этого стоит». Из переданной официантом записки явствовало, что за соседним столиком именно тот парень, который нужен ему сегодня.
Спасибо, Валера, и за чай тоже, побегу! Мне нужно готовиться! С философией эпохи Ренессанса проблемы. Тома поднялась из-за стола и протянула рецепт Уманову.
Да, согласен, философия эпохи Возрождения представляет собой достаточно пеструю картину, набор разнообразных философских школ, часто несовместимых друг с другом, понимаю! А давай помогу разобраться! Валера взял рецепт, не читая, положил в карман стильного пиджака.
Хорошо, приходи сегодня к нам вечером, я испеку пирог с брусникой и послушаю с удовольствием, что именно эта философия не является чем-то целым, хотя и объединена многими общими идеями! Тамара сказала это просто, с улыбкой, отчего Уманову очень захотелось побыть с девушкой наедине. Он, было, собрался идти за ней, но вспомнил о необходимости дождаться сотрудника КГБ и затоптался посредине зала, посматривая в витражное окно, расписываемое морозными узорами. Тома красиво уложила бабушкину шаль на голове, махнула на прощание рукой и скрылась за дверью, впустив в кафе клубы студеного воздуха. Валерий вернулся на место и тотчас к нему подсел единственный посетитель, заказав плитку шоколада.
Здравствуйте! Меня зовут Станислав Иванович. Я начальник Игоря. Он на задании на севере области. Нас интересует круг профессора Варенцова среди студентов и аспирантов. Его любимцы, так сказать! Все, кто пишет или разрабатывает темы крестьянских бунтов в период становления советской власти. Срок две недели. Встречаемся здесь в это же время. Куркин это произнес обычным тоном, словно речь шла о стаде баранов, которых надо пересчитать и направить в другой колхоз.
Хорошо, я вас понял. Но мне бы хотелось удостовериться, что вы имеете дело с тем, кого хотел бы видеть некто Игорь!
Молодец, одобряю, «Спортсмен».
«Точно», пронеслось в мыслях. Именно этот псевдоним взял себе Уманов, подписывая расписку о сотрудничестве с КГБ.
А как мне передать о выполненном задании?!
Лично Игорю, у нас только так! До свидания, с девушками разборчивее, не до них сейчас, а вашей девушке шоколадка от конторы! Не красавица, но и не дурна, хотя по мне, так просто овца! Валеру передернуло от тона начальника, но он промолчал и пожал протянутую руку.
Глава 15
Гудок тепловоза за окном слился с трелью дверного замка. Тамара прикрыла форточку, задвинула под кровать подкладное бабушкино судно, только что тщательно вымытое, и бросилась открывать дверь. Отряхиваясь от снега, на пороге стоял Валера Уманов.
Привет! Снегопад такой, что все троллейбусы стоят. Вот я пешком от самого центра, извини, без приглашения.
Да что ты, заходи, чаем напою с вареньем. Ой, поворачивайся, вся спина белая! Тома схватила с полки щетку и, едва касаясь, провела по широким плечам.
Тряпку давай, а то тут лужа будет через минуту.
Проходи на кухню, и поставь, пожалуйста, чайник! Я сама подотру!
Да, вот еще, лекарство, как ты просила. Валера протянул девушке коробку с надписью на английском языке: «Герцлия Медикал Центр».
Тома перевела вслух, захлопала в ладони и неожиданно чмокнула друга в щеку, едва дотянувшись на цыпочках:
Ты наш спаситель и добрый волшебник, по такому случаю мы выпьем по бокалу шампанского!
Кто-то пришел? Донесся из комнаты слабый голос.
Да Валера, с юрфака. Я тебе о нем рассказывала! Тамара пропустила гостя на кухню. Одну минуту подожди, сделаю укол бабушке и вернусь, хорошо?
Уманов кивнул, наклонившись в проеме двери, сделал шаг, и тотчас опустился на табурет перед развернутой общей тетрадью на столе. Перед глазами побежали строки угловатого, явно не девичьего почерка: «Сегодня, восстанавливая истинную картину своего недавнего прошлого, мы пытаемся прояснить наряду с другими тайнами истоки и механизмы массовых репрессий. Откуда они проистекли? Только ли в своеволии, бесконтрольности деяний или даже патологии Сталина? Разобраться в их глубинных корнях, не преуменьшая личной ответственности тех, кто управлял государственной гильотиной, обязанность ученого. При проведении объективного исторического анализа мы должны учитывать и такой объективный стимулятор неоправданного насилия, насаждения всеобщего страха, каким является бюрократия карательных органов, как потребность раздутого штата НКВД находить себе работу, доказывая свою общественную полезность. Учитывая расстояние от центра и бездорожье Сибири, то отсутствие элементарного партийного контроля и явилось первопричиной злоупотреблениям служебным положением»
Бабулечка, поспи, а я гостя чаем напою! Донеслось из комнаты, и Валера мгновенно закрыл тетрадь, поднимаясь к плите.
В дверях появилась Тамара с бутылкой шампанского:
Ты такой большой в нашей избушке, прямо исполин из доброй сказки, а еще волшебник! Фужеры справа, только головой шкаф не снеси! Засмеялась девушка и прошмыгнула под рукой гостя. Шипела яичница на сале, гудел чайник, а из настенного динамика песня ансамбля «Самоцветы» «Строим БАМ». Было уютно в этом милом, старом доме, оттого и хорошо на душе Уманова, если бы не свербящая мысль: «Чья это тетрадь на столе? Ведь там явная антисоветчина! Неужели рукопись Варнецова?!» Мысль показалась правдоподобной и страшной впоследствии для Тамары, которая стала для парня больше чем студентка с исторического факультета. «Да, надо бы сравнить почерк, но как?»