Майт Метсанурк - На реке Юмере стр 43.

А не помогло бы ей заклинание или какое-нибудь снадобье?

Если б то была не Лейни, не сестра старей­шиныпомогло бы и то и другое. А теперь при­дется ждать... Ждать, пока не появится молодой толковый парень, который придется ей по душе... Не одна девушка, чей рассудок был помрачен, по­правлялась от этого.

Никогда и никого Велло не ждал так, как патера. Часто, совсем уже поздно вечером, он стоял на дороге за домом и смотрел в сторону лесане по­кажется ли там запоздалый путник в длинном чер­ном балахоне, с посохом в руке.

Стоило вдруг ночью громко залаять собаке, как старейшина быстро вскакивал с постели, совал ноги в башмаки, ощупью хватал одежду, спешил во двор и, уняв разбушевавшегося пса, выходил на дорогу. Но никого не было видно.

Вскоре дороги совсем раскисли, маленькие ру­чейки превратились в широкие потоки, вышли из своего привычного ложа и разлились среди пойм и кустов. Из селения в селение было не пройти, низ­кие места пришлось завалить хворостом и переби­раться с одного края поля на другой на бревенча­том плоту.

"Когда же наконец все это высохнет? Когда же можно будет снова ходить пешком через Сядеские болота?!"вздыхая, думал Велло.

Праздничное, победное шествие весны не радовало его нынче, и он с тоской ждал, когда оно кончится. Он даже просил богов послать сухие ветры и жар­кое солнце, чтоб скорее спала вода и подсохли дороги.

Наконец, когда начали палить новину и облака дыма поднялись одновременно с общих пожог всех семи селений, окутав леса на северо-востоке, когда там и сям на пологом склоне холма сквозь дым за­мелькали желтые языки пламени, прибежала запы­хавшаяся Вайке и, бросившись к старейшине, кото­рый в этот момент сгребал шестом дымящийся хво­рост, прошептала ему что-то на ухо.

В длинном черном балахоне?.. Прошел мимо?.. Почему не задержали его! Эх, вы!рассердился Велло, бросил шест и быстрыми шагами направился к дому. Вайке побежала вслед за ним.

Малле подтвердила то же самое: патер в черном, до земли, балахоне, с крестом на груди и посохом в руке медленной поступью прошел мимо них. Велло распорядился тотчас же приготовить что-нибудь поесть, а сам вышел со двора и торопливо зашагал по тропинке вглубь леса. Однако вскоре остановился, покачал головой и медленно побрел обратно. Нет, не подобает ему бежать за своим вра­гом. Сам придет, а коли не придет, то... то можно приказать, чтоб привели силой! "Прежде всего я все же старейшина Мягисте, а этот черноризникнаш враг",сказал себе Велло.

Он не пошел больше на пожогу и остался ждать во дворе: ему не хотелось, чтобы кто-нибудь видел его нетерпение. Он сел под ясенями и стал смот­реть, как тени поворачивают к востоку. Время от времени все как бы меркло вокругэто облака дыма густым слоем закрывали солнце.

Уже смеркалось, когда во двор вбежала Вайке и дрожащим голосом крикнула:

Идет!

Кто?спросил Велло, прикидываясь равно­душным, но голос выдавал волнение.

Патер, конечно.

Пошли его сюда. Принеси меду!.. И погляди, что у вас есть из съестного.

Патер медленно вошел во двор, перекрестился, восславил Иисуса Христа, прислонил посох к стволу ясеня и сел на предложенную Велло каменную скамью.

Велло начал расспрашивать его: какова дорога? Можно ли уже перебраться через Койву и Сяде? Все ли спокойно в Риге?

Произнеся слово Рига, он уже не в состоянии был больше расспрашивать и стал ждать, не расскажет ли гость что-нибудь об этом городе, а заодно и о Лемби.

С кувшином меду в руках вошла Вайке, мужчины пригубили его, и тогда патер медленно и спокойно, с тихой радостью в голосе, стал отвечать на рас­спросы Велло.

Дороги, милостью божьей, просохли, можно ходить. Через реки перекинуты мосты, а где их нетпереправляются на плотах. Господь повсюду охраняет тех, кто уповает на него. Мир царит в Риге и к северу от нее, где живет крещеный народ.

Патер умолк, и Велло, сгоравший от нетерпения, спросил, чтобы только не молчать:

Не готовят ли снова войну против нас?

Мы далеки от всего этого. Мы несем мир и божье благословение всем,ответил патер.

