Даже если у него нет выбора, подозреваю, он без удовольствия смотрит на ваш приезд в Лондон.
— Oculos habent et non videbunt — у них есть глаза, но не видят они, — возразила Роберта, закрывая дверь Криминального отдела.
СМЕРТЬ ГЛАЗАМИ МЭРИ ГРЭХЕМ
Пеликан с легким покачиванием разрезал воду. Моргенстерн и Мартино сидели на верхней палубе над носом судна, любуясь видом лагуны, такой безбрежной, что даже искривлялась линия горизонта.
Молодой человек молчал с момента отплытия. Колдунья считала, что он молчит из робости. Но последние десять минут он ерзал на месте, выдавая желание завязать разговор. Наконец решился:
— С какого времени вы работаете на Криминальный отдел… мадам Моргенстерн?
— Прежде всего мадемуазель. Второе: перестаньте мне напоминать об этом. И в-третьих, около двадцати лет.
Мартино задумался над ответами и присвистнул, сообразив, что означал последний.
— Значит, вы начали до метчиков и милиции!
— Ветеранские заслуги. Я отношусь к старой школе сыщиков. Вы ими восхищаетесь?
— Простите?
— Метчиками, милицией, всеми этими, наноштуковинами, которые носятся повсюду, собирают, классифицируют, предсказывают, бьют тревогу, предупреждая Безопасность. Вы ими восхищаетесь?
Мартино на несколько секунд задумался.
— Я восхищаюсь Добром, побеждающим Зло. Метчики и милиция — всего лишь инструменты.
Молодой человек родился в эпоху химических добавок, которые помогали полиции так, как никогда в истории. Как он мог сбросить их со счетов? Чтобы преступление вновь стало безнаказанным? Исторические города были последними анклавами, куда метчики не допускались. И результат был налицо: выпотрошенная женщина, ее убийца на свободе…
Мартино вытащил из папки экземплярБюллетеня исторических городов. Ряд репортажей рассказывал о некоторых городах Сети и их основных аттракционах, достопримечательностях, празднествах. Лондон был представлен в довольно обширной статье, рассказывающей о знаменитой башне, где хранились королевские драгоценности.
Статья «Чувствительных просят воздержаться» описывала два города из творений графа Палладио. Они разрушались раз в неделю и отстраивались за двое суток: Лиссабон и Сан-Франциско. В одном воссоздавался опустошительный пожар, который контролировался специальными службами, а во втором в заданные часы дрожала земля. Въезд в эти города разрешался только после медицинского освидетельствования. Сердечников, детей и стариков туда не пускали.
«Мало интересного», — подумал молодой человек.
Из журнала к ногам Мартино выпал конверт. Он поднял его, повертел. Конверт был запечатан. Следователь распечатал его и вынул два листка бумаги и лиловую карточку. Внимательно прочел первый листок и отложил в сторону. На втором была написана загадочная фраза: «Я убил полковника Гардинера».
Карточка была бесплатным пропуском в Лондонскую башню. Мартино поспешно убрал ее, когда Моргенстерн вновь обратилась к нему.
— Знаете, почему люди любят исторические города? — спросила она. — Почему они никогда не пустеют?
— Из-за анонимности, потому что там запрещены метчики, — поспешно ответил он.
Роберта с торжествующим видом кивнула.
— Согласен, — продолжил Мартино. — Вы не любите метчиков. Но здесь я с вами не согласен, поскольку именно в этих исторических городах может случиться что угодно, а мы об этом не узнаем. А если бы Криминальный отдел не узнал об этом убийстве?
Молодой человек кипел от негодования.
— Картотека есть Безопасность, — уверенно отчеканил он.
— Исторические города не подчинены Картотеке, но в них ведутся журналы прибытия и отбытия. Весь мир работал по этому принципу до появления метчиков.
Мартино знал условия доступа в Сеть исторических городов. И знал, что эти журналы не помогут им отыскать убийцу.