И Велло не понял, прикидывается ли он смирен­ным или на самом деле душа его кротка. Он стал расспрашивать патера о том и сем, по затем, не в силах больше совладать с собой, спросил приглу­шенным голосом:

О Рахи что-нибудь слыхал?

Я видел его,приветливо ответил патер.Он поступил на службу к одному рыцарю.

Этот разбойник и грабитель!воскликнул Велло.

Патер ничего не ответил на это, и тогда Велло спросил:

Значит, Лемби не жена Рахи?

Она под покровительством достопочтенного патера. Просила не принуждать ее идти за Рахи и, целуя святой крест, дала клятву, что никогда не выйдет замуж за нехристя. Она заботится там о си­рых и хворых...

Велло был ошеломлен. Глаза его забегали, губы зашевелились, он не знал, радоваться ему или гне­ваться. Но почему бы не радоваться: Лемби не гро­зит произвол Рахи! Однако эта клятва! Что за ко­варную игру затеяли эти патеры!.. Но, возможно, и Лемби ведет со своими врагами хитрую игру... Немного придя в себя, он спросил как можно спо­койнее;

А она не собирается возвращаться сюда?

Мы говорили об этом. Она думает, что теперь, после крещения, все здесь будет чуждо ей. Что ей тут делать...

Велло потерял самообладание. Он отпил из кув­шина большой глоток, предложил патеру и, подо­двинувшись к нему, сказал:

Лемби была моей невестой, я уже говорил... Она была мне дороже всего. Рахи силой увез ее; он выкрал ее у отца. Отец вправе потребовать ее назад. Ятоже!

Право на нашу плоть и душу принадлежит прежде всего богу,не глядя на Велло, промолвил патер.

Пойми, если у тебя есть сердце,она мне дорога, я не могу жить без нее!..

На худом лице патера промелькнула едва замет­ная улыбка. Не ожидая, пока ему предложат, он взял кувшин, пригубил и, по-прежнему не глядя на Велло, произнес:

Я уже сказалее получит в жены только тот, кто окрещен во имя отца и сына и святого духа. Она торжественно поклялась в этом, целуя крест.

В голове у Велло вихрем проносились мысли: "Чтобы получить Лемби, я должен позволить окре­стить себя! Как отнеслись бы к этому жители Мяги­сте, сельские старейшины?! Ни один из старейшин Сакалы и ни один из тех, кто жил за Сакалой,никто из них не дал окропить себе голову крестиль­ной водой! Сакалаские старейшины заключили с Ригой мир, но не стали на колени перед крестом!.. А я вдруг из-за девушки! И все-таки Лемби должна вернуться! Она ведь не такая, как Лейни! А поклялась только для того, чтобы обрести надежную защиту. Здесь же, освободившись из-под власти патеров и их хитрого учения..."

С почти неподдельной искренностью Велло ска­зал:

Убитый горем престарелый отец ждет Лемби. Разве нельзя, чтоб дочь вернулась домой? Она могла бы и здесь помогать сирым и хворым...

Если достопочтенный патер в Риге найдет, что Марияэто имя она получила при крещении,что Мария тверда в своей вере, мы позволим ей вернуться домой. Но я все же должен посовето­ваться с главой нашей церкви, высокочтимым епис­копом ...

Сделай это, и я, то есть Ассо, отец Лемби... отец Марии не останется перед тобой в долгу...

Патер жестом руки остановил Велло и сурово сказал:

Мы, слуги господни и глашатаи слова его, не берем никакой мзды ни серебром, ни золотом. За наши труды нам воздаст бог, если сочтет их достой­ными воздаяния. Но если вы хотите пожертвовать на благо святой церкви, чтобы она смогла послать к язычникам побольше проповедников слова божь­его,отдайте дары тем, кто приведет Марию домой.

Патер встал, призвал божье благословение, пере­крестился, взял посох и вышел, сопровождаемый Вайке.

В тот же вечер Велло зашел к Ассо и сообщил ему радостную весть: Лемби жива, Рахи не властен над ней, и есть надежда, что она вернется домой.

Худшее он сказал под конец:

Ее окрестили.

Пожилого сельского старейшину это не особенно взволновало.

Ну, так что ж, что окрестили,сказал он.Только была бы здесь, со мной...

Подали меду и ужин. Но обаи Велло, и Ассобыли так взбудоражены, что почти ни к чему не притронулись.Придя домой, Велло поделился своей радостью с Оттем, который еще не спал.

Старый слуга презрительно улыбнулся, а затем сказал: